Любимые стихи любимых авторов

[Егор]

Егор, а что же имя "любимого автора" не указал?

это Вадим Коссович

Привет, дис. Ну уж..."любимый". Забавный - да.

Радует, что и вас интересует что-то, кроме Пушкина и Есенина.

И какое ваше мнение о творчестве данного автора?

[MargoШа]

Егор, читай лучше Пушкина с Есениным)))

А меня вот это зацепило с твоей неогранки:

 

Нам не будет темно. Черно-белой слетевшей страницей

Календарь на стене возвестит окончание дня.

Белоснежная ночь вновь раскроет седые ресницы,

И театр теней развернет для тебя и меня,

 

Невесомую сказку соткёт из сверкающих строчек,

Протрубит под сурдинку морозный серебряный джаз

И в полуночный час, в желтизне фонарей - одиночек

Сотни крошечных льдинок заставит кружиться для нас.

 

А над спящим двором, над проспекта фонарным пунктиром

Будет в небе февраль сиплым голосом петь о своем.

И ступая негромко, в тиши полутемной квартиры

Для лунатиков вальс мы станцуем с тобою вдвоем.

 

 

(с) thelonewolf

 

И вот это, его же:

Не грусти.

Посмотри: от растаявших льдин

посерели глаза и душа на излом.

Это просто кадриль беспокойных гардин.

Это просто гроза за оконным стеклом.

 

Не печалься, малыш, ведь тебе не к лицу

эта полночь в глазах, этот нервный комок.

Злая сказка – ты слышишь – подходит к концу,

а дракона я запер в чулан на замок.

 

Просто снова закончились ясные дни.

Срок их жизни истек. Их уже не вернуть.

Это старый закон. Улыбнись и взгляни

сквозь озябшие стекла на пройденный путь.

 

Оглянись: каждый год, каждый день, каждый час

затопила весна шириною в года...

 

Это время господь отобрал не у нас,

ибо не было нашим оно никогда.

Изменено 12 мая, 2009 пользователем MargoШа

[dis]

Привет, дис. Ну уж..."любимый". Забавный - да.

Радует, что и вас интересует что-то, кроме Пушкина и Есенина.

И какое ваше мнение о творчестве данного автора?

мое мнение основано только лишь на "шапошном" знакомстве с его творчеством... десяток стихов, не больше... так что не должно кого-либо сильно волновать... далеко не Пушкин, ни разу не Есенин.. пишет, как будто смеется... но меня настораживает серьезность, с которой он это делает... смех "больной" какой-то получается... возможно, кому-то именно такое и по душе, но не мне.

"забавность" присутствует, но это быстро проходит.

[Егор]

мое мнение основано только лишь на "шапошном" знакомстве с его творчеством... десяток стихов, не больше... так что не должно кого-либо сильно волновать... далеко не Пушкин, ни разу не Есенин.. пишет, как будто смеется... но меня настораживает серьезность, с которой он это делает... смех "больной" какой-то получается... возможно, кому-то именно такое и по душе, но не мне.

"забавность" присутствует, но это быстро проходит.

 

А ты думаешь, что я "изучаю" его творчество? Я ваще ничьё творчество не изучаю..ни Пушкина, ни Есенина..

Конечно же он смеётся..это ж стёб...и чем серьёзней "выражение лица", тем прикольней...

"Больной" говоришь?...А Есенинское "Друг мой, друг мой, я очень и очень болен..."?..потрясающая вещь...моя любимая..

А ваще-то мне Коссович тоже по-барабану...

 

Маргоша, "зелёный волк" - понимающий шнурок, и тексты у него ничё...но всё это -"дохлая томная лирика"..я предпочитаю другую поэзию...

[dis]

А ваще-то мне Коссович тоже по-барабану...

говорю же, быстро проходит... (;

[dis]

Не всякая шутка — причина для смеха,

Но, радуясь в богом забытом краю,

На лестничной клетке в подъездное эхо

Я первые песни пою.

