Евангелие От Магомеда

[kross]

ЮРИЙ УРАЛОВ

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАГОМЕТА

 

Действие происходит в 2033 году. Мир разделился на несколько непримиримых блоков. Лидером стало объединение стран Азии исповедующих ислам. Блок является основным добытчиком и поставщиком нефти. Поэтому цена ее диктуется специальным коллегиальным органом азиатских стран.

Израиль находится в локальных постоянных военных конфликтах. Часть населения эмигрировало в Австралию, другие в Китай.

Население России сократилось до 120 миллионов человек. Соотношение полов: 60% женщины, 40% мужчины. В стране около половины населения исповедуют мусульманскую религию. На правительственном уровне решается вопрос о признании ислама, наравне с христианским православием государственной религией. Поэтому возникают религиозные конфликты Но при этом в стране высокий экономический объем, обусловленный большими природными богатствами и необходимыми человеческими ресурсами. Большой приток капитала из процветающих стран Азии.

США уже более десяти лет раздирают внутренние политические, экономические, социальные противоречия. Практически все руководящие посты в правительстве занимают афро-американцы. Полностью легализированы наркотики. Белое население эмигрирует в Восточную Европу и Австралию.

В Африке создаются поселки с полностью белым населением, где в основном самоуправление. Их называют «автономными республиками».

Страны Западной Европы полностью утратили свое доминирующие положение в Старом Свете. В Германии, Франции более 50% населения – выходцы из арабских стран и их потомки. Основная религия – ислам.

Особняком держится Китай. В поднебесной до сих пор руководящую роль занимает коммунистическая партия. Но экономика Китая уже давно обогнала другие развитые страны. Для контроля над ростом населения внутри страны, правительство Китая поощряет эмиграцию в другие государства. Готовится к принятию закон о « добровольной герантроэвтаназии». ООн, в случае принятия этого закона, собирается ввести санкции против Китая.

Идет передел мировых ресурсов. Ислам становится доминирующей религией в мире.

 

Часть I

По ту сторону отчаяния

Глава I

Проснулся я в дурном настроении. Мало того, что опаздывал в университет на первую пару, так еще и голова немного болела после всего произошедшего вчера. Да, это был запоминающий день! Джамиль получил по заслугам. Но почему же тогда так погано на душе? Где радость победы? Необходимо срочно созвониться с друзьями.

Вчера муслики (так мы называли вновь обращенных слуг Аллаха), сорвали урок истории. В нашей группе из 30 студентов – 16 мусульмане. Им видите не нравиться история мировых религий. Мол, в Коране все по-другому. Так не совались бы в университет. Сидели бы дома и учили суры и аяты своего Магомета. Так нет, высшее образование им подавай. Хотя из более чем 30 предметов им по религиозным причинам можно почти половину не посещать.

После того, как Фарид (хотя какой он Фарид – до 12 лет его звали Федей), демонстративно крикнул: «Правоверные на выход», Димон, запустил ему в спину кусок мела. Друзья Фарида сразу же бросились избивать Димку. Препод, от греха подальше, выскользнул из аудитории. Пришлось мне с Лехой устроить мусликам махалово. Их было значительно больше. Но мы втроем уже давно выработали тактику драки против воинов Аллаха: нужно прижаться спиной к стене и отбиваться палками, обшитыми свиной кожей. Муслики отскакивают от них как зомби от креста. Раньше было проще – мы надевали на ноги тяжелые армейские ботинки, сшитые из кожи хрюшки. Но пару лет назад их запретили носить в школах и других учебных заведений – мол, материал обуви оскорбляет религиозные чувства мусульман. А то, что меня, например, бесят эти намазы на переменах, отдельный буфет для мусульман, головные платки у девушек и тюбетейки у пацанов, деканату на это плевать. Главное, чтобы представители ислама были довольны.

Вот и сейчас: через пару минут после драчки, в аудиторию ворвался ректор с охраной, и оттеснил мусликов к доске. А нас повели в административный корпус.

 

Илья Сергеевич был не плохим ректором. Он придерживался пакта о ненападении. Хотя он и понимал, что мы не были зачинщиками, но по неписанным правилам универа, муслики, практически всегда оставались правыми. Вот и сейчас.

- Даниил, ну что вам мирно не живется? Пусть бы шли из аудитории. Вы, что хотите, чтобы вас исключили из университета?

Я не стал отмалчиваться и принял огонь на себя:

- Илья Сергеевич! Вам самому не тошно? Они же что хотят, то и творят в альма-матер. Скоро уже и нас заставят коврики для намаза таскать. Почему им можно, а нам христианам или атеистам все запрещено? Почему я не могу прочитать молитву в слух? Или перекреститься? Мы, что люди второго сорта?

Ректор долго молчал. Затем грустно произнес

- А что я могу поделать, если политика в стране такая? Дайте мне спокойно дожить до пенсии. Не задирайте мусульман. Плетью обуха не перешибешь. А сейчас валите-ка по домам - Фарид вас будет сегодня вылавливать.

По домам мы конечно не пошли. Сложились и взяли несколько баллонов пива. Вот тоже проблема. В магазинах алкоголь продают в специальном помещении – видите ли, Коран запрещает «слезу лозы». Выдают черный непрозрачный пакет, в который и нужно складывать бутылки.

Ноги сами привели нас в бункер. Пару лет назад, ребята из «Антиисламского союза» отремонтировали подвальное помещение в жилом доме. Сделали «качалку». Но, в основном, по вечерам в бункере собирались те, кто не хотел мириться с засилием мусликов. Пару раз сюда наведывались радикальные исламисты. Но отпор получали хороший. После последней драки, когда около десятка мусликов увезли в больницу с раскроенными черепами, бункер пытались закрыть. Но один юрист, нам сочувствующий, оформил документы на себя. Скрепя зубами, районная администрация разрешила нам «качаться». Но проверки проходили каждый месяц.

В бункере было классно. Георгий – наш лидер, читал какую-то замусоленную книгу. Олег с Кириллом разминались на боксерском ринге. За столом сидело еще пять наших друзей. Они слушали музыку. Из динамика раздавался хриплый голос Егора Летова - был такой певец в конце прошлого – начала этого века.

Поставив пиво на стол, я пошел умываться. Все-таки муслики зацепили меня. Вернувшись, я услышал ожесточенный спор. Мой кореш Леха рассказывал о сегодняшней стычке.

- Фарид совсем оборзел! Мало тог, что подмял под себя всех мусликов в универе, так и нас хочет поиметь. Грозиться, что всех неверных выгонит. А администрации на все пофиг. Во всем мы виноваты. Надо пацаны, что-то делать!

Георгий (мы за глаза его называли Победоносцем), отложил книгу и тихо произнес:

- Не кипятись, Алексей. Пока у них сила. Но все больше нормальных людей понимают, что слишком заигрались мы в демократию и толерантность. Уже в правительстве зреет недовольство новым порядком. Нам сейчас, главное, объединить побольше противников ислама. Я недавно разговаривал с Радомиром – скоро будут большие перемены. А пока нужно терпеть.

Радомир. Мало кто знал кто это. Но в Интернете очень часто выходили статьи этого человека. Он призывал христиан к всеобщему объединению. А пока просил не задирать мусликов.

Кто-то заявлял, что нет никакого Радомира, другие утверждали, что это член правительства. Но мы верили ему. Каждый из нас прочитал его книгу: «Небо славян».

После выхода в свет, эту книгу сразу же запретили. Но ее перепечатывали в Китае и везли в России. Для нас Радомир стал культовой фигурой. Мы верили Георгию, что он лично знаком с ним. Раз в месяц, Георгий пропадал на несколько дней. После этого, мы находили несколько сот экземпляров книги и распространяли ее, где только можно. Это было очень опасно. Если муслики находили ее, то били до полусмерти.

Георгию было немного за сорок. Он одно время преподавал в нашем универе философию. Но после введения «Закона о толерантности», его попросили уволиться, так как он не был согласен с нововведениями.

За несколько статей о различных религиях и об исламской экспансии, Георгия признали радикалом. Несколько раз пытались возбудить уголовное дело по статье «разжигание межрелигиозной ненависти». Но и защитников этого умного человека было не мало.

Вот и сегодня, выслушав возмущение Лехи, Георгий попросил выключить дивидюшник и спокойно начал рассказывать

 

Глава II

- Все началось после распада СССР. Точнее ее развалили. Была такая великая страна: Союз Советских Социалистических Республик. В начале 90-х прошлого века, воплотился план бывшего директора Центрального разведывательного управления США Алена Даллеса. Этот американский суперразведчик еще в середине прошлого века разработал стратегию по развалу СССР. И вот в 1993 году страна перестала существовать. Конечно, и в СССР нашлись такие, кто только приветствовал распад империи. Так называемая «Пятая колонна». Только через двадцать лет выяснилось, что почти все они были тайными агентами ЦРУ. Но в 90-е годы большинство советских граждан, подавшиеся на популистские разговоры о надвигающим капитализме, с воодушевлением приняли новый порядок. Почти десять лет в новой России хозяйничали американцы. Более половины населения влачили нищенское существование. Стремительно богатели представители «Пятой колонны» и их заморские хозяева.

Еще хуже было положение в некоторых бывших республиках СССР. В основном мусульманских. Там уж западные капиталисты не церемонились. Нефть, газ, другие полезные природные ископаемые сразу же перешли под контроль транснациональных корпораций. Население этих стран голодало. Поэтому очень многие, в основном мужчины, различными путями стали мигрировать в Россию. Мигранты брались за любую черную работу. Они переезжали не только в мегаполисы, но и в небольшие города. Заводили новые семьи, не забывая про оставшихся жен и детей на родине. Тот, кто смог разбогатеть – вызывал к себе родственников. Но очень часто, мигранты заводили новых спутниц жизни – их религия давала им право иметь несколько близких женщин. Новые жены рожали детей. И не одного или двух, как в русских семьях, а по пять - шесть и даже больше. Детишек растили в соответствии с традициями ислама. Поэтому уже через 15 лет, практически в каждом городе России немалую часть молодежи составляли мусульмане. Особенно это было заметно в маленьких городках с небольшим населением. Практически в каждой школе почти половину учащихся составляли чернявые подростки. При учителях они говорили на русском языке, между собой только на языке своих отцов. Подростки объединялись в этнические группы. Слушали свою музыку, читали свои книги. Девочки дружили только с парнями своих наций. А парни частенько выбирали себе русских красавиц, при условии, что те, если хотят выйти замуж должны в обязательном порядке принять ислам.

Но это были только цветочки. Основной религией в России тогда еще оставалось православие. Правда, в таких субъектах федерации как Татария и Башкирия количество мусульман приближалось к 100%. Нет, христиан никто в тот период там официально не притеснял. Но на хорошо оплачиваемую работу принимали только тех, кто верил в Аллаха. Представители других религий покинули мусульманские анклавы.

Мигранты наладили мощную систему по продаже сильнодействующих наркотиков. В основном героина. Белый порошок в российские города поступал в основном из Таджикистана. Но это был только транзит. Героин изготовляли в Афганистане. После захвата американцами этой страны, практически все сельское население принимало участие в изготовлении наркотика. Одни выращивали маковые плантации, другие собирали опиум, третьи в почти легальных лабораториях производили героин высокого качества. Затем его транспортировали в соседний Таджикистан, где порошок смешивали с добавками для веса. Тысячи безработных дехкан везли смертельный груз в необъятную Россию.

На иглу подсели многие. Призирая своих вечно пьяных отцов, тысячи подростков из неблагополучных семей пристрастились к наркотикам. Сначала, героин был относительно недорог – одна доза стоила немногим дороже, чем бутылка водки. Зоны, тюрьмы были забиты наркоманами. Ежедневно десятки тинэйджеров умирали от передозировок. СПИД процветал. Но затем героин круто подорожал. И, как и кокаин стал элитным наркотиком. «Золотая» молодежь начинала свой день с укола. Социологи забили в набат: в стране мужская часть населения резко уменьшается. В основном наркотиками все-таки увлекалась сильная половина.

Сами мигранты порошком не торговали: они лишь были организаторами нелегального бизнеса. И сами героин практически не употребляли – ограничиваясь курением анаши и гашиша. А русские пацаны тем временем умирали…

Умирали от передоза, от гепатита, от СПИДа.

В те времена по всему миру радикальные исламисты создавали террористические организации. Особенно на этом поприще бесчинствовала «Алькаида», которую возглавлял миллиардер Усамма Бен-Ладан. Этот террорист много лет не давал покоя США. За ним вели охоту практически все разведки Запада. Но и Россию не любили исламисты: за то, что не дали отсоединиться мусульманской Чечне. В стране действовали агенты «Алькаиды». Их были сотни. Но им помогали практически все приверженцы Аллаха.

Главным этапом исламизации России и некоторых стран Европы стало создание Мусульманской ассоциации стран Азии. В 2008 году стоимость нефти резко пошла вниз. Поэтому страны-участницы международного картеля ОПЕК снизили квоту добычи черного «золота». К ОПЕКу присоединилась Россия.

В 2015 году Саудовская Аравия, Кувейт, Ирак (он уже вышел из-под контроля США) Иран, Бахрейн, и несколько других стран Востока объединились в союз по религиозным и экономическим мотивам. Этот союз стал основным добытчиком и экспортером нефти. Через несколько лет стоимость одного галлона выросла в несколько раз. США пытались противостоять монополистам, но проиграли экономическую войну. Доллар рухнул. Азиатские нефтяные картели занялись переработкой сырой нефти. За бесценок, восточными олигархами были скуплены авиационные и автомобильные гиганты. Затем, в Мусульманской ассоциации стран Азии, к власти пришли религиозные фундаменталисты. Экспансия ислама началась! Так как совокупный доход стран входящих в ассоциацию был на порядок выше, чем у США и стран западной Европы вместе взятых, основной акцент мусульманские лидеры сделали на религиозное просвещение неверных. Коран печатался миллиардными тиражами на сотнях языках мира. Вначале в мегаполисах, а затем и в небольших городах стали открываться исламские учебные заведения.

Основными помощниками приезжих миссионеров в России стали еще десять – пятнадцать лет назад осевшие гастарбайтеры. Совсем недавно они занимали низшую ступень в социальной лестнице страны: трудились каменщиками, дворниками, грузчиками. Но практически все они остались верны Аллаху. Своих детей в Росси они также воспитывали в мусульманских традициях.

Миссионеры по всей стране начали строить мечети – деньги исправно поступали из ассоциации стран Азии. Первыми новообращенными мусульманами стали российские граждане с низким доходом. Миссионеры платили принявшим мусульманство неплохие деньги и ежемесячное пособие. За это, вновь обращенные обязаны были регулярно посещать мечеть и изучать Коран. В противном случае выплаты денег прекращались. Почти десять миллионов россиян приняло ислам в течение первых трех лет.

Затем многие телевизионные каналы и популярные печатные СМИ были скуплены выходцами из Азии. На Урале и в Сибири начались грандиозные стройки. Миллиардеры из ассоциации финансировали строительства целых жилых кварталов в Перми, Екатеринбурге, Челябинске, Новосибирске. Квартиры предоставлялись с огромными льготами. Основным условием получения нового жилья было мусульманское вероисповедование. Семьи десятилетиями ютившиеся в аварийных домах, снимавшие углы, без колебания подписывали договора с исламскими миссионерами. Мечети росли как грибы.

Правительство пыталось противостоять исламской экспансии. Но мусульмане создали политическую партию «Истинные патриоты России». На ближайших же выборах почти половина голосов в Государственной Думе заняли представители новой партии. В Конституцию стали вносить поправки, главным образом, защищающие права мусульман. Депутаты все поправки прозвали «Зеленым биллем».

Но нашлись и противники исламской экспансии. Радикальные противники нового порядка объединились в «Антиисламский союз». Основным союзником организации стала Православная церковь. После того, как члены союза разгромили телестудию «Голос Ислама», религиозные радикалы перешли к открытым столкновениям со своими идейными противниками. Для этого по всей России стали создаваться отряды «Слуги Аллаха». В отряды принимали молодежь мусульманского вероисповедания. Их обучали различным единоборствам. Владению холодным и огнестрельным оружием. Все это маскировалось под молодежные религиозные центры по изучению Корана. Часто эти «центры» лицензировались как охранные структуры.

К 2020 году более 50 миллионов россиян каждый день по пять раз совершали намаз и регулярно посещали мечеть. А в 2008 году мусульман в России было только 20 миллионов. При населении в 145 миллионов человек.

Георгий немного помолчал и продолжил:

- Ладно, если бы спокойно верили в своего Аллаха. Так ведь другие религии пытаются запретить. Если в ближайшее время не начнем действовать – наши внуки будут жить в полностью мусульманской стране. Хоть Родомир и против открытых столкновений с исламистами, сидеть без дела не следует. А пока ребята, давайте немного по пиву приколемся. Хотя напиваться в драбаган не следует – не те времена.

 

Глава III

Из бункера мы отправились в парк. Правда без Георгия – он старался редко показываться на улицах города. У «Слуг Аллаха» были его фотографии. Поэтому он из бункера выходил только в исключительных случаях. И всегда в сопровождении друзей. За голову Победоносца была назначена награда. Но неофициально. А руководители «Истинных патриотов России» даже называли его своим другом. Мол, они понимают и принимают его религиозные чувства. Но все православные понимали, что муслики не остановятся ни перед чем, чтобы убрать Георгия. Он им мешал как кость в горле.

В парке, на оставшиеся деньги, купили две бутылки водки. После драки в универе, необходимо было успокоить нервы – пиво не очень помогло. Не сказать, чтобы я со своими друзьями сильно квасили: скорее наоборот редко – пару раз в месяц. И пили в основном не крепкие алкогольные напитки, а пиво. Это было своеобразным протестом: муслики предпочитали анашу, алкоголь они презирали. Правда, это относилось не ко всем новообращенным. Несколько лет назад главные идеологи российского ислама поняли, что перегибают палку с религиозными догмами. Поэтому для новообращенных было сделано послабление. На несколько лет поменявший веру находился как бы на испытательном сроке. С него жестко не спрашивали, если он немного выпьет вина, или забудет совершить намаз. Правда, затем ему необходимо было замолить свои погрешности в мечети.

Этим «либеральным» крылом ислама российские мусульмане очень гордились. И это привлекло в ряды правоверных еще несколько миллионов колеблющих.

Мы скромно расположились на открытой веранде. Постелили на деревянный стол газету, и не торопясь разлили водку в пластмассовые одноразовые стаканчики.

- За что выпьем, братья? – спросил я.

Мой лучший друг Алексей, сказал коротко и емко:

- За Бога и Веру!

Леха был классным корешем. Еще год назад он спокойно относился к нарастающей силе в лице мусликов. Но после того как его подруга Даша приняла ислам и вышла замуж за мусульманина, стал ярым антиисламистом. Он вообще призывал к боевым действиям против воинов Аллаха. Но Георгий всегда гасил пыл моего друга.

Даша, теперь ее имя было Динара, очень любила Леху. Но ее родители приняли ислам и заключили сделку с мусульманской семьей, которая жила в их доме. Рашидовы давно мечтали поженить своего сына Равиля. Ему уже стукнуло двадцать пять лет. Условием сделки стало то, что Рашидовы покупают молодой семье коттедж. Но Даша должна стать мусульманкой. Девушка долго плакала, но поддалась на уговоры мамы. После этого случая, Леха возненавидел черных.

Мы чокнулись и выпили по стаканчику. Закусили крабовыми палочками.

Пока я разливал по второй порции, в десяти метрах от нас тормознула толпа подростков. Почти все они были в тюбиках. Так мы называли тюбетейки. По этим несуразным для России еще 20 лет назад головным уборам, мы вычисляли мусликов. Надо заметить, что тюбики на голову в основном надевали истинные правоверные. Новообращенные ходили на улицах простоволосыми. Но очень часто именно новообращенные становились радикалами. То ли хотели угодить своим лидерам, то ли действительно верили истово. Все-таки веру нужно принимать осознано. А не в малолетним возрасте. Лично я принял в свое сердце Христа в 18 лет.

Муслики постояли о чем-то переговаривая, и послали к нам парламентера.

Подошел парняга лет двадцати. Перебирая в пальцах руки четки, сквозь зубы прошипел:

- Быстро собрали свое пойло и свалили к себе в свинарники.

Леха вскочил с лавочки. Я положил ему руку на плечо и вежливо-вежливо произнес:

- Брат, не порти атмосферу. Выпей с нами, закуси кусочком сальца.

Дылда в тюбике скривился. Сплюнул и произнес:

- Ишаки вонючие! Сейчас резать вас будем и свистнул.

Толпа мусликов кинулась в нашу сторону.

Ну вот! Сидели ни кому не мешали. А теперь придется биться.

Мусликов было больше, чем нас. Но мы, как говорится, были в тельняшках.

Пока они до нас добежали, Леха сильным ударом в челюсть рубанул парламентера. Тот упал как подкошенный. Я в это время разбил опустевшую бутылку о с кирпич и встал лицом к врагам с «розочкой» в руке. Друзья за несколько секунд успели разломать скамейки и ждали мусликов со штакетинами.

Драка получилась знатная. Первых срубили сразу же. Остальные попытались тормознуться, но, наскочив на передних панически заметались. Муслики привыкли толпой действовать. Против одного или двух противников. Толпой на толпу они не любят. Правда, когда в их группе есть лидер, тогда они смогут сладить и с превосходящими силами. Но сейчас, похоже, заводилы среди них не было. Хотя, может, парламентарий был главным. Но в данную секунду он месил своим телом грязь возле столика.

Поэтому мы в течение пары минут успели не только хорошенечко отоварить мусликов, но и обратить их в бегство. За один день это у нас уже была вторая победа над воинами Аллаха. Слава Богу!

Отдышавшись, мы полили водой для запивки водки, парламентера. Он открыл глаза. Обшарил нас ненавидящим взором, прошмякал:

- Вам пришел конец, свиньи.

Лежачих, мы не привыкли бить. Леха, сплюнув сквозь расщелину зубов, произнес:

- Вали муслик, пока жив. Это вы привыкли лежачих добивать. Мы не такие. Вали пока цел.

Мусульманин поднялся и процедил:

- Я сын Измаила. Вы в курсе кто это. Кровью все скоро умоетесь.

Затем обернулся и медленно, опустив плечи, побрел, словно ожидая, что кто-то из нас догонит и врежет ему сзади.

Мы знали кто такой Измаил. Это был, как у нас выражались «основной» в городе. Ему принадлежал городской рынок, более десятка магазинов, завод по производству минеральных удобрений.

Его сына звали Джамиль. Он возглавлял городских «Слуг Аллаха». Мы поняли, что нажили себе кровного врага. Джамиль такое не прощал.

Год назад в институте, где он учился, кто-то решил подшутить над ним. Положили ему в сумку хороший шмат сала. Джамиль выбросил сумку со всем содержимым. На следующий день в учебном заведении началась бойня. Били всех сторонников антиисламской организации. Били жестоко. До полусмерти. Пока кто-то не выдал того, кто подбросил сало. После уроков, Джамиль позвал виновника беспорядков на футбольное поле и предложил ему драку один на один. Он был очень сильным – занимался рукопашным боем. Своего противника Джамаль избил до полусмерти. Затем расстегнул брюки и помочился на обезображенное лицо. Спокойно застегнув ширинку, провозгласил:

- Так будет с каждым неверным!

Толпа студентов молчала. Никто не хотел обозлить Джамиля.

Леха то же был не подарок. Более пяти лет он занимался боксом. Достучался перчатками до мастера спорта. Поэтому он не испугался угроз муслика:

- Вот тварь! Еще грозится. Надо было сильнее рубануть ему.

Кирилл, отдышавшись после драки, предупредил Алексея:

- Леха, теперь тебе одному нельзя ходить. Джамиль не прощает обиды.

Леха протянул руку Кириллу и, пожав ее сказал:

- Понял братка. Буду осторожнее бродить по городу.

Мы, возбужденные после столкновения с мусликами, допили водку и разошлись по домам.

Глава IV

Матушка сразу заметила, что я выпивший. Но только покачала головой и пригласила к столу поужинать. Батя читал какую-то книгу. Подняв голову, спросил:

- Ну, как дела в Альма-матер?

- Никак, – коротко ответил я, – чтоб он провалился!

Отец отложил книгу и осведомился:

- Давай рассказывай.

- А что рассказывать-то? Мусульмане что хотят, то и творят в универе. Скоро высшее образование станет доступным, только если наизусть знаешь Коран.

- Понимаю тебя сын. У нас на работе также все руководящие должности представители этой религии заняли. Если хочешь сделать карьеру – прими новую веру. Прямо в открытую так говорят. А ведь еще двадцать лет назад все было иначе, хотя и тогда уже эмигранты из Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана и других бывших республик советского лагеря тысячами оседали в России. Но первое время они не высовывались, а просто помалкивали в тряпочку.

Мне стало интересно, и я попросил отца рассказать про его молодые годы.

- А что рассказывать? Мое поколение и виновато в том, что в нашей стране основной религией стал Ислам. Хотя почти все политологи говорят о международном доминировании этой религии. Да ты сам же видишь, что твориться в Европе. Германия – мусульманская страна. Франция – под зеленым знаменем. А ведь в конце двадцатого века многие футурологи предсказывали это. Но глобальные игры в толерантность, либерализм привели к тому, что имеем. Вот так-то. А исламисты в демократию играть не стали, а сразу же затянули узлы потуже.

-А в России как происходило дело? Ведь мусульманство никогда не было у нас государственной религией. Когда все перевернулось с ног на голову?

- Мусульман в России всегда хватало. Но после распада СССР, в страну потянулись жители азиатских республик. Они в основном занялись торговлей. Оккупировали практически все рынки в городах. Параллельно развернули целую сеть по всей стране по продаже наркотиков. Почти в каждом российском городе создавались исламские диаспоры. Произошел разлом и в криминальном мире страны. Многотысячные преступные группировки созданные по национальному признаку занимались грабежами, мошенничеством, угоном дорогих автомобилей. Порядок в таких бандах был жесточайшим. Уже к 2010 году в России практически не осталось воров в законе со славянской внешностью.

Ну а затем, ты помнишь, под давлением исламского лобби вышел «Закон о толерантности». Машина заработала на полную мощность. Ну и конечно самое большое влияние на мусульманизацию в России оказала Мусульманская ассоциация стран Азии с ее триллионами нефтедолларов. Ведь основным конкурентом по добыче черного золота была наша странна. Уже тогда многие понимали, что тот, кто контролирует природные ресурсы, контролирует весь мир. Соединенные штаты Америки в начале этого века были признанными лидерами и в политике и в экономике. Но и эта держава не выдержала противостояния с арабским миром. А после того, как в США почти все ключевые в правительстве посты заняли афро-американцы, многие из которых верили в Аллаха, начался геополитический закат этой империи.

Что уж тогда говорить про европейские страны?

Мусульманская ассоциация стран Азии пустила свои щупальца по всему миру. Только Китай не позволил хозяйничать у себя.

Отец немного помолчал, а затем крикнул, повернув голову в сторону кухни:

- Дорогая, ну где же ужин?

Мама не заставила себя долго ждать. Готовила она шикарно. Правда последнее время делала какой-то крен в сторону вегетарианства. Но сейчас на тарелках лежали огромные шницели с картофельным гарниром.

Ели молча. Когда помыли посуду, отец позвал меня в комнату. Покопавшись в картонной коробке, достал от туда небольшую брошюру. Затем сказал:

- Почитай на досуге. Это нам выдали на службе.

Мой отец более двадцати лет трудился на химическом комбинате. Прошел путь от обыкновенного работяги до заместителя директора по кадрам. Но последнее время приходил после работы угрюмый и очень загруженный.

Молча читал книги, ужинал, и ложился спать.

Брошюра была небольшая. На зеленой обложке стилизированная под арабскую вязь золотилась надпись: «Корпоративный кодекс сотрудника предприятия». Предприятия, которое пять лет назад купил олигарх мусульманского вероисповедания. Хорошо, хоть из России.

Мне было лень читать эту галиматью, поэтому я быстро пролистал ее. Несколько предложений все же зацепили: «только тот, кто истинно верит в Аллаха, работает в полную силу»; «желаешь обучения за счет работодателя – прими ислам»; «мусульмане имеют право на дополнительные оплачиваемые выходные дни к ежегодному отпуску». Да уж. И куда смотрит профсоюз? Хотя если верить отцу, лидеры профсоюзного комитета уже давно перекрасились в зеленые цвет.

Прихватив кодекс, я ушел в свою комнату. Георгий попросил меня сделать дополнительную защиту для нашего сайта. Его ежедневно пытаются взломать. Поэтому мы регулярно меняем хостинг и усовершенствуем систему защиты. Месяц назад разместили сайт на китайском сервере. Но мусульманские хакеры уже неоднократно пытались найти лазейку. На сайте мы в основном размещали статьи известных антиисламистов. А так же христианскую литературу. Регулярно выходил Интернет-журнал «Вера». Нам помогали противники радикального ислама со всего мира. Последний раз взлом сайта, если верить IP-шнику произошел из Чечни. Эта мусульманская страна все еще юридически входила в российскую федерацию, но фактически это было исламское государство Великая Ичкерия со своими законами. Жестокими как в средневековье. За малейшую кражу сразу же отрубали руку. За повторное воровство рубили вторую. Особенно жестоко карали за супружескую измену. Родственники обманутого мужа долго избивали женщину ногами и палками. Затем отливали водой, чтобы жертва пришла в себя. Били снова и снова. И лишь тогда, когда практически все кости неверной жены были переломаны. Огромными камнями доводили дело до конца. Частенько все это изуверство снимали на видеокамеру, а затем показывали по исламским телеканалам – другим в назидание.

Зайдя на наш сайт, я увидел, что мне поступило письмо. Обычно это были банальные угрозы и оскорбления. Но на этот раз меня поразил обратный адрес отправителя: radomir@mir.com.

Я уважал этого человека, хотя не был с ним знаком. Это была легендарная личность. Еще в начале этого века он предсказывал мусульманскую экспансию во всем мире. Но в отличие от других геополитиков, заявлял, что это неизбежно. Он разработал религиозную доктрину специально для России. Но тогда его просто подняли на смех. Даже в кошмарных снах большая часть страны не могла представить, что скоро будут ходить в мечеть и вытирать задницу не туалетной бумагой, а специальным камнем.

Где те из правительства, которые смеялись над Радомиром? Меньшая часть забилась по углам, и отмалчивались, потеряв все регалии. Другие приняли новую веру. И теперь с экрана телевизоров рассказывают, как же хорошо быть мусульманином. И что эта религия спасет наш многострадальный народ.

Я открыл послание от Радомира:

«Уважаемый Даниил! Насколько я знаю, Вы являетесь членом «Антиисламского союза». Точнее одним из лидеров. Хотелось бы остеречь Вас и Ваших друзей от радикальных действий против мусульман. Но, кажется, мой совет уже опоздал. Час назад люди Измаила получили указание любой ценой схватить вашу группу. Алексей Краев объявлен врагом ислама. Предлагаю вам временно скрыться из города. Спешите – исламисты знают ваши адреса. После прочтения прошу уничтожить письмо. С уважением Радомир».

Ну ничего себе! Пришлось срочно звонить Лехе. Он сразу же вскипел:

- Да пошли они свинье в трещину! Буду я гаситься! Давай подождем до завтра - посоветуемся с Георгием.

- Хорошо, Леха, - я помолчал секунду, а затем все же предостерег друга, - все-таки переночуй у кого нибудь, а не дома.

- Лады. Ночь перекантуюсь у Димона. Пока, Данька!