И все они схожи и ладом, и строем,

И строчки до точки полны чепухи.

Я верю, что можно освоить синонимы

Так, чтоб рождались стихи.

 

Я полон надежд, мне едва ли пятнадцать,

И нету моей головы горячей.

Но стоят ли песни того, чтоб рождаться

Ценою бессонных ночей?

А время меня не терзает ответом —

Откуда мне знать, у кого мне спросить,

Ведь можно всю жизнь называться поэтом,

При этом поэтом не быть.

 

Что может вся жизнь оказаться неважной,

Ненужной и выглядеть просто смешно.

Как пленка, скользящая на пол в монтажной,

Не сделав собою кино.

Что годы летят, их не в силах сдержать я,

И вдруг, оглянувшись на песни свои,

Скажу я, что это пустое занятье

Отняло лучшие дни.

 

Я полон надежд, мне едва ли пятнадцать,

И нету моей головы горячей.

Но стоят ли песни того, чтоб рождаться

Ценою бессонных ночей?

Достойнее строчки пустая страница,

И пауза часто достойней певца.

Но ежели новая песня родится,

То счастью не будет конца.

 

Александр Баль

[MargoШа]

Иосиф Бродский

 

Волосы за висок

между пальцев бегут,

как волны, наискосок,

и не видно губ,

оставшихся на берегу,

лица, сомкнутых глаз,

замерших на бегу

против теченья. Раз-

 

розненный мир черт

нечем соединить.

Ночь напролет след,

путеводную нить

ищут язык, взор,

подобно борзой,

упираясь в простор,

рассеченный слезой.

 

Вверх по теченью, вниз -

я. Сомкнутых век

не раскрыв, обернись:

там, по теченью вверх,

что (не труди глаза)

там у твоей реки?

Не то же ли там, что за

устьем моей руки?

 

Мир пятерни. Срез

ночи. И мир ресниц.

Тот и другой без

обозримых границ.

И наши с тобой слова,

помыслы и дела

бесконечны, как два

ангельские крыла.

 

***

Ни страны, ни погоста

не хочу выбирать.

На Васильевский остров

я приду умирать.

Твой фасад темно-синий

я впотьмах не найду.

между выцветших линий

на асфальт упаду.

 

И душа, неустанно

поспешая во тьму,

промелькнет над мостами

в петроградском дыму,

и апрельская морось,

над затылком снежок,

и услышу я голос:

- До свиданья, дружок.

 

И увижу две жизни

далеко за рекой,

к равнодушной отчизне

прижимаясь щекой.

- словно девочки-сестры

из непрожитых лет,

выбегая на остров,

машут мальчику вслед.

[IceShadow666]

Игорь Сорин

 

Видишь облака высоко над землей?

Их куда-то манит прошедшее в даль.

Помнишь, я в глазах твоих синих, как море,

Утонул однажды, а жаль.

 

Помнишь, мы друг друга любить обещали?

Знаешь, тот мотив я почти позабыл.

Кажется, нам здорово было в печали?

Значит для тебя я ее и хранил.

 

Слышишь, города поездами качает,

Видишь, горизонт облака наклонил?

Лодочки встречают на белом причале,

А кораблик наш не доплыл....

[Егор]

Мы разошлись, как корабли,

"Титаник" наш пошёл ко дну,

Подставив борт ударам льдин,

В житейском море затонул.

В штормах любовных передряг

Мой утлый чёлн грести устал.

Я поднимаю белый флаг

Там, где навеки мой причал.

[ЕгорI]

Прочитал предыдущую свою бредятину...я в шоке.

 

Предлагаю нижеприведённые стихи не потому, что они мне нравятся, хотя и не скажу о них плохого, а вследствие того, что мне за......ло видеть свой ник под дурацким призывом "приглашаю вас почитать свои и т.д."

 

Итак, Дмитрий Душко, плиз...