Обновим сайт и, поставив дополнительную защиту от взлома, достал из тумбочки маленькую бутылочку с абсентом. Этот зеленый напиток я употреблял неразведенным. В некоторых странах он вообще запрещен. Хотя не понимаю – траву курить разрешают, а безобидный абсент нет. Опрокинув пару рюмок, подумал, что желательно пойти переночевать у подруги – она жила в соседнем подъезде. Но сразу же рассудил, что про Яну многие знают. Так, что если захотят, то найдут. Ладно, доверимся народной мудрости: утро вечера мудренее.

 

Глава V

В университет решил не идти. Все равно на первую пару опоздал. Да к тому же сначала необходимо было прояснить ситуацию с Фаридом (это, так мелочь), и Джамилем. Вот с ним то проблем хапнем. Но волков боятся – шубу из них не носить. Засел за телефон.

Лехина мобила молчала. Димон скучал дома. Он также как и я банально проспал. Выяснилось, что Алесей к нему вчера вечером так и не дошел. Значит или дома спал или другую фатеру нашел.

Закончив звонить, заварил себе крепкий чай. Терпеть не могу пакетированный. Поэтому пришлось потратить время на приготовления божественного напитка. Искреннее не понимаю тех, кто чаю предпочитает кофе. На мой вкус, крепко заваренный чай несравним с кофейным пойлом. Хотя, как говорится на вкус и цвет…

Потягивая ароматный напиток, включил компьютер. В трее замигала иконка мыла. Более десятка свежих посланий. Почитаем.

Первые семь были надоедливым спамом. Два послания от модераторов нашего сайта прочитал быстро. Они проверили дополнительную защиту и предлагали свои варианты усиления. Последнее письмо было с вложением. Поэтому сначала загнал сообщение в карантин и проверил антивирусником на вшивость. Вирусов не имелось. Письмо было от мусликов.

«Салам, христианская свинья! За то, что вчера напали на наших братьев будете держать ответ. В университете лучше не появляйся – зарежем как ишака. Твоих вонючих друзей будем отлавливать поодиночке. Именем Всевышнего призываем вас отказаться от Иисуса и принять ислам. Только тогда будите прощены. Посмотри фотографию в приложении: так будет с каждым гяуром».

Открыв аттач, я увидел страшное. На фотографии был Леха. Он лежал на земле и вокруг головы растеклась лужа крови. Горло моего друга было перерезано.

Я не верил своим глазам. Не может быть. Ведь это объявление войны. Да мы часто дрались с исламистами, но смертельные случаи были очень редки. Были случайностью. А здесь преднамеренное убийство.

Я схватил телефон и набрал номер Георгия. Победоносец выслушав мой сумбурный рассказ, попросил никуда не выходить из квартиры. Он решил послать за мной членов боевого крыла «Антиисламского союза». Мы называли их крестоносцами. Это были проверенные, смелые ребята. Все они занимались различными единоборствами. В основном славяно-горской борьбой. Отличительной чертой крестоносцев была татуировка на плече. На фоне рыцарского щита располагались пересеченные меч и крест. Этот рисунок наносился только после того как крестоносец покажет себя в деле. Обязательным условием для них было регулярное посещение православных храмов. Лидеры крестоносцев прозывались храмовниками. Радикальные исламисты их ненавидели.

Два года назад разогретая гашишом толпа мусликов во главе со слугами Аллаха разгромили небольшую церковь в центре города. Основной причиной послужило то, что якобы батюшка в своих проповедях призывал к неповиновению к новому режиму. Проклинал лидеров российских мусульманских организаций. Предавал анафеме новообращенных.

Слуги Аллаха жестоко избили священника и прихожан, которые пытались помешать погромщикам. Было разбирательство на высоком уровне. Батюшку отправили служить в другой город. Мусликов почти не наказали. Вместо власти, погромщикам отомстили крестоносцы. За одну ночь они осквернили шесть мечетей, подбросив в исламские помещения свиньи туши. Избили двенадцать особо радикальных мусликов, которые были организаторами погрома в православном храме.

Двоих крестоносцев поймали. Осудили на приличные сроки за разжигание межрелигиозной ненависти. Но тюрем и зон крестоносцы не боялись. Законы были на стороне мусульман, поэтому осужденными становились представители других религий, в основном христиане. Исламистов наказывали различными штрафами и условными сроками.

Через полчаса раздался звонок в дверь. Я уже собрался. Поэтому сразу же вышел в подъезд и поздоровался с ребятами. Крестоносцев было трое. Двоим было лет по двадцать пять, а самому высокому с бритой головой обезображенной шрамами, за пятьдесят. Его я знал. Он считался у храмовников неформальным лидером. Георгий его часто ругал за радикализм. Но мы все его уважали.

- Давай Даня, вниз. У подъезда стоит машина. Георгий ждет в бункере. Ребята поедут с тобой. А я прослежу – сдается мне, что у дома муслики тебя пасли, - пожимая руку, сказал мне Богдан (так звали храмовника).

Через де6сять минут мы были в бункере.

Я достал флеш-карту и вставил ее в комп. Георгий был не один. Днем в офисе всегда многолюдно, но сегодня людей было через-чур много. Скорее всего, Победоносец на сегодня запланировал важное дело. Но мой звонок изменил его планы.

Когда присутствующие увидели жуткую фотографию, раздался возмущенный ропот. Леха был всеобщим любимчиком у антиисламистов, и вот на фото его труп. Поэтому для того, чтобы взять ситуацию под контроль. Георгий достал флешку из порта компьютера, и пригласил меня в личную комнату. Его помощник и лучший друг Ярослав включил проектор и предложил всем посмотреть фильм французского режиссера Лорана Конте «Класс», который стал сенсацией в 2008 году на Каннском фестивале.

Я эту киноленту видел раньше. Пятнадцать лет назад Лоран Конте предсказал будущие не только Франции, но и всего мира. Но тогда этого режиссера обвиняли в ксенофобии и даже хотели запретить картину. Радикальные мусульмане даже намеревались убить его. Также как и писателя арабского происхождения Салмана Рушди. За «Сатанинские стихи» этого автора исламские фундаменталисты приговорили к смертной казни.

Георгий был немногословен. Он сразу же, как говорится взял быка за рога:

- Даня, тебе придется переходить на нелегальное положение. Мне рано утром звонил Измаил. Он предлагает выдать тебя исламистам. В противном случае нам всем будет объявлен газават. Так, что делать будем?

- Да ладно со мной! Леху грохнули! Георгий, ведь нас так по одиночке всех перебьют.

- Леху уже ни кто не воскресит. Мы сейчас слишком слабы, чтобы в открытую противостоять мусульманам. Я предлагаю тебе на время уехать из России. Деньги есть. Через некоторое время вернешься.

- Думаешь, муслики забудут? Или мне сделать пластическую операцию? А может пол поменять? Заколебало бояться. Но за Леху я отомщу обрезанным!

- Как?! Возьмешь палку, обитую свиной кожей и всех мусульман переколотишь? Или запретишь ислам в России? За Алексея, будь спокоен, ребята отомстят. Сейчас важнее твое будущее. Мне Радомир сегодня сказал, что ты необходим нашему движению. Шаткое равновесие так долго не может существовать. Поэтому для того, чтобы ты, горячая голова, не пылил почем зря, лучше загасись на время. Год пройдет незаметно.

Я понимал, что Георгий прав. Но чувствовал, что он не все мне открыл. Православную Россию уже не вернуть, но можно добиться определенного равновесия между религиями. Заключить своеобразный пакт о ненападении. Все громче и громче в средствах массовой информации говорили о примирении. Но как же можно обвенчать розу белую с черной жабой? Я лично не верил в возможность пакта о ненападении. Хотя там, в правительстве виднее…

В комнату вошел Богдан и спросил Георгия:

- Не помешаю?

- Да нет, брат. Заходи, объясни непримиримому, что ему сейчас нужно загаситься на время. Или муслики его порвут.

Богдан сел в кресло и достав из пачки сигарету, прикурил. Молча стал пускать кольца к потолку офиса. Затем тихим голосов начал рассказывать:

- В начале нашего века я был лидером московских скинхедов. Нас еще называли бритоголовыми. Тогда в России было много организаций противостоящих исламской экспансии. Но были еще откровенные нацисты. Были фашисты, которые избивали всех нерусских. Подобные лже-патриоты только позорили русскую нацию. Фашиствующих уродов мы призирали. Любимым развлечением этих негодяев были массовые столкновения с азиатами, кавказцами, афро-американцами. Но для демократов все патриотические организации были как кость в горле. Дошло до того, что именоваться патриотом было стыдно. «Патриотизм – последнее прибежище негодяя», так говорили про тех, кто любил свою родину. Была такая организация, как Русское национальное единство (РНЕ). Тысячи патриотов вступили в ее ряды. Но лидер РНЕ Беркашов своим кумиром сделал Гитлера. Настоящие патриоты к этому ублюдку всегда относились с нескрываемым призрением.

Фашики не имели четкой идеологии. Они были готовы бить любого, кто не принадлежал к русским. Их больше привлекал внешний антураж, полувоенная форма одежды, мистические ритуалы. Даже приветствие члены Русского национального единства выбрали фашистским. Правда, они апеллировали к истории: мол, римские легионеры приветствовали друг друга вытянутой вперед рукой.

Власти очень быстро подмяли под себя подобных ряженых патриотов. И полностью их контролировали. Когда россияне стали возмущаться тем, что все торговые рынки захватили нежданные гости из стран ближнего зарубежья, лидеры националистов по указке из кремля проводили массовые митинги и демонстрации. А когда необходимость в подобных организациях отпала, то после серии провокаций с убийством арабских и африканских студентов, их просто запретили. Пытавшихся протестовать лидеров банально упрятали в тюрьмы и зоны.

Организация, в которой я являлся одним из лидеров, объединяла несколько тысяч москвичей и жителей крупных городов России. У нас были подразделения практически во всех субъектах федерации. Молодежь объединялась в боевое крыло. Их средства массовой информации называли скинхедами. Десятки крупных предпринимателей финансово помогали нашему движению. Мы не избивали инородцев в стране, а пытались законными способами препятствовать мусульманской экспансии. Уже тогда для многих было ясно, что не Америку нужно боятся с ее гнилой демократией, а радикальный ислам, который как паук все больше людей и стран затягивал себе в липкую паутину. Наши добровольцы еще в 1993 году воевали в Югославии против боснийских мусульман. Но для того, чтобы уничтожить православную Сербию исламские миллиардеры вложили в эту несправедливую войну огромные деньги. Даже христианские державы пошли у них на поводу. Сербию бомбили Натовские самолеты. А ведь в НАТО входят очень много стран, где основная религия христианство. Затем, уже в начале этого века, при поддержки США была провозглашена независимость Косово, где большую часть населения составляли мусульмане. Десятки православных храмов были осквернены и разрушены.

В 2006 году, я отошел от политики. Целый год я находился в косовском монастыре Иоанна Предтечи. Но после провозглашения независимости Косова, исламские радикалы начали истреблять сербов. Однажды утром, когда в храме при монастыре шла служба, в помещение ворвались десятки вооруженных исламистов. Монахов, которые стали сопротивляться убивали без разговоров. Настоятеля вывели на улицу и перерезали горло. Бандиты стали срывать со стен иконы и кресты. Забирали все: чаши, канделябры, золотые и серебреные оклады. Святые книги жгли.

Мне удалось тогда остаться живым. Один из бородачей выстрелили мне в голову. Но пуля, пробив скулу, не повредила мозг. Пришел в себя я в госпитале. Выяснилось, что в тот день погромы были по всему Косово. Православные стали покидать родные места и уезжать в Сербию.

Но виновные в уничтожении славян не были наказаны. Наоборот, действие политики двойного стандарта, показало себя во всей красе. Сербских лидеров обвинили в геноциде мусульманского населения. Были сфабрикованы уголовные дела против тех, кто пытался предотвратить распад Югославии. Главными обвинителями этого позорного судилища выступили Соединенные Штаты и мусульманские сепаратисты.

Вернувшись в Россию, я сразу же примкнул к «Антиисламскому союзу». В 2015 году все противники нового порядка примкнули к нам. Лидеры происламской партии «Истинные патриоты России» считают нас основным идеологическим врагом. Но сейчас наше движение еще слишком слабо, чтобы в открытую противостоять исламским радикалам. Не все в мире готовы принять мусульманский мировой порядок. Но время действий еще не пришло. Так, что Даня, правильно тебе Георгий советует. Скройся на год от ищеек Измаила. Посмотри, как обстоят дела в других странах.

Ну что ж. Против лома, как говорится, не попрешь. Только уточнил:

- И когда нужно уезжать?

- Чем, скорее тем лучше. Муслики уже пасут тебя. Я возле твоего подъезда насчитал троих воинов Аллаха. Да и в универе тебя, скорее всего, ждут. Так, что не медли. – Богдан протянул мне телефон и предложил позвонить родителям.

Глава VI

Этот день Серж не любил. Он тереть не мог двадцатое мая. Ровно тридцать лет назад в девять утра он появился на белый свет. Особенно раздражало его, что целый день он становиться объектом всеобщего внимания и обожания. Вот и вчера его подруга Жаклин целый вечер намекала о предстоящем торжестве. Составляла список гостей, проверяла запасы в холодильнике. Обычно, Серж двадцатого мая не ходил на работу – он заранее предупреждал своего шефа. Но на это раз, ему пришлось на пару часов заглянуть на завод. Утром начальник отдела должен был познакомить сотрудников с новым боссом господином Хасейном. Омар Хасейн, миллиардер родившийся в Ливане, еще тридцать лет назад постоянным местом жительства выбрал Францию. Сначала он сумел скупить все фирмы занимающиеся автозаправкой автомобилей. Затем вложил деньги в нефтепереработку и металлургический бизнес. По данным французской версии журнала «Форбс», господин Хасейн был самым богатым гражданином Франции.

Завод, где служил Серж Гинбург, производил кабельную продукцию. Предприятие, выпускающее провода, кабели, трансформаторы, было самым крупным в Европе с персоналом более двадцати тысяч сотрудников. Но более половины работников были выходцы из стран Азии. Как и население Франции. Родители Сержа, пока шесть лет назад не погибли от рук террористов, часто рассказывали ему, что еще недавно турки, иранцы, курды жили в отдельных районах и их было меньшинство. Но миграционная политика страны привела к тому, что уже в 2021 году, мусульманское население сравнялось с коренным. По данным последней переписи населения, 60% жителей Франции исповедовали ислам. В 2024 году, выборы в Государственный парламент выиграла партия либеральных демократов, которая откровенно лоббировала интересы большинства. Многие французы, особенно из истемблиша, стали принимать ислам. Быть мусульманином стало модно.

Когда Серж прошел в кабинет, его окликнул его друг и коллега Пьер:

- Доброе утро, Серж! Слышал новость?

Серж пожал ему руку и, улыбаясь, ответил:

- Наверное, тебя назначили директором нашего отдела. И всем выписали премию.

- Как бы не так! Наш шеф уже был у нового босса. Теперь нас всех сократят, а на наши места назначат арабов. Во так-то, дорогой Серж.

Хороший подарок на день рождения! В принципе, Серж, понимал, что кадровые перестановки на заводе не за горами. Но, чтоб сегодня.

В кабинет менеджеров вошла секретарша их непосредственного начальника, очаровательная Мари и повесила на доску объявлений повестку о собрании.

В нем был всего один пункт:

«Выступление главного акционера и председателя совета директоров Омара Хасейна».

Серж сразу же понял, что общее собрание руководителей отделов и их заместителей простая формальность. Все уже решено. Эта тенденция, когда на руководящие посты назначают мусульман, стала повсеместной. Родители его Жаклин два года назад приняли ислам ради того, чтобы не потерять гостиницу и ресторан. Их заведения входили в мировую систему отелей «Хилтон», которую пять лет назад приобрел олигарх из Саудовской Аравии. Одним из главных требований нового хозяина стало принятие мусульманства всеми директорами гостинец и ресторанов. Для этого всех топ-менеджеров собрали на международной конференции в одном из отелей. Затем после мощной психологической обработки исламскими духовниками, отправили всех, кто поддался на религиозную пропаганду, в Мекку. Из трех тысяч директоров две тысячи восемьсот согласились принять новую веру. Двести были уволены.