 

Пленённый пламенным пером,

Пиит по полумраку пляшет -

Плешивый, пьяный пустозвон.

Пущай потом прочтёт парашу

Стихирский суд сухих скопцов,

Созреет сор советов сонных,

Садистский смех сатирных слов

Смешав со слизью слёзных стонов...

 

Купался комп, казнённый как

Крикливых критиков клоака.

Котлета, Клинское, косяк -

Кружись, крылатая коняга!

[Гаухар]

Нет уж, лучше насладиться Быковым, тем более это "свеженькое", от 15 июня:

 

Живописное

 

Премьер России съездил к Глазунову. Нашел и для искусства время он, хотя его, как бабы Казанову, на части рвет проблемный регион: там денег нет у «Русского вольфрама», там пикалевцы стонут без штанов… Но он нашел минутку и для храма, где русской музе служит Глазунов. Все в галерее было глазу ново. Задумчиво пригубив оранжад, премьер страны спросил у Глазунова: «Вот тут лежат… А почему лежат?» Художник, покосясь на лица свиты и опасаясь чрезвычайных мер, шепнул: «Борис и Глеб… Они убиты»…

 

— Нет, это путь не наш, — сказал премьер. — Подобный князь не может быть опорой и обеспечить подданным уют. Что это за тандем еще, который лежит и ждет, пока его убьют? Я слышал эту быль, листал анналы — тот инцидент печален и нелеп. Борис был должен подавать сигналы, посадок добиваться должен Глеб… Так было бы полезней им и людям. Довольно слабаков и лизунов! Пусть как хотят, а мы лежать не будем.

 

— И я не буду, — молвил Глазунов. — Я тоже, если честно, чуял лажу, читая летописный тот рассказ… Хотите, я их сразу же замажу?

 

— Нет, пусть лежат… А это что у вас?

 

Он подбежал своим премьерским бегом к другому полотну. Смиряя дрожь, художник молвил:

 

— Игорь-князь с Олегом…

 

— А это что за перочинный нож? — спросил премьер, указывая пальцем на меч Олега, несколько косой. — Таким ножом разделываться с сальцем, а если хватит денег — с колбасой. Вы все-таки подумайте, коллега. Я понимаю, был бы он ничей… Но это ж символ вещего Олега! Сейчас не время маленьких мечей. Меч должен быть такой, чтоб враг, покорен, дрожал при виде наших пацанов, чтоб если обрезать, то уж под корень…

 

— Я удлиню! — воскликнул Глазунов. — Сегодня же, буквально до ночлега, он вырастет, как великанья кость, он станет больше собственно Олега!

 

— Попробуйте, — кивнул высокий гость.

 

— Да-да! — воскликнул мэтр подобострастный. — Какой у вас прекрасный глазомер! Ужасно глазомер у вас прекрасный…

 

— Да, он у нас тово, — сказал премьер. И, видя, как для мэтра неземного священно все, что вылетит из уст начальственных, — он имя Глазунова присвоил Академии искусств. Художник ощутил себя прощенным под этим глазомером ножевым и даже, если вдуматься, польщенным, но как-то не совсем уже живым.

 

Благодаря российскому премьеру, чьи жизненные принципы просты, мы, кажется, вступили с вами в эру особенного взгляда на холсты. Он поглядит на вас, как анаконда, и спросит вас: «Послушай, эрудит, вот это кто сидит у вас?» «Джоконда». — «Скажи, а почему она сидит? За что она посажена, а ну-ка-с? Она налоги, может быть, таит? Она, быть может, основала ЮКОС?» — «Да вроде нет…» — «Тогда пускай стоит! А то, подумай, новая манера — сидеть при первых лицах в двадцать лет… А что тут рядом?» — «Спящая Венера». — «А почему лежит? Работы нет? Прикрыла срам и где-то там витает, подобная пресыщенной звезде… У нас тут рук рабочих не хватает, а эта держит руки черт-те где! А это кто, с расслабленной походкой?» — «А это Бахус, пьяный и нагой». — «Нагой? А почему такой короткий? Немедленно приделайте другой! Назад втяните ваши возраженья, я объясню вам после, тет-а-тет: нельзя иметь во вражьем окруженье такой короткий суверенитет!» И на скульптуру мы имеем виды, и Церетели надо обязать убрать повязку, скажем, с глаз Фемиды, но рот заткнуть и руки ей связать. Все меры будут спешны и недолги, но нам нельзя без резких перемен…

 

И не забудьте «Бурлаков на Волге» назвать «Россия, вставшая с колен».