Родители Жаклин истинно поверили в Аллаха. Несколько раз они пытались уговорить свою дочь поменять веру. Объясняли ей, что только вера в Аллаха истинна. А все другие вероисповедания от лукавого. Но Жаклин даже слышать о смене веры даже не могла. Еще маленькой девочкой она зачитывалась книгами о Жанне Д’Арк. И прониклась верой в Иисуса Христа, как и сама французская легендарная дева. Она просила Сержа официально оформить их отношения, с венчанием в церкви, так как этого требовала ее вера. Но самому Сержу было по барабану, кто его Жаклин, мусульманка или христианка. Сам он считал себя атеистом. Лишь бы религия не мешала их взаимоотношениям. Хотя Серж понимал, что исламизация все больше и больше вмешивается в его жизнь. Год назад с родителями Жаклин поссорился, когда они особенно настойчиво уговаривали их принять ислам. Теперь вот религия добралась и до его работы.

В 10 часов утра зал для общих собраний был полон. О новом хозяине знали многое. И то, что он сам выходец из бедной семьи - его дед был праповедником-дервишем. И то, что первые большие деньги он заработал в Афганистане, осуществляя перевозку оружия и героина. Правда, об этом старались молчать. Знали и о его дружбе с лидером террористической исламской организацией «Алькаида» Усаммой Бен Ладаном. Говорили, что этот террорист №1, через Омара Хасейна контролировал свой многомиллиардный бизнес, разброшенный по всему миру. Когда в 2014 году Усамма Бен Ладан умер от кровоизлияния в мозг, многие стали считать Омара Хасейна его наследником.

После смерти лидера «Алькаиды», в крупных городах США, России, Англии были проведены террористические акты. Погибло несколько тысяч ни в чем не повинных граждан. Шептались, что к этому руку приложил Омар Хасейн. Но доказать это не смогли. В 2015 году в Израильской столице Телль-А- Виве, смертник-шахид взорвал начиненный взрывчаткой автомобиль в центре города. Погибло две тысячи человек. Выяснилось, что от детонации сработали еще несколько закладок-мин. Израильская контрразведка через свои каналы узнала, что финансирование этого теракта осуществлялось через счета фирмы «Айат», которую контролировал близкий родственник Омара Хасейна. Родственничек был выкраден из своего дома в пригороде Милана. Контроразведчики смогли многое вытрясти из пленника. Оказалось, что существует завещание Усаммы Бен Ладана. В этом секретном документе, террорист все свои деньги и предприятия зарегистрированные на подставные лица, оставляет Омару. Но при условии, что Хасейн продолжит его войну с неверными. Террористические акты были одним из условий завещания. После оглашения показаний израильские власти попытались добиться суда над Омаром Хасейном. Но его родственник, на чьи показания опиралось следствие, покончил с собой, проглотив капсулу с ядом. Сам Хасейн потребовал провести аудит своих фирм. Независимые эксперты не нашли больших нарушений в работе более чем ста корпораций Омара. Но на территории Израиля этот арабский олигарх стал вне закона. Неоднократно на него совершались покушения. После того, как был взорван его автомобиль, Омар Хасейн, обзавелся многочисленной охраной. Хотя охранники у него были и раньше. Но теперь он нанял элиту среди телохранителей. Ночевал он почти всегда в личном самолете, на личном аэродроме. Обзавелся так же парой двойников.

Вот и сейчас многие были уверены, что на трибуну поднялся не сам Омар Хасейн, а его двойник. Речь его была короткой. В основном он говорил о развитии бизнеса. О корпоративной этике. Поблагодарил всех сотрудников. И только в конце добавил, что не бывает, когда в семье муж мусульманин, а жена неверная. Вот и он в своей фирме хочет, чтобы муж и жена молились одинаково. Поэтому карьерный приоритет будет только у тех, кто поверит в Аллаха. Только он есть истинный Бог и Магомет пророк его! Этими словами Омар Хасейн закончил свое знакомство с топ-менеджарами завода.

Из почти пятисот руководителей и их замов, около двухсот и так были мусульманами. Кто-то с рождения, другие видя всеобщую тенденцию приняли ислам сознательно. Но все-таки большинство были представителями других религий, в основном традиционной в стране христианской, правда, различных направленностей. Были и католики, и протестанты. Даже несколько иеговистов присутствовало на собрании. А отдел маркетинга возглавлял буддист. Хватало и как Серж, атеистов.

После собрания, а точнее знакомства с новыми порядками на предприятии. Серж отправился домой – все-таки сегодня ему исполнялось 30 лет. По пути он зашел в гипермаркет: нужно было купить продукты из списка, который утром вручила ему Жаклин, и несколько бутылок вина. Для себя и своего друга Пьера, он решил приобрести напиток покрепче: джин или коньяк. Посмотрев в специальном отделе, который находился в самом конце торгового зала, выбрал три бутылки белого вина и фляжку с джином. В другом отделе приобрел несколько бараньих ножек и зелень. Закупил также целую корзину с фруктами.

Загрузив багажник снедью, Серж закурил свой любимый «Житан». Рядом с входом в гипермаркет собралась толпа. В основном это были арабы. Они достали транспарант и развернули его. Надпись гласила: «Именем Аллаха, запретить продажу жидкой смерти – спиртных напитков». Подобные акции регулярно проходили по всей Франции. Исламисты требовали полного запрета продажи алкоголя. Но про себя не забыли: несколько лет назад в стране легально разрешили употреблять анашу и гашиш. В многочисленных бистро вместо рюмок с коньяком и бокалов наполненных вином стали предлагать сигареты набитые травой и кальяны.

Толпа у магазина от слов перешли к действиям: в витрину полетели камни. Охрана гипермаркета попыталась оттеснить арабов от входа, но их было слишком мало. Через пару минут охранники, ретировались в помещение. Кем-то вызванные сотрудники полиции образовали у входа в магазин живой заслон. Но это не остановило разбушевавшуюся толпу: в представителей закона полетели не только булыжники, но и стеклянные бутылки. Словно по команде, погромщики бросились на полицейских. За несколько секунд живой заслон был сломлен. Часть толпы ворвалась в магазин, часть осталась митинговать у входа. К ним все больше и больше присоединялись мусульмане. Скоро у гипермаркета скопилось не мене пяти сот протестующих. В помещении исламисты громили полки с алкоголем и били витрины. Персонал давно попрятался в складские комнаты.

Серж понял, что сейчас не сможет уехать с площади. И в этот момент митингующие арабы и новообращенные стали громить машины. Они подбегали к легковым автомобилям, паркующим у магазина, и просто переворачивали их. Затем разбивали стекла бейсбольными битами. Серж попытался отстоять свой «Фиат», но это было все равно, что говорить с китайцами на французском языке. Ему ударили палкой по голове и когда он упал, стали пинать ногами. Краем глаза, Серж видел, как грабят его машину. Но сильный удар носком ботинка по голове вышиб дух у именинника…

 

Глава VII

Жаклин весь день ждала Сержа. Стол был накрыт. Ей самой пришлось купить продукты в соседнем с домом магазинчике, так как Серж не приехал, как обещал к полудню. Его сотовый телефон был отключен.

Ближе к вечеру стали собираться гости. Одним из первых заявился Пьер. Он был удивлен, что его коллега еще не вернулся с работы:

- Жаклин, он после собрания сразу же покинул завод. Босс ему подписал на сегодня выходной день.

- Так куда же он делся. Позвонил около 11 утра и посоветовался со мной на счет вина. Затем я уже сама пыталась до него дозвониться, но трубка была отключена. Он всегда предупреждал, если задерживался. Но ведь сегодня у него день рождения.

Ближе к полуночи гости стали расходиться. С Жаклин остался Пьер. Многочисленные звонки знакомым ни к чему не привели. Серж словно под землю провалился. Когда стало ясно, что с ним произошло, что-то неординарное, Пьер посоветовал поискать Сержа в больницах города. Сам он, извинившись, отправился домой.

По телевизору, канал круглосуточных новостей, показывал о столкновении демонстрантов с полицией в центре города. Случайно Жаклин заметила машину своего друга. Правда она стояла на боку, и у нее были выбиты стекла. Но номер она хорошо видела. Нет ни какого сомнения – этот разбитый «Фиат» принадлежит Сержу. И место было знакомо: гипермаркет «Дибур».

Жаклин быстро оделась и отправилась в центр. Было уже темно. Но это не остановило ее. Рядом с гипермаркетом дворники убирали осколки витрин. Сам магазин не работал. Разбитых автомобилей было больше десятка. Но уже шли работы по эвакуации машин, точнее того, что от них осталось.

Жаклин обратилась к полицейским, которые руководили эвакуацией:

- Извините, месье, но у меня сегодня пропал муж. Вот этот разбитый «Фиат» принадлежит ему.

Молодой блюститель порядка с любопытством посмотрел сначала на машину, затем на Жаклин. После этого он достал блокнот и продиктовал:

- Центральная городская больница. Отделение травм. Попробуйте поискать его среди пострадавших в уличных беспорядках. Их всех зарегистрировали отдельно. Несколько мужчин поступили в больницу в бессознательном состоянии.

- А что здесь произошло, месье?

- Как обычно. Мусульмане протестовали против свободной продажи алкогольных напитков. Полиция попыталась не допустить погрома. Но силы были не равны. Пока подъехала подмога, особо ретивые стали громить витрины и припаркованные у магазинов автомобили. Некоторые владельцы своих машин вступили в драку с погромщиками. Наверное, и ваш муж не хотел лишиться своего «Фиата».

Жаклин пешком устремилась в больницу – до нее было рукой подать. Наверное, из-за близости с местом погрома всех пострадавших направили туда.

Весь холл больницы был заполнен людьми. Женщины не скрывая своих эмоций плакали, некоторые пытались связаться по телефонам со своими родственниками. Стоял гвалт. Между пострадавшими метались санитары в зеленых халатах. Десятки человек, в основном мужчины были в крови. Врачи не успевали осматривать избитых.

Жаклин обратилась в регистратуру. Но выяснилось, что Серж не был зарегистрирован. Медицинская сестра посоветовала обратиться в травмалогическое отделение. Она пояснила, что туда отправили троих мужчин без сознания. Состояние у всех троих было очень тяжелым.

Выяснилось, что из травмалогического отделения, двоих направили в интенсивную терапию. В отделении оставили только одного – он пришел в себя. Это был молодой человек, который потерял сознание от удара по голове. Врачи обрабатывали ему рану. Жаклин узнав куда увезли двух мужчин без сознания, чуть ли не бегом устремилась туда.

В отделение ее не пустили. Санитар объяснил, что врач запретил посторонним мешать проведению операции. Один из мужчин потерял очень много крови и его жизнь висела на волоске. Второй находился без сознания – на его голове была открытая рана от удара острым предметом.

Жаклин осталась ждать в коридоре. Она уже давно поняла, что ее Серж стал невольным участником уличных беспорядков. По разговору в холле больницы, она поняла, что погромы магазинов, в ассортименте которых есть алкогольные напитки, прошли по всему городу. В общей сложности пострадало более тысячи человек. Но это пока предварительные данные. Еще во многих районах города радикальные исламисты громят рестораны и винные лавки. Полиция не справляется с ситуацией. Поэтому было решено задействовать армейские подразделения.

Чем все это могло закончиться, Жаклин прекрасно осознавала. В начале века (Жаклин тогда было меньше года, и ей об этом через несколько лет поведали родители), разгоняя молодежную демонстрацию, полицейский применил травматическое оружие. Резиновая пуля попала одному из студентов в глаз. Парень скончался. На следующий день по всей Франции прокатились демонстрации мусульманской молодежи: убитый оказался арабом. Власти, видя бессилие полиции, ввели в города, где особенно бесчинствовали экстремисты солдат. Больше недели шло противостояние исламистов и правительства. Были сожжены тысячи автомобилей, разгромлены сотни магазинов. Больницы были заполнены ранеными и избитыми в ходе уличных столкновений. Арабские кварталы были забаррикадированы. Полиция даже не совалась туда. Шла настоящая война. Добропорядочные французы в эти дни отсиживались в своих домах и квартирах. Работа многих предприятий была парализована. И только после того, как президент согласился на уступки, боевые действия на улицах Франции прекратились. Мусульманские общины добились изменения миграционной политики, увеличения дотаций для безработных, выходцев из арабских стран, решения о создании комитетов исламского самоуправления.

Жаклин подумала, что если сейчас погибнет хоть бы один мусульманин, кровавая бойня будет намного серьезней, чем в начале этого века.

От горестных дум, девушку отвлек врач, который, снимая маску на ходу, шел в свой кабинет. Жаклин успела окликнуть его:

- Месье, постойте минутку. К вам не поступал мой муж Серж Гинбург?

Врач, вытирая маской потный лоб, спросил в свою очередь:

- Я документы у пострадавших не проверял. Какой он ваш Серж?

Жаклин скороговоркой почти прокричала:

- Высокий, с короткой стрижкой. Небольшая бородка. Тридцать лет. В правом ухе должна была быть маленькая серебреная сережка.

Врач, устало, с шумов выдохнув воздух из легких, произнес:

- Обратитесь к медсестре. Сейчас я делал небольшую операцию мужчине, который похож на вашего Сержа. Но он пока спит. Пришлось ввести хорошую дозу обезболивающего в комплексе со снотворным препаратом. В себя он прейдет только часов через пять, не раньше. А пока разрешите откланяться – у меня еще несколько серьезно пострадавших.

Жаклин ответила на вопросы медсестры и решила пока съездить домой. К Сержу ее не пустили.

Было около шести часов утра. Общественный транспорт не функционировал. Скорее всего, из-за уличных погромов. Пока Жаклин добралась до их с Сержем квартиры, она насчитала пять разгромленных магазинов. Все они были с выбитыми витринами и окружены полицейскими, чтобы предотвратить мародерство. Вдоль тротуаров стояли на крышах, на боку десятки раскуроченных легковых автомобилей. Стекол, как и в магазинах не был. Некоторые машины были сожжены.

Жаклин подумала, что оперативные новости лучше узнать по телевизору – пока только центр города освободили от многочисленной толпы религиозных фанатиков.

Зайдя в квартиру, первым делом Жаклин включила плазменную панель. Практически по всем общенациональным каналам рассказывали о вчерашних и ночных беспорядках. Лидер «Французского фронта», продолжатель дела националиста Липена, прямо обвинял исламских радикалов в спланированной акции. Липен, который двадцать лет назад чуть не стал президентом страны, был застрелен мусульманским фанатиков в 2016 году. Его партию, объединяющую умеренных националистов возглавил бывший военный, дослуживший до бригадного генерала Анри Третьен.

Но другие каналы обвиняли правительство. Мол, давно было нужно запретить продажу алкоголя в гипермаркетах. А для любителей спиртного открыть специализированные торговые точки. Их уж точно не станут посещать правоверные и не будут оскорблены в своих религиозных чувствах. Ведь перестали же многие крупные магазины торговать свининой. А для любителей жирного мяса открылись мясные лавки, которые мусульмане обходили за версту. Как говорится и волки сыты и овцы целы. Зачем властям дразнить представителей большинства Франции? Ведь не секрет, что уже через десять лет население страны на 80% станет мусульманским. А ради меньшинства, зачем отходить от великих заповедей священной книг Корана? Не логично.

Жаклин нашла канал, где шел прямой эфир. Оказывается, погромы магазинов имеющих алкоголь в продаже прошли по всей Франции. Уже сейчас многие владельцы маркетов готовы отказаться от торговли алкоголем. Даже создавалась ассоциация магазинов без подобных напитков.

«Да, быстро же идут на уступки. Лишь бы исламисты были довольны. И что будет делать правительство - подумала Жаклин, - но мне сейчас важнее, что с Сержем. Врач сказал, что он проснется часов через пять. Нужно и мне часок вздремнуть. А ближе к полудню съездить в больницу».

Жаклин не раздеваясь, легла на маленький гостевой диванчик. И сразу же уснула, словно провалилась в черную трясину.

 

Глава VIII

Серж открыл глаза. Голова раскалывалась, словно сотня молотобойцев сидели у него в черепной коробке и колотили своими кувалдами. Он не сразу понял, где находится. Только увидев рядом стоящую капельницу и тонкие цветные трубочки, которые переливались всеми цветами радуги, до Сержа дошло, что он лежит в больничной койке. По пластиковым катетерам медленно текла жидкость непонятного цвета. Свет в палате был приглушенный, но Серж хорошо видел, как уровень в баночках с лекарством постепенно снижается. Поискав тревожную кнопку, он нажал трясущим не попадающим в черный пластмассовый кругляшек пальцем. Звука зуммера он не услышал, но через минуту к нему подошла медсестра в зеленой униформе.

Серж с трудом разлепил спекшиеся губы:

- Что произошло? Почему я в больнице?

Медсестра поправила подушку под головой Сержа и усилив течение жидкости в трубочках винтовым фиксатором, спокойно ответила:

- Все нормально. Вы вчера пострадали в уличной потасовке. Врач говорит, что опасаться нечего. Он скоро будет.

Серж облизнул губы, и женщина, поняв его, осторожно наклонила стакан с водой. Напоив пациента, спросила:

- Месье, вам что- то нужно?

- Сообщите мой Жаклин. У меня в пиджаке должны быть документы. Там адрес и номер телефона.

- Жаклин уже была ночью. Но врач запретил ей присутствовать при операции. Она обещала подойти. Давайте я ей позвоню

Серж улыбнулся и кивнул головой. Ему опять захотелось спать.

Жаклин проснулась от громкого звонка. Она не могла понять почему спала одетой. Сняв трубку, сонным голосом проговорила:

- Слушаю.

Жаклин Армен? С вами говорят из Центральной городской больницы. Месье Серж Гинбург кем вам приходиться?

Жаклин сразу же вспомнила весь ночной кошмар. Поэтому закричала в трубку:

- Что с ним? Серж мой муж, правда, мы не венчались в церкви.

Приятный женский голос ответил:

- Это не важно. Он просил созвониться с вами. Самочувствие у него отличное. Но на неделю ему придется остаться в больнице – пока заживут раны на голове. Вы сможете приехать для встречи с главным врачом?

Жаклин быстро проговорила:

- Я буду в течении часа.

На том конце провода положили трубку телефона.

Жаклин подумав немного, набрала номер Пьера:

- Пьер! Серж нашелся. Он пострадал вчера в уличных беспорядках. Я сейчас поеду к нему в больницу. Ты слышишь, Пьер?

- Конечно, дорогая! Уверен, что все будет в порядке. Свяжись со мной, когда поговоришь с Сержем.

Жаклин схватила сумку, где у нее был сотовый телефон и портмоне с наличностью и кредитными карточками. Не забыла она и ключи от маленького «Фольсвагена», на котором выбиралась за покупками. Машина находилась в гараже, который размещался в подвале их многоквартирного дома.

Уже через тридцать минут, Жаклин припарковала своего «Жучка» недалеко от главного корпуса больницы. Взяв с собой сумку, она направилась сразу же в отделение интенсивной терапии. Прежде чем зайти в палату, девушка решила выяснить, зачем главный врач хочет с ней поговорить. Она постучалась в его кабинет и услышав: «зайдите», распахнула дверь.

Было ощущение, что врач ждал ее. Он предложил Жаклин присесть и поинтересовался вероисповеданием Сержа.

Девушка недоуменно спросила:

- А какое это имеет значение?

Было видно, что доктору было неприятно расспрашивать Жаклин. Он посмотрел в зеркало и пригладив прядь волос, продолжил:

- Понимаете, бесплатно у нас лечат только мусульман: их пребывание в больнице и различные услуги оплачивает специально организованный благотворительный фонд. Лечение представителей других религий платно. Но сегодня утром у меня побывал помощник Омара Хасейна, который заверил, что фонд выделит деньги не только на лечение мусульман пострадавших в недавних событиях, но и вообще всех. Так, что можете быть спокойны: за неделю пребывания в больнице мы с вашего мужа ничего не возьмем.

Жаклин стало интересно, а сам главврач какому Богу молится:

- Извините, а вы какой веры?

Доктор улыбнулся и смущенно объяснил:

- Еще пять лет назад я был протестантом. Но мне предложили возглавить эту больницу. Главным условием назначения стало условие принять ислам. Я долго обдумывал предложение. Не все равно ли как молится для врача? И ведь многие знаменитые врачи в средневековье исповедовали ислам. Вспомните хотя бы Ибн Сину. Так, что я теперь правоверный. Вас это шокирует?

Жаклин вспомнила своих родителей, которые уже несколько лет упорно уговаривали ее принять новую веру. Подумала о супругах Гинбург – отце и матери ее Сержа, которые сгорели в автобусе начиненном взрывчаткой. Теракт тогда совершила шахидка, которая мстила за своего мужа, известного в Европе террориста, погибшего в перестрелке с полицией.

- Не знаю, месье. Но мне всегда казалось, что веру нужно принимать осознано, а не ради карьеры.

Врач улыбнулся:

- А я о чем? Ведь христиане в основном проходят обряд крещения в младенчестве, когда еще толком говорить не могут. А я и очень многие другие приняли Аллаха в свое сердце уже в зрелом возрасте. И для того, чтобы сделать такой мудрый шаг пришлось много дней обдумывать смысл жизни. Если внимательно изучить Коран, станет ясно, что ислам это религия думающих, деятельных людей. Это религия прогресса.

Жаклин внимательно посмотрела на врача, который не очень то напоминал глубоко верующего человека с утра до вечера читающего молитвы и стремящего своими поступками спасти свою душу.

- Вполне может быть. Но мой Серж атеист.

Главный врач и проповедник мусульманства преступил к главному, зачем пригласил Жаклин в кабинет:

- Значит, Серж Гинбург не верит ни в Бога, ни в черта. Для того чтобы недельное лечение в нашей больнице обошлось вам бесплатно, ему не нужно обращаться в полицию. Такое условие поставил представитель Омара Хасейна. Все потерпевшие поступившие ночью и утром в больницу подписали отказ от каких либо претензий к лидерам недавних беспорядков. Вам необходимо поговорить со своим мужем.

Жаклин прямо ответила хозяину кабинета:

- Я ничего обещать вам не буду. Пусть все решает сам Серж. А теперь вы мне разрешите с ним увидеться?

- Конечно. Он уже приходил в себя. Сейчас Серж слаб, после наркоза, но если он не спит, то можете поговорить с ним.

Жаклин вышла из кабинета и отправилась в палату. Медицинская сестра кивком головы пригласила девушку к кровати на которой лежал Серж. Казалось, что ее любимый спит.

Но как только Жаклин склонилась над ним, Серж открыл глаза.

- Любимый, как ты себя чувствуешь?

Серж улыбнулся и четко произнес:

- Все хорошо, моя маленькая Жаклин. Угораздило меня заехать в этот чертовый магазин. Но я хорошо запомнил тех кто раскурочили мою машину и избили меня. Когда прибудет полиция?

Жаклин не оставалось ни чего делать, как просто пересказать недавнюю беседу с главным врачом больницы.

Когда девушка закончила повествование, Серж закрыл глаза. Затем так их не открывая, выговорил, глотая окончания слов:

- Шесть лет назад исламская террористка убила моих родителей и еще тридцать человек, которые в тот момент находились в экскурсионном автобусе. Разве они были виновны в смерти ее мужа? Почему когда в уличных столкновениях погибает араб, сразу же начинаются акции неповиновения по всей Франции. А когда убивают француза, то ссылаются на бытовые разборки.

Я понимаю, почему другие пострадавшие от рук исламских вандалов отказались предъявить свои требования, но если есть в нашей стране закон, то надеюсь, он меня защитит. Я согласен на платное лечение. Думаю, ты Жаклин возражать не станешь.

Жаклин, вытирая слезы, ответила:

- Конечно дорогой. Ты обязан поступить так, как подсказывает совесть.

Медсестра попросила Жаклин оставить больного – ему нужно было поставить капельницу. Свидание с мужем было коротким.

Из палаты, девушка направилась опять в кабинет главного врача и попросила его подготовить счет за лечение в больнице.

Доктор, не отрывая глаз от книги, лежащей на столе, тихо произнес:

- Напрасно вы не уговорили своего друга. Стоимость лечения у нас довольно высокая. Но счет будет только при выписки. Попробуйте за эту неделю уговорить месье Гинбурга.

- Думаю, что Серж останется при своем мнении, до свидания, доктор.

Жаклин узнала у дежурной медсестры график посещения больных находящихся в отделении интенсивной терапии. От нее она узнала, что утром один из пострадавших скончался не приходя в сознание. И Жаклин еще раз подержала решение своего Сержа.

Вернувшись домой, она решила принять душ: бессонная ночь давала о себе знать. Но в это время раздался звонок телефона. Сняв трубку, она услышала гросирующий голос Пьера:

- Жаклин ты никуда не собираешься уходить?

- Нет, Пьер. Думаю душ принять, очень устала за это время.

- Хорошо. Но, пожалуйста, оставайся дома. Я приеду через час.

- Что-то случилось? – обеспокоено поинтересовалась Жаклин.

- Все объясню при встречи. Пьер отключил телефон.

Жаклин долго стояла под прохладными струями. Затем, завернувшись в теплый халат и пройдя в гостиную, включила телевизор.

Многочисленные политические обозреватели до сих пор обсуждали происшедшие. Виноваты, по мнению большинства, было правительство, члены которого не утвердили закон о продаже алкогольных напитков, который еще год назад разработала партия либеральных демократов. Если бы закон был принят, то вчерашнего побоища не случилось. Лидеры этой партии предлагали начать процедуру отставки кабинета министров. Президент Франции пока отмалчивался.

Поразили новости из Германии: исламское большинство в этой стране поддержало своих братьев по вере. На родине Гете и Шиллера прошли тысячные манифестации с лозунгами о запрете свободной продажи алкоголя и изделий из свинины.

Жаклин была в прошлом году в Германии. Ситуация там была взрывоопасной. Ежедневно происходили вооруженные стычки между мусульманами и представителями других религий. На востоке страны, где еще преобладало коренное немецкое население, исламские радикалы регулярно устраивали террористические акты. Политические аналитики поговаривали о скором разделении Германии на две страны. Все это уже мир проходил. Правда, совсем по другой причине.

Чтобы хоть немного отвлечься, Жаклин взяла любимую книгу Сержа: «Так говорил Заратустра», Фридриха Ницше. Она всегда подтрунивала над мужем с его теорией сильного человека. Но знала, что этот немецкий философ был самым любимым писателем Сержа. Он даже в различных философских и политических изданиях опубликовал несколько статей. Сама Жаклин не понимала философию Ницше. Ей всегда казалось, что постулат «толкни падающего» больше подходит для животного мира, а не для людей. Еще в юности она прочитала, что Гитлер обожал книги Ницше. Но Серж всегда с гневом отвергал подобные инсинуации: он считал, что философию Ницше сильно извратили. Но сильный человек поймет и примет ницшеанство. «Это религия будущего», любил частенько повторять её муж.

Раздался звонок. Открыв дверь, Жаклин пригласила Пьера в квартиру. Друг ее мужа сел в кресло и спросил хозяйку о самочувствие Сержа.

- Говорит, что чувствует себя нормально, Жаклин налив в маленькую чашечку кофе гостю, добавила, - но врач посоветовал пока оставаться в больнице.

- Жаклин, у меня к тебе деловая просьба. Наш работодатель узнал, что Серж собирается судиться с теми, кто его избил. Но сейчас не время заниматься этим. Уговори мужа отказаться от преследования виновных.

Жаклин даже поперхнулась кофе. Затем произнесла:

- Вы, что все сговорились? То главный врач больницы просит об этом, то ты. В чем причина?

- Понимаешь, Жаклин, Франция в ближайшем будущем станет полноправным членом Мусульманской ассоциации стран Азии. Точнее уже Евразии. Наша страна станет первым европейским государством этого глобального союза. Затем будут присоединены другие страны Старого Света, при условии, что мусульман там большинство. Все к этому идет. И очень плохо для коллегиального совета ассоциации, что во Франции нарушаются права религиозных меньшинств. Судебный процесс, который хочет начать Серж и некоторые другие отодвинет срок вступления на неопределенное время. Меня к тебе, Жаклин, послал сам Омар Хасейн. Ты ведь знаешь его влияние. Половина парламента им куплено. Лидеры либеральных демократов его ставленники. Не для кого не секрет, этот миллиардер намеривается стать президентом страны. И он им станет!

Так как, Жаклин?

- Я думаю, что ты зря пришел с этой просьбой ко мне, - девушка помолчала, - Пьер, ведь ты сам католик, как и я. Ведь верно?

Друг их семьи и коллега мужа, раскурил сигарету и только после нескольких глубоких затяжек ответил:

- Полная исламизация Франции не за горами. Если быть объективным уже сейчас мусульман в стране больше, чем представителей других религий вместе взятых. Осталось только законодательно утвердить ислам государственной религией. Но это всего лишь формальность. Зачем плыть против течения, Жаклин. Христианская церковь не смогла достойно противостоять всеобщей мусульманизации. Ведь эта тенденция не только во Франции. Весь мир склонил колени перед аллахом. А я маленький человек, со всеми его слабостями и комплексами. Я не герой. Если большинство приняло Аллаха, то почему я должен сопротивляться тому, кто сильнее?

- Красиво говоришь, Пьер. За один день второй раз выслушиваю агитацию за ислам. Послушай, расстегни верхнюю пуговку рубашки.

Пьер смутился. Но затем медленно расстегнул ворот и достал медальон с ликом Девы Марии.

Жаклин продолжила:

- Ты больше тридцати лет верил в Бога. Верил в непорочное зачатие нашего Спасителя. И только ради того, чтобы не потерять рабочее место, не выделяться в толпе, решил стать мусульманином. Что же происходит с людьми? С тобой, со мной, с моими родителями? Разве от того, как человек молиться зависит его судьба? Двадцать лет назад во Франции на это не обращали внимания. Ценился ум, трудолюбие, порядочность. А не каким способом, и на каком языке молиться человек.

Пьер молчал. Через минуту поднялся с кресла и на прощание произнес:

- Я понимаю тебя. Но прошу все-таки поговорить с Сержем. В противном случае его уволят с завода.

 

 

Глава IX

На следующий день Жаклин обратилась в полицию. Рассказав о просьбе Сержа, она попросила комиссара отправится с ней в больницу и принять у мужа письменное заявление. Комиссар согласился.

Когда Жаклин с сотрудниками криминального отдела вошли в палату, Серж завтракал. Ему заметно стало лучше. Он уже сидел на кровати.

- Привет, дорогая. Видишь – иду на поправку. А, что за бравые ребята с тобой?

- Полиция. Они хотят поговорить. Но прежде чем ты им расскажешь о том, что произошло с тобой, мне бы хотелось сказать нечто важное. Но без свидетелей.

Серж заговорщицки нахмурил брови:

- Хорошо Жаклин, давай выйдем в коридор.

Они извинились пред блюстителями порядка и не торопясь вышли из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

- Серж, любимый! Может не станешь настаивать на возбуждение уголовного дела. Вчера даже Пьер просил об этой услуге. Может ну их к черту.

Серж посмотрел Жаклин прямо в глаза. Затем, почесав растрепанную шевелюру, ответил:

- Я знаю, что к тебе приходил Пьер. Он мне звонил. Я хорошо запомнил того, кто избил меня. Мало того, двоих я знаю. Если я сейчас дам слабину, они нас поработят. К тому же ко мне сегодня утром приходили люди из «Французского фронта». Они рассказали, что более десятка пострадавших готовы отстаивать свои права. Мне нет дело до политической подоплеки всего произошедшего в мой день рождения. Для меня это банальная уголовщина и подонки должны ответить по закону. – Серж немного помолчал, а затем с воодушевлением продолжил, - я надеюсь, для них это станет уроком.