 

(с)Дмитрий Быков

[ЕгорI]

Да, нихреново написано. И в то же время такая херня. Вот это сочетание мне и нравится.

[Снежка]

Я плачу...

 

Душа моя простит свободы,

И дождь вновь шумит за спиной.

Я плачу...и снова от злобы,

Разбил кулаки себе в кровь.

 

Я плачу...ведь ты изменила,

Ведь ты уезжаешь потом.

Мне сердце ты в лёд превратила,

Но образ остался твой в нём.

 

Я плачу...ты вспомни, что было!

Что было меж нами с тобой.

Жаль сердце моё ты разбила-

Под этой проклятой луной...

 

Р.Д.С.

[IceShadow666]

ИГРОЬ СОРИН

 

 

ТЕБЯ БУДУ ПОМНИТЬ

 

 

Тебя буду помнить,

Твои губы и утренний свет.

Слезой на ладони

Оставишь мне свой силуэт.

Ты у воды - туман.

А я , наверно, нет.

Оглянись мне вослед.

 

Тебя буду помнить,

Я шепчу, я закрыла глаза.

Ты взял то, что мог,

Но в ладонях осталась звезда.

Я унесу с собой звезды упавшей свет.

Оглянись мне вослед.

 

Звездопад, звездопад,

Над водой звездопад,

Как осенние листья, сгорает,

А упавшей звездой, круги на воде

Тихо имя твое повторяют.

 

 

 

УХОДИШЬ ТЫ, УХОДИТ ОН

 

 

Уходишь ты, уходит он,

Слезу оставив на потом.

Любовь, любовь, закрыв глаза,

Прошла ни слова не сказав.

Обняв колени, душит стон,

Любовь прошла, закончен сон.

Закончен стук двоих сердец

И плач в награду как венец.

 

Не скажет зеркало ответ,

Когда в глазах потушен свет.

Не скажет лист осенним днем,

Упав на землю под дождем.

И что теперь друзей совет?

Любовь, любовь - ты жизнь, ты свет!

 

Зови ее, беги за ней

По спинам одиноких дней,

Пути другого больше нет,

Когда любовь горит в огне.

Горит в огне, закрыв глаза,

Слеза, горячая слеза.

 

Уходишь ты, уходит он,

Любовь оставив на потом,

Лишь одинокая звезда

Любовь не бросит никогда.

 

 

 

У МОРЯ

 

 

Остывшие волны

Набухшее солнце пинают,

Багровые чайки

Кричат, по волнам семеня...

И я вспоминаю,

Ладони в огонь окуная,

И я вспоминаю,

Что кто-то не вспомнил меня.

 

Но был ли я тот,

За кого выдает меня слово,

А был ли я тем,

За кого выдает меня взгляд,

И если моя обнажится,

Как берег, основа,

Не грянет ли ложью

Фальшивый насквозь звукоряд.

 

Я каюсь опять

И, похоже, не каюсь для вида,

Вздымается сердце,

Как свежий волдырь от огня.

Простите же за

Нанесенные мною обиды,

Забыть не забудьте,

И тихо простите меня.

 

Сомненье души,

Опьяненной размахом пространства,

Где трудно достичь

Обозначенных кем-то вершин,

Порою, как ярость,

Сует головою в шаманство,

Где блекнут глаза

И надежда и ясность души.

 

И все оскверняя

Мертвящим, придушенным лаем,

Обиды, как четки,

На сальном шнурке теребя,

Я, словно младенца,

Обиды свои пеленаю,

Забыв ненароком,

Что я ослепляю себя.

 

Распались медузы

В обмылках какого-то хлама,

Стегает о камень волну

Неуемный прибой,

И, словно насмешкой

Над крохотной жизненной драмой,

Очерченный солнцем

Встает горизонт голубой.

[milli]

В 2007 или 08 году в Екатеринбурге вышла книга воспоминаний о Алексее Решетове. Кроме воспоминаний были опубликованы его ранее неиздававшиеся стихи. Меня поразило вот это стихотворение, хочу вас с ним познакомить. На вас , думаю, оно тоже произведет впечатление:

 

 

На смерть брата поэта Бетала.

 

Ночь 15 февраля.

Вьюги пьяные вензеля.

Перемерзшие тополя.

Вой соседского кобеля.

 

Мать вздыхает, постель стеля:

«Как там братец твой без жилья?

Как без теплого он белья?

Нищих выращу – знала ль я?

 

Там, в столице любая тля

Хочет кутаться в соболя.

Что им проку от бобыля,

Без пристанища, без рубля?

 

Нету Сталина у руля,

А убавилось ли жулья?

В сладкогласой игре Кремля

Мы – последняя нота «ля»...

 

Снилось давеча издаля,

Вижу будто бы журавля

У бараков из горбыля.

Жду его, а в руке – земля.

Наша лагерная земля,

Я-то думала – конопля»...

 

Ладно, мама, кончай «ля-ля»,

Почитай своего Золя.

Завтра мне на работу, *ля, -

Удобрения ждут поля.

 

Буду в шахте шпуры сверля,

В них «заганивать капсуля».

И от взрыва бежать, моля:

Пусть придавит, но опосля...

 

Я сижу у огня, дремля,

И ко мне не придет мысля,

Что не балуясь, не шаля,

Брат промолвит: «Финита ля» -

И – на шее его - петля.

Ночь пятнадцатое февраля.

Изменено 22 августа, 2009 пользователем dis

[dis]

Баллада о гордом рыцаре

 

За высоким за забором

Гордый рыцарь в замке жил,

Он на все вокруг с прибором

Без разбора положил.

 

Не кормил казну налогом,

На турнирах не блистал

И однажды перед Богом

Раньше времени предстал.

 

И промолвил Вседержитель,

Смерив взглядом гордеца:

— С чем явился ты в обитель

Вездесущего отца?

 

Есть каналы, по которым

До меня дошел сигнал,

Что ты клал на все с прибором.

Отвечает рыцарь: клал!

 

Клал на ханжеский декорум,

На ублюдочную власть

И ad finem seculorum*

Собираюсь дальше класть.

 

Сохранить рассудок можно

В этой жизни только так,

Бренна плоть, искусство ложно,

Страсть продажна, мир — бардак.

 

Не привыкший к долгим спорам,

Бог вздохнул: ну что ж, иди,

Хочешь класть на все с прибором,

Что поделаешь, клади.

 

Отпускаю, дерзкий сыне,

Я тебе гордыни грех,

С чистой совестью отныне

Можешь класть на все и всех.

 

И на сем визит свой к Богу

Гордый рыцарь завершил

И в обратную дорогу,

Помолившись, поспешил.

 

И в земной своей юдоли

До седых дожив годов,

Исполнял он Божью волю,

Не жалеючи трудов.

 

* До скончания веков. (лат)

 

1991

Игорь Иртеньев

[МаксЪ]

Кредит доверия у женщины истрачен,

Амур ей подмигнул - и был таков.

Куда не плюнь - везде сплошные мачо,

А очень не хватает мужиков.

 

Одет с иголочки, подтянут и накачен,

Да так, что не сгибается рука,

Изысканная речь - ну чистый мачо,

А хочется послушать мужика.