- Поступай как знаешь, дорогой. Я полностью на твоей стороне.

- Другого ответа я от тебя и не ждал.

Они зашли обратно в палату, и офицер полиции запротоколировал показания Сержа.

Через пять дней его выписали из больницы. Счет, который передал главный врач, показался Сержу и Жаклин просто астрономическим. Оплата за лечение съела все накопления влюбленных.

А еще через два дня, месье Сержа Гинбурга официально уведомили, что компания, где он проработал почти шесть лет, больше не нуждается в его услугах. Вместе с зарплатой за прошлый месяц, компенсацией за срочное увольнение, Сержу выдали на руки сущие крохи. Успокаивало только одно: «Французский фронт» оплатил хорошего адвоката.

Из первоначальных двенадцати уголовных дел против погромщиков, до суда дошли только три. Половина заявителей, получив громадные денежные компенсации, отказались от своих претензий. Двое эмигрировали в Австралию, не дожидаясь судебного процесса. Один сошел с ума, объясняя всем, что правильно его избили: теперь он не употребляет алкогольных напитков и вообще в скором времени собирается принять ислам.

В первый день суда, вся площадь была запружена тысячами сторонников «Французского фронта». Они заранее договорились, что за несколько часов до начала процесса придут к зданию правосудия, чтобы предотвратить экстремистские провокации мусульман. Но к огромному удивлению слуг Аллаха было очень мало.

Подсудимые арабы, в сопровождении своих адвокатов, прибыли всего за несколько минут до назначенного судьей времени. До суда им избрали меру пресечения в виде денежного залога. Хотя в этом побоище, которое средства массовой информации окрестили «Винным погромом», погибло пять человек. Более десяти стали инвалидами. Но лобби отстояло виновников. У мусульманского населения они вообще прослыли героями. Всего насчитывалось двадцать шесть подсудимых.

После первого дня заседаний, многим стало ясно, что арабы отделаются легким испугом. Судья перебивал свидетелей потерпевшей стороны, отстранил от участия одного из лучших адвокатов Франции, который являлся одним из лидеров «Французского фронта». Зато для подсудимых был выбран режим самого благоприятного отношения. Их адвокаты выбрали тактику нападения. И многим в зале суда показалось, что скоро подсудимые и потерпевшие поменяются местами. Это был не процесс, а посмешище над законом.

Второй день судебных заседаний мало отличался от первого. Единственным отличием стало то, что один из потерпевших сломался и снял все обвинения.

Вечер, вернувшись из суда Серж и Жаклин, решили провести дома. Одни. Но пришли, не предупреждая, супруги Армен – родители его подруги.

Они всегда предваряли свои визиты телефонным звонком. Значит, что-то случилось.

Поговорив о погоде. О ценах на недвижимость, о моде, родители Жаклин, наконец объяснили цель своего визита:

- Серж, тебе очень важно, чтобы бедных арабов наказали? Может, отступишься и снимешь обвинения? Пойми, грядет новая эпоха, когда границы Европы и Азии будут стерты с лица земли. Когда в мире восторжествует единственно истинная религия - ислам. Мы понимаем, если бы ты с рождения воспитывался в строгой христианской вере. Но ты же сам смеялся над религиозными предрассудками. Ты называешь себя атеистом. Вот и оставайся им. Не лезь в религиозные дрязги.

Серж уважал родителей своей Жаклин, но сейчас он не сдержался и закричал:

- О Господи! Я и остаюсь неверующим. Просто я хочу, чтобы тех, кто раскурочил мне машину, кто отправил меня в больницу, были наказаны. Меня мало волнует их вера: мусульмане они, иудеи или иеговисты. Они совершили преступление. Закон суров, но он закон. Пусть он будет равен для всех.

- Серж, если ты не умеришь свою гордыню, плохо будет не только тебе. Нас предупредили, что если ты не откажешься от показаний, то гостиница и ресторан у нас отнимут. А если мы найдем компромисс, то, во-первых, вся сеть «Хилтон» во Франции, а это девять гигантских отелей со всей инфраструктурой передадут нам под управление. Во-вторых, тебя назначат руководителем отдела, где ты несколько лет работал заместителем. Твоя зарплата вырастет в два с половиной раза. И самое главное – тебе не обязательно принимать ислам. По крайней мере, первое время. Видишь, что уступки очень большие. Все от тебя зависит.

- На мне, что крест сошелся?

- Да, Серж. Сейчас у тебя нет работы. Ты с Жаклин в долгах как в шелках. Не сегодня-завтра вас выгонят из квартиры. Домовладелец устал ждать, когда вы заплатите. Устроится тебе после суда, даже если и выиграешь процесс, будет проблематично. Ты в черных списках. Выбор за тобой.

- Я все уже объяснил. Я не против ислама – я против преступников. Если бы меня избили христиане, то ничего бы не изменилось. Уголовные преступления вне религий.

Родители Жаклин ушли.

Его любимая для того, чтобы прервать тягостное молчание, проговорила:

- Серж, ради нас, ради моих родителей, я прошу тебя – откажись от своей затеи. Я сама католичка и то, что происходит в нашей стране мне не по нутру. Но пойми – тебя сотрут в порошок. Ведь ты не веру собираешься поменять – ты просто заключаешь сделку. Это практикуется во многих странах. Это бизнес. Ведь я даже не знаю, на какие деньги мне завтра купить продукты. Я до последнего стояла за тебя, но сейчас, взываю к тебе – пойди на соглашение.

Для Жаклин было тяжело сказать эти слова. Но утром, проверив тест, выяснилось, что она беременна. И инстинкт самосохранение, а точнее обязанность за будущего ребенка стало выше, чем жизненные позиции Сержа. О беременности она хотела сообщить мужу вечером, но пришли мама с папой.

- О чем ты говоришь, любимая? Ведь еще вчера ты была на моей стороне, а сегодня поменяла точку зрения. Что тебя родители убедили?

- Нет, дорогой. Просто у меня две недели задержка месячных. Сегодня тест показал, что я беременна, а в клинике подтвердили, что у нас будет малыш. Вот так.

Серж подскочил. Обняв Жаклин, он почти прокричал:

- Это правда, любимая? Почему же ты молчала? Но разве то, что у нас будет ребенок как-то связано с моими показаниями в суде?

- Да, Серж, связано. Мы не можем вечно быть в оппозиции. А теперь должны думать о маленьком. Я не хочу стать изгоем. Ребенок важнее, чем все эти суды и религиозные дрязги.

Серж понял, что все равно не сможет завтра отказаться от своих обвинений. Но он так же знал, что через день-другой владелец дома просто вышвырнет их из квартиры, которую они уже несколько лет снимали. А ведь они хотели выкупить ее. Хороший район, престижный. Можно сказать, что центр города. И все из-за каких-то фанатиков. Эх, если бы он заехал в другой магазин…

- Жаклин, оставайся завтра дома. Жди меня с победой. Все будет хорошо.

На третий день судебных заседаний выяснилось, что мусульманская община города собрала несколько миллионов евро для семей пострадавших. Так же, на деньги фонда, который патронировал Омар Хасейн, в ближайшее время начнется строительство специальных винных лавок и магазинов для торговли мясных продуктов из свинины. Все остались довольны. Мало того, в прессе было несколько статей с видными лидерами мусульман, которые извинились перед пострадавшими во время «винного погрома» и пообещали всех виновных наказать своим исламским судом.

Серж остался один, кто не снял обвинений. Двое потерпевших просто не явились в зал суда. Их адвокаты зачитали их заявления о примирении. Участь обвиняемых была предрешена.

В перерыве, перед тем как должны были объявить вердикт, почти все участвующие бросились к огромному монитору, который был установлен на стене огромного холла. Выступал президент Франции. Он сообщил, что Франция через две недели станет полноправным членом Мусульманской ассоциации стран Азии. Этот вопрос уже решен. Руководство ассоциации выделяет более 250 миллиардов евро в экономику страны. Увеличивает в три раза нефтяную квоту. Так же решен вопрос о смене названия ассоциации. Через месяц оно станет звучать так: Мусульманская ассоциация стран Евразии. С гордостью президент добавил, что Германия и Англия так же подали заявку о членстве. Новую денежную единицу после всех необходимых консультаций и согласований планируют назвать евродинар. Конечно, если страны Евросоюза решат присоединиться. Хотя все понимали, что это формальность – Евросоюз уже давно существует только на бумагах.

Затем журналисты стали задавать президенту вопросы. Самым первым был о суде над зачинщиками «винного погрома». Президент, объяснил, что решение должно быть справедливым и, не взирая на принятие Франции в ассоциацию объективным. После этого добавил, что лидеры мусульманских общин уже решили, как наказать всех виновных.

Другие вопросы касались механизма вступления страны в ассоциацию. Сроки замены денег. О дешевой нефти. О триллионе евро. О выборах.

Серж понял, что все: его дело полностью проиграно. И, скорее всего правительство Франции пошло на сделку с лидерами ассоциации. Давно уже поговаривали, что президент находится под контролем Омара Хасейна.

На приговор Серж Гинбург не пошел.

 

Глава X

Домой он добирался пешком. На улицах его любимого города – самого красивого, по мнению многих архитекторов мира, города, тысячи людей обнимались и поздравляли друг друга с судьбоносным решением. Для Франции вступление в ассоциацию открывало новый этап экономического развития. Открывало международные границы стран-участниц. А самое главное впервые в мировой истории стиралось противостояние Востока и Запада, Азии и Европы.

Серж подумал, а может действительно он не прав. Ведь не может же большинство заблуждаться. Может, правы родители его Жаклин и миллионы других принявших ислам. В Саудовской Аравии, Бахрейне население на сто процентов мусульмане, а живут в светском государстве. И очень даже хорошо. Есть, правда ограничения, но они скорее касаются семейного быта и общественной марали.

По виду Сержа, Жаклин поняла, что он не отказался от своих убеждений. Она молча протянула ему постановление о выселение из квартиры. Им предлагалось в течении пяти дней освободить занимаемую жилплощадь.

Серж достал из пакета свое любимое красное вино и хотел разлить в красивые, хрустальные фужеры.. Но Жаклин жестом показала на живот и ему пришлось пить одному.

Опустошив первый бокал, он произнес:

- Может ты права. Я сегодня видел тысячи ликующих французов. Но завтра я начну искать новую работу. Нас теперь трое.

Серж пытался дозвониться до штаб-квартиры «Французского фронта», но все телефоны молчали.

Рано утром, Серж, наскоро умывшись и приведя себя в порядок, спустился на улицу. Он решил позавтракать в недорогом кафе. Заказав круасан и чашечку кофе, попросил гарсона принести ему свежую газету. На первой странице он увидел свою фотографию. Текст был коротким: все обвиняемые были строго наказаны. А двух лидеров «винного погрома» даже приговорили к пожизненному заключению.

Серж ничего не понимал. Ведь даже судьи были на стороне погромщиков и такое решение…

Получалось, что он добился своего. Выиграл дело. Но почему же тогда ему так плохо. Ведь скоро ему выплатят денежную компенсацию, и все станет на круги своя. Правда, через пару минут до него дошло, что победа-то Пиррова. У него нет любимой работы, отвернулись близкие друзья, скоро выгонят из квартиры. Но жилье, ладно – другое снимем, когда деньги получим, друзей, вот, что плохо не вернуть. Он знал, что почти все его коллеги по бывшей работе приняли ислам.

Оставив на столе деньги, Серж отправился в ближайшее отделение «Французского фронта». Поднявшись на второй этаж, он увидел, что дверь этой националистической организации распахнуты настежь. По кабинетам ходили сотрудники полиции и бородатые мужчины с четками в руках. На все расспросы ему отвечали, что штаб-квартира закрыта. Посоветовали прочитать в газетах или посмотреть новости по телевидению.

Серж достал утреннюю газету - в кафе он успел мельком изучить только первую полосу с материалом о вчерашнем суде, то, что касалось его. На второй полосе была огромная статья с разоблачениями «Французского фронта». Оказалось, что уже более пяти лет финансировали эту организацию через подставные фирмы, исламские фонды. Всем было понятно, что спецслужбы мусульманских стран давно спланировали эту провокацию и вот время «Х» пришло. Выяснилось, что лидер фронта бывший бригадный генерал Анри Третьен знал об этом. Но закрывал на это глаза. Мало, того сам он давно приобрел огромную виллу в Австралии – на случай бегства из страны. Но полиция обыскивала помещение по другому поводу: Анри Третьен и соратники не брезговали торговлей оружием и похищением богатых арабов ради выкупа. Лидер «Французского фронта» был объявлен в международный розыск. У Сержа опустились руки.

Целый день он потратил на поиски новой работы. Но его везде вежливо встречали и выяснив кто он, так же вежливо выпроваживали. Он был в «черном списке».

Жаклин , заняв у родителей немного денег, приготовила великолепный ужин. Она равнодушно выслушала Сержа о том, что им полагается огромная денежная компенсация. И о том, что с поиском работы дело обстоит плохо. Ее больше волновало, кто у них родиться. Сама она мечтала о девочке. Коротко только сказала, что через две недели врачи определят пол.

Прошло два дня. Похоже, все в городе знали кто такой Серж Гинбург. С ним мило беседовали, улыбались, но неизменно отказывали в рабочем месте.

Серж уже был готов устроиться на самую черную работу – выплата компенсации по выигранному делу задерживалась. Но вечером раздался звонок. Серж был один – Жаклин уехала в гости к родителям. Сняв трубку, Серж услышал мягкий голос:

- Добрый вечер, месье Гинбург. Надеюсь, не потревожил вас.

Сержу голос был не знаком. И он спросил:

- С кем имею честь разговаривать?

На другом конце телефонного кабеля хмыкнули и тот же баритон продолжил:

- Мы с вами виделись один раз. Правда, посредники вам несколько раз передавали мои просьбы. Но вы поступили по-своему.

Серж понял с кем разговаривает: его собеседником был миллиардер Омар Хасейн.

- Зачем вы мне позвонили?

- Узнали, значит? Восхищаюсь вашей выдержкой и характером. Вы единственный кто не пошел на компромисс. Другие слабее вас. Зря вы не явились на оглашение вердикта: я хотел поговорить с вами после суда. Но ладно, дело в другом: найдете для меня завтра несколько минут?

- Зачем? По вашей милости меня с Жаклин через два дня выбросят на улицу. Хорошая работа мне не светит. Хотите добить лежачего? – Серж еле сдержался, чтобы не наговорить грубостей.

- Успокойтесь. Я уважаю сильных людей. Вы – сильный. Разговор будет очень важный. Не отказывайтесь. Я даже готов подстроиться под ваше расписание, хотя знаю, что свободного времени у вас предостаточно.

Серж не смог понять: иронизирует ли этот всесильный олигарх или действительно это восточная вежливость.

- В 12.00 вас устроит, - Серж специально выбрал это время, так как на заводе в полдень начинался обед, и можно было поговорить с бывшими коллегами.

- Жду вас в 12.00 ровно. А Жаклин не беспокойтесь – она сегодня не вернется домой – останется ночевать у родителей. До завтра.

В трубке раздались гудки. Серж лихорадочно стал набирать номер телефона родителей своей жены. Через минуту он услышал голос своей Жаклин:

- Алло, кто на проводе?

- Дорогая, это я. Что случилось?

- Ой, Серж! Спасибо тебе родной! Сейчас мама моя подойдет.

- Подожди, я хотел …

Но в трубке раздался голос мамы Жаклин:

- Серж, мы рады за тебя! Ты молодец. Спасибо тебе за протекцию. Целых девять отелей! Это грандиозно! Сейчас отдам трубку дочке.

Серж опять услышал голос своей любимой Жаклин:

- Дорогой, я сегодня останусь у мамы с папой. Надеюсь, ты не обижаешься? Завтра буду дома.

Серж, ничего не понимая, спросил:

- Вы там, что все с ума посходили? Объясни в чем дело?

- Как в чем? Сегодня был личный помощник Омара Хасейна и вручил моим родителям приказ своего шефа о назначении их главными над сетью отелей «Хилтон» во Франции. Затем он сообщил, что дом, где находиться наша квартира куплена Хасейном и я назначаюсь управляющей. Это так грандиозно! А то пока я рожу – сойду с ума от безделья. Спасибо мой любимый! Что молчишь? Скажи, ты хотел устроить нам сюрприз?

Серж не знал что сказать. Врать он не умел, а если сейчас все выложить на чистоту, то, значит, испортить все настроение своей малышке. Но как круто все устроил Хасейн: родители Жаклин на седьмом небе от привалившего счастья, сама она в восторге, что все проблемы решены. Только он не в курсах. Вот она – восточная хитрость! Что для Хасейна эти отели и какой-то дом? Мелочь. Но если сейчас сказать Жаклин, что все это не правда, то значит всем испортить настроение. Ее родители просто не поверят. И сама Жаклин не поймет его. Поэтому он смог только тихо вымолвить:

- Милая, когда ты завтра вернешься ко мне?

- Можно мне поспать немного больше? Ребенку это только на пользу.

- Хорошо, Жаклин. Только в 12.00 меня не будет. Давай уж я лучше заеду за тобой сам. После обеда.

- Отлично, Серж. Я знала, что ты у меня самый лучший. Родители хотят устроить нам пикник. Так, что ждем тебя.

Серж, с дрожью в голосе, ответил:

- До завтра, малышка. Жди.

Да уж! На лопатках! Прижат к матам. Мат в шахматах. Хасейн все правильно рассчитал. Каждый ход. Может действительно, ислам это религия будущего? Нет. Все зависит от самого человека. Вероисповедание здесь не причем. Но как красиво!

Серж, разделся и лег в кровать. Долго ворочался и, наконец, проваливаясь в тягучее забвение, уснул.

Сон Сержа.

Вороны. Огромные стаи воронов. Сотни. Тысячи воронов. Все черные как антрацит. Недалеко присел серый ворон. Один. Но он сильно отличался от своих собратьев. Он присел, чтобы отдохнуть. Все вороны сбивались в стаи. Его не принимали. Одному тяжело было добывать пищу. Но он привык. Ему было плохо. Очень плохо. Одному всегда хуже, чем в стае. Тем более, когда он нашел себе пару. Раньше она была серая, как и он, но по не понятной причине стала в один момент черной. И стала сторониться его. Он не хотел становиться черным. Он хотел оставаться серым. Но одному очень тяжело.

Серый ворон внимательно осмотрел ближайшую стаю серых воронов. Он увидел свою пассию. Она смотрела на него. И каркала в его сторону.

Внезапно стая взлетела. Сотни. Тысячи птиц бросились к серому ворону. Нет, они не хотели его убить. Они толкали ворона к куче угля. Он не мог справиться с ними. И вот его затащили в черное крошево. Через минуту серый ворон стал черным. Как все. Одним из всех. И пассия его сразу же подошла. Но сначала обвалялась в угольных крошках.

Серого ворона приняли в стаю. Он стал черным. Он стал своим.

Будильник прозвонил как всегда в семь утра. Серж осмотрел свои руки. Затем подумал, что такой кошмар он видел впервые. Хотя, если вспомнить, то что-то подобное показывали в фильмах про животных.

 

Глава XI

Омар Хасейн ждал его. Сержу не пришлось выписывать пропуск или делать звонок. Как только он перешагнул порог офисного здания, мелкий клерк сразу же бросился к нему:

- О, месье Гинбург! Пожалуйста в лифт. Шеф у себя.

Поднявшись на 12 этаж, Серж направился по длинному коридору к офису председателя совета директоров и президента компании. По пути он ловил любопытные и восхищенные взгляды незнакомых сотрудников конторы. Его бывший рабочий кабинет находился совсем в другом здании: рядом с производственными цехами. В административном корпусе он был не более пяти раз за всю службу на этом гиганте по производству кабельной продукции. Последний раз – в свой день рождения, изменившего всю его жизнь.

В приемной кроме секретаря и четверых молодых мужчин (это были охранники) находился господин Верн. Он был в течение двух лет управляющим компании, которую приобрел Хасейн. Так как он более года назад стал новообращенным, то босс назначил его первым заместителем.

Увидев бывшего подчиненного, он улыбнулся и вежливо показал на дверь главы компании. Секретарша нажала на кнопку зуммера.

Омару Хасейну было более шестидесяти лет. Но большие деньги умеют молодить. Ежедневный массаж, личный косметолог, диета – миллиардер выглядел на двадцать лет моложе своего реального возраста.

Он улыбнулся и, вызвав секретаря, предложил:

- Присаживайтесь, уважаемый Серж.

В кабинет вошла, а точнее вплыла длинноногая, с грудью не меньше пятого размера блондинка. По данным СМИ, Хасейн был большим ценителем женской красоты. Но предпочтение отдавал белокурым дамам с большим бюстом. Сам он был вдовцом. Почти двадцать лет назад его жена умерла при родах, успев разрешаться наследником. Больше официально владелец многих миллиардов женат не был. Но всеведущие журналисты регулярно писали о молодых блондинках, появляющихся с Омаром на различных официально и не очень мероприятиях. Коран позволял Хасейну иметь много жен. Но он сильно любил свою умершую Мариаф, что даже не помышлял о новой женитьбе.

Прежде чем идти на встречу, Серж наскоро просмотрел в Интернете информацию о Хасейне. Он отбросил все, что касалось о связях миллиардера с мусульманскими радикалами. О подозрениях в финансировании исламских террористических организаций. Сержа больше интересовал не политик и олигарх, а человек. Оказалось, что в детстве, Омар Хасейн часто голодал. Его многочисленная семья была бедна. Для того. чтобы накормить маленьких сестер и братьев, в восемь лет Омар начал помогать местному гончару. Ремесленник был очень религиозен. Он научил маленького Омара грамоте и подарил ему Коран. В 16 лет он совершил свой первый Хадж в Мекку. Но, вернувшись из святых мест, вместо лачуги обнаружил развалины. Оказалось, что дом разрушили израильские солдаты. При бомбежке пострадала вся окраина Бейрута. Погибли сотни ливанцев, в том числе его родители, братья и сестры.

О дальнейших пятнадцати годах жизни Хасейна журналисты практически ничего не знали. Кто-то предполагал, что будущий миллиардер долгое время помогал Усамме Бен Ладану. Другие поговаривали о затворничестве в одной из мечетей Саудовской Аравии. Кто-то якобы видел похожего человека среди афганских талибов. Но все это были только догадки. И Сержа они мало волновали. Гораздо интересней ему показалось то, что Хасейн свободно разговаривает на пяти языках, имеет ученые степени в области экономики и политологии и является автором нескольких книг об истории Ближнего Востока. Но больше всего поразило, что Хасейн является владельцем самой большой коллекции оригинальных, рукописных, произведений Фридриха Ницше. Десятки агентов искали для своего босса все, что касалось жизни великого немца. Это было уже кое, что. Ведь сам Серж был почитателем этого философа. В 16 лет прочитав его книги, Серж сделал для себя определенные нравственные выводы, которым и следовал все следующие годы. Даже его атеизм вытекал из философии великого Фридриха.

То, что его собеседник очень умный человек, Серж уяснил для себя давно, но то, что ему придется беседовать с почитателем таланта своего любимого философа, стало откровением.

Секретарша поставила на стол поднос с чашечками кофе. Затем, спросив у шефа, что еще принести, вышла.

- Я знаю, что вы, уважаемый месье Гинбург курите. Так, что прошу не стесняться. Я, правда, табак не употребляю. Но не мешаю другим убивать себя. Извините, шутка.

Одет Омар Хасейн был по европейски. Во Франции он вообще редко облачался в национальную ливанскую одежду. Тридцать лет жизни в Европе внесли свои коррективы.

Серж не хотел показаться не вежливым, но у него помимо его воли вырвалось:

- Я слушаю, вас господин Хасейн.

Его собеседник поморщился и вкрадчиво произнес:

- Зачем вы так, Серж? Я попросил вас придти не на одну минуту – разговор будет очень серьезным. И, скорее всего долгим. Я отменил все встречи. Но прежде, чем перейти к деловой части, позвольте кое- что вам показать.

Он встал и не спеша подошел к книжному шкафу. Затем, достав большую коробку, так же не спеша, вернулся к столу. Затем произнес:

- Месье Гинбург, если вас не затруднит, подойдите.

Серж внимательно посмотрел на своего собеседника, и так же не торопясь, встал, и медленно подошел. Это напоминало игру.

На столе лежал рукописный том самого противоречивого произведения Ницше «Антихрист». Точнее это была толстая тетрадь. Впервые в жизни Серж видел знаменитое произведение, написанное сами автором! Он зал, что все библиографы этого философа утверждают, что рукопись утеряна, точнее, уничтожена самим Ницше. Якобы в конце жизни, уже, будучи в сумасшедшем доме философ стал искреннее каяться и просить прощение у Бога. Ведь он не только написал эту мерзкую для миллионов верующих книгу, но и собственноручно вписал проклятие христианству. Современники философа утверждали, что последние пять лет жизнь Фридриха Ницше была как в аду.

Но Серж скептически относился к религиозным предрассудкам и не верил в проклятие. Для него важным было, то, что перед ним лежал шедевр. Книга о которой спорили и еще много лет будут спорить.

Серж склонился над рукописью. Он восхищенно рассматривал страницы тетради исписанные рукой Фридриха Ницше. «Антихрист», книга которая перевернула все сознание Сержа. Его родители, ревностные католики, мечтали видеть своего сына в лоне церкви. Но после прочтения этого антихристианского гимна, он категорически отказался принять крещение. Это была первая ссора с родителями. Но Серж знал, что с последователями Христа ему не по пути. И вообще он считал себя агностиком. А еще через несколько лет твердо стал атеистом. С родителями он померился всего за несколько дней до их трагической гибели.

Омар Хасейн, закрыв тетрадь и поместив ее в коробку, негромко произнес:

- Вы, как и я являетесь поклонником этого великого немца. Значит, вы знаете, как он относился к различным религиям. Особенно к христианству. Помните его слова об исламе?

Серж напрягся и через пару секунд сказал:

- «Если ислам презирает христианство, то он тысячу раз прав». Но собравшись с мыслями, он добавил:

- Ницше имел в виду чистый ислам, а не то подобие, которое называется мусульманской религией сейчас. Террористические акты, тысячи безвинных жертв во имя Аллаха. Агрессивная экспансия. Разве это ислам?

Хасейн улыбнулся и, поглаживая коробку с работой немецкого философа, ответил:

- Уважаемый господин Гинбург. Что такое «чистый ислам»? Или «чистое христианство»? Нет такого понятия и не когда не было. Вспомните более двухтысячелетнюю историю христианской церкви? Как последователи Христа в средние века уничтожали своих единоверцев в Европе. А крестовые походы, когда под красивым лозунгом об освобождении гроба Господня, шел банальный грабеж? Вы же помните, что сказал Ницше о крестовых походах? Или мне прочитать в подлиннике?

Серж знал «Антихриста» практически дословно, поэтому ему ничего не оставалось делать, как продекламировать:

— «Крестоносцы позже уничтожали то, перед чем им приличнее было бы лежать во прахе, — культуру, сравнительно с которой даже наш девятнадцатый век является очень бедным, очень «запоздавшим». — Конечно, они хотели добычи: Восток был богат… Крестовые походы были только пиратством высшего порядка, не более того!» - Серж, закончив фразу, продолжил уже свое:

- Но и мусульмане захватывали чужие города с чуждой для них религией и культурой. Так же грабили, уничтожали памятники. Сжигали великие книги. Они поставили крест, точнее лунный серп на Византийской империи.

Хасейн внимательно слушал Сержа. Для него раздавить его было проще, чем убить комара. Многие его соратники, после того, как Серж Гинбург отказался от того, чтобы забрать свои претензии к организаторам «Винного погрома», советовали покончить с этим рефлексирующим выскочкой. Но Омар приказал Сержа не трогать. У него для этого были свои причины.

Заметив, что Серж перестал говорить, он произнес:

- Вы знаете историю ислама?

Серж, удивившись, ответил:

- Более-менее. Не как специалист, но кое-что прочитал, изучил. Мне показалось, что многие постулаты Корана нарушаются самими верующими, особенно самыми непримиримыми.

Хасейн сразу же парировал:

- Точно так же как и заповеди Христа забывают самые ортодоксальные верующие. Понимаете, наш спор не имеет под собой основы: я искренне верю в Аллаха, вы атеист. Так, что давайте перейдем к той теме, ради которой я вас попросил заглянуть ко мне. Религиозный спор оставим для теологов. Мне важней ваше отношение ко мне как к экономисту. Сознаюсь. Что прежде чем с вами встретиться, я навел справки. Все ваши коллеги очень высокого мнения о вас. Вы ценный специалист и работник. Мне бы не хотелось потерять такого сотрудника. Я предлагаю вам вернуться в мою корпорацию. Но фронт работы будет немного другой.

Серж уже давно понял, что разговоры об исламе и христианстве не являются основной темой их встречи. Но предложение Хасейна смутило его. Поэтому он осторожно спросил:

- Господин Хасейн, я понимаю, что вы легко могли бы добиться полного оправдания организаторов «Винного погрома». И не только понимаю это я, это знают все. Почему же их осудили. Вы приложили к этому руку?

Хасейн, прищурив глаза, заметил:

- Не я поднял эту тему. Вы. Давайте говорить честно. Мне предлагали решить этот конфликт мирным путем. Все пострадавшие получили денежную компенсацию. Претензий со стороны их адвокатов нет. Можно было и виновников осудить либерально. Но они действовали на свой страх и риск. Я не люблю энтузиастов. Если бы не их выходка, через несколько месяцев закон о торговле винными изделиями был бы принят парламентом. Но им захотелось крови. Они ее получили. Добавлю, что если они сейчас покаются, то через год будут свободными. Мне нужны послушные люди. А они решили, что Аллах им судья. Надеюсь, вы меня поймете, господин Гинбург. Не будем об этом, лучше ответьте, как вы относитесь к моему предложению?

- Чем непосредственно я должен буду заниматься?

Хасейн внимательно посмотрел Сержу в глаза и ответил:

- Я хочу вас назначить директором по связи с общественностью. У вас есть все задатки для этой работы. Так как, уважаемый Серж?

Да, это было сильным ходом. Хасейн, скорее всего, знал, что два года назад Серж подавал резюме на пост заместителя начальника отдела по связи с общественностью. Но стать сразу же директором? В тридцать лет. Поэтому, он осторожно заметил:

- Даже не знаю как и ответить. Справлюсь ли я?

Хасейн показал рукой на книгу Ницше и сказал:

- Жизнь любит сильных. Так ведь учит этот немец. Зачем же тогда сомнения. Вы француз. Атеист. Коммуникабелен. Попадание в точку. И самое главное – я не призываю вас принять мусульманскую религии. Забудьте, что я говорил, когда встречался со всеми руководителями отделов предприятия. Это было сказано для слабых. Вы сильный. Вы вне существующей морали. Вы над ней. Или я ошибаюсь?

(продолжение следует)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Прошу модератора не удалять. Всем достанется. Христианам и мусульманам.

[Гость букварь]

Товарисч, Вы меня пугаете! Тема очень злободневная, и писать здесь не переписать. Надеюсь, в продолжении что-то и вытанцуется. Пока больше недоумения. Нас пугают всеобщей исламизацией или скинхедами? Не уверен в корректности некоторых сентенций. Вы что, всерьез полагаете, будто мусульмане отвергают туалетную бумагу? В общем, пока только вопросы. Нормальное обсуждение возможно только после опубликования всего текста.

(Юра, как всегда, радует нас грамматическими изысками. Хоть бы проверку орфографии в Ворде включил, что ли).

[Фагот]

... Всем достанется. Христианам и мусульманам.