 

В Чечне недавно вышла незадача:

В один из не скажу каких полков

Приехали служить четыре мачо,

А командиры ждали мужиков.

 

Солдаты - не пойму, какой - удачи,

С банданами поверх тупых голов,

С чеченками вели себя, как мачо, -

Подставили полроты мужиков.

 

Их вытащили. Ну а как иначе?

Бросать своих у наших не с руки.

В родную часть уделавшихся мачо

Доставили простые мужики.

 

Я не люблю козлов, а петухов - тем паче,

У них один с павлинами язык.

И тот, кто держит на Руси себя за мачо,

По жизни - сто процентов - не мужик!

Александр Розенбаум

[MargoШа]

Piccolo Bambino

Александр Вертинский

 

 

Вечерело. Пели вьюги.

Хоронили Магдалину,

Цирковую балерину.

Провожали две подруги,

Две подруги - акробатки.

Шел и клоун. Плакал клоун,

Закрывал лицо перчаткой.

 

Он был другом Магдалины,

Только другом, не мужчиной,

Чистил ей трико бензином.

И смеялась Магдалина:

"Ну какой же ты мужчина?

Ты чудак, ты пахнешь псиной!"

Бедный piccolo bambino...

 

На кладбище снег был чище,

Голубее городского.

Вот зарыли Магдалину,

Цирковую балерину,

И ушли от смерти снова...

 

Вечерело. Город ник.

В темной сумеречной тени.

Поднял клоун воротник

И, упавши на колени,

Вдруг завыл в тоске звериной.

 

Он любил... Он был мужчиной,

Он не знал, что даже розы

От мороза пахнут псиной.

Бедный piccolo bambino!

[Гость букварь]

22 октября – 139 лет со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина (1870–1953), русского поэта, прозаика, переводчика, первого нашего лауреата Нобелевской премии по литературе (1933). «Блестящий стилист, он был учителем юного Катаева и многих других одесских писателей, – говорит о Бунине Евгений Евтушенко. – Он как будто родился мэтром – суровым, ворчливым, иногда ядовитым. Всю нежность он отдал прозе, а в жизни и даже в стихах был более чем суховат. Матовый холод и благородную тусклость поэтики Бунина не стоит торопливо принимать за чопорность. Это была самозащита несчастного человека, который предчувствовал то, как у него отберут все, что он любил...» Иван Бунин стал первым писателем эмиграции, которого после смерти Сталина начали снова публиковать на Родине.

 

Иван Бунин

 

В горах

 

Поэзия темна, в словах невыразима:

Как взволновал меня вот этот дикий скат.

Пустой кремнистый дол, загон овечьих стад,

Пастушеский костер и горький запах дыма!

 

Тревогой странною и радостью томимо,

Мне сердце говорит: «Вернись, вернись назад!»—

Дым на меня пахнул, как сладкий аромат,

И с завистью, с тоской я проезжаю мимо.

 

Поэзия не в том, совсем не в том, что свет

Поэзией зовет. Она в моем наследстве.

Чем я богаче им, тем больше — я поэт.

 

Я говорю себе, почуяв темный след

Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве:

— Нет в мире разных душ и времени в нем нет!

 

1916

[shery_nata]

Моей душе покоя нет.

Весь день я жду кого-то.

Без сна встречаю я рассвет –

И все из-за кого-то.

 

Со мною нет кого-то.

Ах, где найти кого-то!

Могу весь мир я обойти,

Чтобы найти кого-то.

 

О вы, хранящие любовь

Неведомые силы,

Пусть невредим вернется вновь

Ко мне мой кто-то милый.

 

Но нет со мной кого-то.

Мне грустно отчего-то.

Клянусь, я все бы отдала

На свете для кого-то!

Роберт Бернс

[ЕгорI]

"Пра карлега-телекинетика"

 

И вот, как и задумывал, в субботу вечером

кинул на кишку не исследованный до этого эйфоретик.

Бокал лёгкого вина, сигареты, диван, плед,

и вдруг дверь в стене открывается:

«Привет, я карлик-телекинетик».

Вот, думаю, блин, история в стиле Виктора Олеговича,

в смысле, Пелевина,

а карлик смотрит с хитрым прищуром мне в глаза и говорит:

«Известно мне, что где-то на РС у тебя

завалялся фильм «Счастливое число Слевина».

Давно мечтал посмотреть его,

но вижу, что сейчас ты не форме».

Сразу почему-то представил себя

в парадной форме штурмовиков СС –

вот злобный карлик –

и отвечаю: «Да нет, я в норме».

«И вовсе не злобный я, а справедливый.

Вообще, эти колёса тебе - не простецкое хе-хе

в конопляном дыму.

Вот когда прилепят к голове холодные электроды,

тогда сразу поймёшь – что к чему».

«Но…».

«Никаких «но» - не запрягал.

Никогда не достичь тебе при таком раскладе

состояния МУ.

«А что такое…».

«МУ – буддистская категория полного отрицания.

Состояние МУ – сознание, очищенное от идей внешнего мира.

Эх, парень, парень, понюхал бы лучше эфира».

Лихорадочно начинаю вспоминать, что в таких случаях

посоветовал бы Кастанеда,

а карлик-наглец уселся в позе лотоса на столе и говорит:

« С таким же успехом лучше вспомнить, что советовала

Хадиджа бинт Хувайлид ибн Асад ибн Абд ал-Узза ибн Кусайй ибн Килаб – первая жена Муххамеда.

Да, кстати, что-то проголодался я.

Помнится, от твоего дня рождения оставался в холодильнике

кусок шоколадного торта.

С твоего позволения, прямо отсюда проникну в рефрижиратор

при помощи телепорта».

«Как заебал он этой хуйнёй», - подумалось мне тогда,

и пледом с головой накрылся.

Но вкрадчивый шёпот карлика раздался над самым ухом:

«Ха, шалун, неужели думаешь,

что таким образом ты от меня скрылся?

Сегодня занимаешься ерундой, кидая на кишку

разные сомнительные драгз,

а завтра захочешь чёрный, с белыми иероглифами

и запахом цветущей сакуры, пипифакс.

В общем, хватит распинаться,

есть у меня для тебя один совет:

усиленно работай над собой,

ни в коем случае не ешь на ночь

сырых помидор и непрожаренных свиных котлет.

Как знать, может, через несколько лет вернусь

и заберу тебя с собой в Тибет».

«Товарищ карлик, когда будете уходить,

погасите, пожалуйста, свет».

«Свет – сложная категория.

Об этом – при желании – поговорим в следующий раз.

А теперь – пока. Запри дверь

и неукоснительно помни про мой наказ».

Потом карлик исчез

и в течение ночи не появлялся, без сипа.

Вот такая вот хуйня,

и, боже упаси вас от таких, блядь,

толкиенутых трипов.

 

штурман Эштерхази.

[Гость букварь]

18 ноября исполняется 82 года Эльдару Александровичу Рязанову, кинорежиссёру, сценаристу, народному артисту СССР. Эльдар Александрович известен миллионам наших соотечественников как постановщик всенародно любимых фильмов «Карнавальная ночь», «Гусарская баллада», «Ирония судьбы, или С легким паром», «Служебный роман», «Вокзал для двоих», но гораздо менее известен как поэт. Между тем его перу принадлежат замечательные стихотворения (в том числе и знаменитое «У природы нет плохой погоды» из «Служебного романа»), одно из которых я предлагаю вниманию форумчан (стихи положены на музыку А. Петровым; песня звучит в фильме «Небеса обетованные»).

 

Эльдар Рязанов

Господи, ни охнуть, ни вздохнуть, –

дни летят в метельной круговерти.

Жизнь – тропинка от рожденья к смерти,

смутный, скрытный, кривоватый путь.

Господи, ни охнуть, ни вздохнуть!

 

Снег. И мы беседуем вдвоем,

как нам одолеть большую зиму...

Одолеть ее необходимо,

чтобы вновь весной услышать гром.

Господи, спасибо, что живем!

 

Мы выходим вместе в снегопад.

И четыре оттиска за нами,

отпечатанные башмаками,

неотвязно следуя, следят...

Господи, как я метели рад!

 

Где же мои первые следы?

Занесло начальную дорогу,

заметет остаток понемногу

милостью отзывчивой судьбы.

Господи, спасибо за подмогу!

Изменено 15 ноября, 2009 пользователем букварь

[Sаnnikoff]

ЗА ЦЫГАНСКОЙ ЗВЕЗДОЙ

 

Мохнатый шмель - на душистый хмель,

Мотылек - на вьюнок луговой,

А цыган идет, куда воля ведет,

За своей цыганской звездой!

 

А цыган идет, куда воля ведет,

Куда очи его глядят,

За звездой вослед он пройдет весь свет -

И к подруге придет назад.

 

От палаток таборных позади

К неизвестности впереди

(Восход нас ждет на краю земли) -

Уходи, цыган, уходи!

 

Полосатый змей - в расщелину скал,

Жеребец - на простор степей.

А цыганская дочь - за любимым в ночь,

По закону крови своей.

 

 

Дикий вепрь - в глушь торфяных болот,

Цапля серая - в камыши.

А цыганская дочь - за любимым в ночь,

По родству бродяжьей души.

 

И вдвоем по тропе, навстречу судьбе,

Не гадая, в ад или в рай.

Так и надо идти, не страшась пути,

Хоть на край земли, хоть за край!

 

Так вперед! - за цыганской звездой кочевой -

К синим айсбергам стылых морей,

Где искрятся суда от намерзшего льда

Под сияньем полярных огней.

 

Так вперед - за цыганской звездой кочевой

До ревущих южных широт,

Где свирепая буря, как Божья метла,

Океанскую пыль метет.

 

Так вперед - за цыганской звездой кочевой -

На закат, где дрожат паруса,

И глаза глядят с бесприютной тоской

В багровеющие небеса.

 

Так вперед - за цыганской звездой кочевой -

На свиданье с зарей, на восток,

Где, тиха и нежна, розовеет волна,

На рассветный вползая песок.

 

Дикий сокол взмывает за облака,

В дебри леса уходит лось.

А мужчина должен подругу искать -

Исстари так повелось.

 

Мужчина должен подругу найти -

Летите, стрелы дорог!

Восход нас ждет на краю земли,

И земля - вся у наших ног!

 

Редьярд Киплинг

[mahm1]

Смирнов Александр Александрович

 

Если это любовь, если нет ни малейших сомнений

в том, что ваша судьба повстречала другую судьбу,

утоните в вине из прекрасной лозы наслаждений,

не пытаясь вести с неизбежным пустую борьбу!

 

Если ваша душа распустилась цветочным бутоном

и мечтает быть сорванной чьей-либо нежной рукой,

не пытайтесь перечить великим вселенским законам.

Бесполезно цепляться за ставший привычным покой!

 

Если это любовь, воспримите её как награду,

как счастливейший шанс – тот, который нельзя упустить.

Ниспослав вам её, Бог зажёг золотую лампаду,

дабы лик свой во тьме перед вами на миг осветить.

[MargoШа]

Константин Симонов

 

Плюшевые волки,

Зайцы, погремушки.

Детям дарят с елки

Детские игрушки.

 

И, состарясь, дети

До смерти без толку

Все на белом свете

Ищут эту елку.

 

Где жар-птица в клетке,

Золотые слитки,

Где висит на ветке

Счастье их на нитке.

 

Только дед-мороза

Нету на макушке,

Чтоб в ответ на слезы

Сверху снял игрушки.

 

Желтые иголки

На пол опадают...

Все я жду, что с елки

Мне тебя подарят.

Май 1941