Не томи. Давай продолжение! :wink: :wink: :lol:

[Vermut]

Ну что сказать. разумное зерно в твоем, Kross, опусе есть, хотя и фантазии много. Будем ждать продолжения :wink:

[guest8]

Фантасты...

Гибель христианства предрекали многие. Где они? - Вместе с больным на голову Фридрихом - мучаются в аду. И слава Всевышнему, что жизнь идет по Его провидению, а не согласно планам людским.

[Vermut]

Фантасты...

Гибель христианства предрекали многие. Где они? - Вместе с больным на голову Фридрихом - мучаются в аду. И слава Всевышнему, что жизнь идет по Его провидению, а не согласно планам людским.

Ну если мы будем все время "подставлять вторую щеку", это тоже ни к чему хорошему не приведет. Посему, согласшусь с автором, что на восток стОит обратить пристальное внимание уже сейчас. Иначе получим лет через цать вторую Францию.

[Затворник]

На востоке не только Ислам,там и Буддизм,Даосизм,Индуизм...

Не надо Ислама!

[Vermut]

На востоке не только Ислам,там и Буддизм,Даосизм,Индуизм...

Не надо Ислама!

Ислам очень могущественная религия. Буддизм, Даосизм и Индуизм гораздо менее могущественны, а значит слабее а значит могут подвергнуться со временем поглощению, либо гонениям.

[pingvin1]

Ну если мы будем все время "подставлять вторую щеку", это тоже ни к чему хорошему не приведет. Посему, согласшусь с автором, что на восток стОит обратить пристальное внимание уже сейчас. Иначе получим лет через цать вторую Францию.

Дык в этом плане никакой верующий и не собирается подставлять щеку, на это есть другой принцип "не дайте порушить святыни ваши". Просто у нас нет нормальной здравой патриотической идеологии.

[Лерика"]

"Эжена– Оливье передернуло. Он часто бывал в каждом из пяти крупных гетто Парижа, где жили пораженные в правах французы, не принявшие ислама. Жуткой и безысходной была эта жизнь за колючей проволокой, но многие шли на нее, почитая допустимой платой за право оставаться собой. Лютая бедность и теснота, чуть что -смерть от руки любого полицейского, приравнивающего «язычника» к собаке. Но как же весело плевать на крики муэдзинов, попивая свой кофе за столиком уличного кафе, зная, что в роскошных своих особняках коллаборационисты бегут сейчас «заниматься гимнастикой». Конечно, вино и в гетто было смертельно опасно добывать, конечно, женщины выходили из дому, накинув шарф на голову и на шею, женщину с открытой головой полицейские могут забить до смерти. Но лица их все же были открыты! Жители гетто оставались французами, как могли учили детей, хотя книжек уцелело мало: каждый комикс с Астериксом, каждая серия про слоненка Бабара, рассыпающимися лохмотьями передавались из семьи в семью, покуда хоть что-то можно было различить на затертых листах. Иногда по гетто проходила вдруг череда обысков, которые трудно было угадать заранее. После обысков запасы скудных личных библиотек основательно таяли. Но куда хуже было другое. Иногда, случайно или по каким-то своим соображениям, это оставалось непонятным, благочестивая стража вдруг принималась плотно трепать одну семью. В дом начинал частить имам, без имама – молодые помощники, еще более настырные. Жутко было глядеть на напряженные, окаменевшие лица взятых в такой оборот людей. Они знали, и все знали вокруг – пройдет три месяца, отчего-то ровно три, и соседи увидят поутру либо – грузовичок, перевозящий новоиспеченных правоверных в мусульманские кварталы, либо дом с заколоченными ставнями, распахнутую дверь опустевшей квартиры"

 

"Как хорошо! Сегодня не раздражают даже нищие, привычно поскуливающие над своими плошками для подаяния. Не раздражают даже пронзительный визг и громкие крики играющих детей. Мягкая пита разевает белую пасть в проворных руках продавца, готовая наполниться острой и горячей своей начинкой, а через мгновение перекочевать в руки покупателей. Лоснится рассыпчатый кус-кус, прыгающий из котла по бумажным кулечкам. Мухи жадно кружат над пахлавой и рахат-лукумом, посетители уличных кафе неторопливо запивают пылающий черный напиток водой со льдом. Как же хороши весной Елисейские Поля!"

 

Мечеть Парижской Богоматери. Елена Чудинова

[Затворник]

Ислам очень могущественная религия. Буддизм, Даосизм и Индуизм гораздо менее могущественны, а значит слабее а значит могут подвергнуться со временем поглощению, либо гонениям.

Что ж в ней могущественного... Самая агрессивная,да... И только...

Довольно глупо (ИМХО) измерять религию могуществом.

Приведённые мной религии(это далеко не все тамошние...) мирные,в отличие от Ислама. Который весь в борьбе против неверных.

 

Что-то сомневаюсь я,что Китай может какая-то религия поглотить...Они там слишком увлечены традициями. Им чужого не надо(в духовном,религиозном плане :wink: )

[Vermut]

Что ж в ней могущественного... Самая агрессивная,да... И только...

Довольно глупо (ИМХО) измерять религию могуществом.

Приведённые мной религии(это далеко не все тамошние...) мирные,в отличие от Ислама. Который весь в борьбе против неверных.

 

Что-то сомневаюсь я,что Китай может какая-то религия поглотить...Они там слишком увлечены традициями. Им чужого не надо(в духовном,религиозном плане #-o )

В том то и дело, что приведенные вами религии - мирные, не претендующие на всемирное гсоподство. А Ислам, а Ислам -другое совсем дело. Религия очень агрессивная, и почти все лидеры Исламского мира, а особенно в тех странах, где исповедуют шаитское направление Ислама издавна мечтают (во имя Аллаха) о господстве ихнего вероисповедания. Что касается Китая, то соглашусь с вами, что ему как раз ничего не грозит. Ибо там на самом деле чтут свои культурные и религиозные традиции. Мы же на протяжении 90 лет все что было у нас до революции старались забыть, очернить, осквернить, уничтожить под ноль. Китай же наоборот, хоть и стал коммунистическим, традиций своих и истории своей не забывал.

[Затворник]

И тем не менее, Православие в России чрезвычайно сильнО.Так что не стоит опасаться смены религии в обозримом будушем.

Государство играет в этом не последнюю роль (нынче)

[Vermut]

И тем не менее, Православие в России чрезвычайно сильнО.Так что не стоит опасаться смены религии в обозримом будушем.

Государство играет в этом не последнюю роль (нынче)

Согласен, Православие в России сильнО, и в данный момент то, что описано автором в этом рассказе произойти не может. Но все же... приглядывать за радикальными исламистами стОит

[Затворник]

Согласен, Православие в России сильнО, и в данный момент то, что описано автором в этом рассказе произойти не может. Но все же... приглядывать за радикальными исламистами стОит

Полностью с Вами согласен.

Но, и ссориться то же не стоит.

[kross]

ПРОДОЛЖЕНИЕ:

 

За ничем не прикрытым цинизмом слышалось откровенное ницшеанство. Великое право сильного. То, чему Серж старался следовать всю свою еще сравнительно короткую жизнь.

Поэтому он понял, что Хасейн не даст ему время на раздумье. Или Серж соглашается принять условия своего собеседника или о нем просто забудут. Стоит Хасейну отдать команду и пострадает не только сам Серж, но и все его близкие люди. И Серж понял, что ислам это не религия, это идеология. Ему ничего не оставалось сделать, как просто кивнуть.

Хасейн улыбнулся:

- Я вас не понял. Так вы согласны стать членом моей команды или нет?

Серж негромко ответил:

- Я согласен, господин Хасейн. Единственно прошу мне дать два дня, чтобы все происходящие как-то уяснить. Голова идет кругом.

Хасейн подошел к Сержу и протянул руку:

- Я уважаю ваш выбор. Если бы вы отказались – репрессий с моей стороны не последовало бы. Но во Франции у вас будущего бы не было. Два дня ваши. Но прежде, чем попрощаться, хотелось бы вам немного прояснить об исламе в нашей стране(Серж заметил, что Хасейн имеет в виду Францию). Вы не задавали себе вопрос, почему в стране такими темпами происходит исламская глобализация?

- Думаю, что из-за того, что годами во Францию эмигрировали мусульмане из арабских стран.

- Отчасти, уважаемый Серж. Позвольте мне просветить вас в данном вопросе. В свое время Франция имела много колоний. Ее войска были и в арабских странах. К концу девятнадцатого века Франция превратилась в огромную колониальную империю, получив во владение обширные территории с мусульманским населением. Для Франции колонии были словно дойные коровы. Все полезные ископаемые принадлежали не коренному населению, а французскому правительству. Местные же жители умирали от голода и болезней. Франция богатела за счет захваченных территорий. В прочем так поступали и другие христианские страны- завоеватели.

Во второй половине двадцатого века, французский обыватель брезговал трудиться обычным рабочим. Вы работали в банках, занимали высокие посты в компаниях. Вся нация надела белые воротнички. Поэтому вы и разрешили массовую эмиграцию: нужно же было кому-то плавить сталь, мыть посуду в ресторанах, подметать улицы городов. Вот и хлынули во Францию жители Алжира, Туниса, Турции и других стран Востока. Скоро, конечно власти одумались и приняли решение приостановить ввоз иностранной рабочей силы из арабских стран. Это случилось в 1974 году. Но мусульмане, которые уже не собирались покидать Францию потребовали воссоединение со своими семьями. И правительство разрешило въехать в страну женам и детям арабов. Конечно, власти думали, что арабское меньшинство будет под жестким контролем. Но вышло совсем по-другому. Многочисленные исламские организации всего мира стали финансово помогать французским мусульманам. К концу двадцатого века исламские общины стали реальной политической силой в стране. Уже выросли те, кто родился во Франции и воспитывался по законам Корана. И скоро даже многие коренные французы искреннее поверили в Аллаха. А еще через тридцать лет уже большинство населения страны стали правоверными. И надо учесть, что Франция выходит на лидирующие позиции по многим экономическим показателям. Религия на данном этапе стала определенным кнутом. Но скоро будет и пряник – после того как страна станет членом Мусульманской ассоциации стран Азии.

Хасейн, часами мог говорить об исламе. Не зря же он написал докторскую диссертацию о великом Саладине. Но решил, что на сегодня его собеседнику пока хватит:

- Господин Гинбург, через два дня жду вас в этом кабинете. Не опаздывайте. А пока я вам советую приобрести Коран и на досуге почитать. Вы увидите, что ислам и философию Фридриха Ницше многое связывает.

Серж пожал руку Хасейну и вышел из кабинета.

Омар Хасейн проводил своего нового сотрудника тяжелым взглядом и вызвал секретаря.

Когда блондинка зашла в кабинет, Хасейн попросил ее соединить с председателем Мусульманской ассоциации стран Азии Мустафой Халимом.

После того, как Омар услышал в телефонной трубке голос своего друга, он проговорил:

- Аллах Акбар, дорогой.

Известный миллиардер, сторонник радикального ислама и председатель ассоциации Мустафа Халим, сразу же ответил:

- Слышу по твоему голосу, уважаемый, что спор я проиграл.

- Не совсем Мустафа. Этот француз согласился работать на меня. Но пока рано его уговаривать принять ислам. Он очень умный и у него большая сила духа. Вот такие как он нам нужны в первую очередь. Но нужно ему дать время самому придти к Аллаху. Думаю, что через пару месяцев он сам решит стать правоверным. Не будем его торопить.

- Согласен с тобой, многоуважаемый Омар. Думаю, что здесь спешка не нужна – лучше выждать. Но вернемся к нашим баранам: мы спорили на один динар, насколько я помню.

Хасейн улыбнулся и ответил:

- Хорошая у тебя память, брат. Жду когда ты мне долг отдашь. Проспорил - расплатись.

На другом конце раздался смех:

- При личной встрече, дорогой! При встречи. Скажи, а вторая часть плана воплощается?

Хасейн прикрыл глаза и негромко бросил:

- Не торопись. Работа идет. Но слишком многое поставлено на карту. Когда увидимся, Мустафа?

- Встретимся в Бахрейне через две недели. Да хранит тебя Аллах, брат!

- И тебя Мустафа. Во имя Аллаха! До скорой встречи.

Хасейн положил трубку и устало протер глаза. Он знал, что многие политологи пророчили его в следующие президенты Франции. Но Омар знал, что этого не будет. Во-первых, за ним пристально следил израильский «Моссад», руководители которого только ждали момента, чтобы уничтожить Хасейна. Во-вторых, ему это было не нужно: он и так обладал неограниченной властью. В третьих, жить ему осталось не более года. Практически ни кто на земле не знал, что Омар Хасейн, внешне такой спортивный и здоровый, неизлечимо болен. Рак убивал его уже несколько лет. Даже огромные деньги не помогли. Месяц назад лучший врач в этой области открыто сказал ему о скорой смерти. Можно было лишь немного замедлить процесс. Но это все. Поэтому Омар Хасейн пытался за оставшееся время реализовать план, который задумал очень давно. И во чтобы не стало исполнить его во имя Аллаха.

 

 

Глава XII

Первым делом, Серж отправился в свой отдел. Ему хотелось поговорить с другом или уже бывшим другом Пьером Ангрэ. Новоиспеченный директор по связям с общественностью знал, что Пьер в скором времени собирается стать мусульманином. Но все же Сержа поразили изменения, которые произошли с Пьером за время в течении которого они не виделись. Коллега отпустил бородку, и постоянно носил с собой мусульманские четки. Даже в разговоре с друзьями он постоянно упоминал Аллаха.

Зайдя в его кабинет, Серж с порога произнес:

- Добрый день, Пьер. Не ждал?

Но Пьер выскользнул из-за стола и подбежал к Сержу:

- Серж, здравствуй. Я был уверен, что ты не забудешь старого друга, (Серж улыбнулся про себя). Проходи дорогой. Садись в мое кресло.

Сержу стало немного гадливо. Он давно знал Пьера, но не замечал в нем услужливости и подобострастия.

А Пьер все тараторил:

- В отделе только о тебе разговаривают. Уже все в курсе, что скоро ты станешь большим начальником. Вот повезло! Я то думал, что тебе полные кранты, а монета легла по другому. Честно признаюсь – я рад за тебя.

Серж внимательно осмотрел стол своего коллеги и увидел томик Корана. Взяв его в руки, открыл на случайной странице и с недоумением прочитал:

«А когда срок безопасности - запретные четыре месяца - пройдёт, тогда везде убивайте неверных многобожников, нарушающих договор, захватывайте их в плен, окружайте их, преграждайте им путь и ставьте им везде засады. Если же они раскаются, отвратятся от многобожия и неверия и последуют за назиданиями и законами ислама, будут соблюдать молитву и давать очистительную милостыню, тогда не трогайте их, ибо они уверовали в религию Аллаха. Аллах прощает грехи раскаявшимся, и Он милосерден к Своим рабам!» Затем посмотрел на Пьера и спросил:

- Изучаешь?

Пьер аж подпрыгнул:

- Это самая священная книга из всех написанных на земле! Почему же я раньше не прочитал ее, когда мне было лет пятнадцать. Моя жизнь изменилась бы еще раньше.

Серж открыв другую страницу медленно прочитал вслух: «Неужели они не знают, что тот, кто не верует или идёт против Аллаха и Его посланника, будет вечно мучиться в огне ада? Поистине, это - великое унижение и позор!»

- Верно!- Закричал Пьер. – Нет Бога кроме Аллаха и Магомет пророк его.

Серж положил Коран на стол, затем пошарив в карманах пиджака, нашел пачку «Житана». Не спеша, не просив разрешения хозяина кабинета и не предложив угоститься прикурил. Выпустив несколько затяжек, он не глядя на Пьера, спросил:

- Неужели ты веришь во все это. Тебя младенцем крестили в католической церкви. Но ты был плохим христианином. Не знал молитв, не соблюдал посты. В храм ходил в лучшем случае пару раз в год. А сейчас ты поминаешь Аллаха. Скажи, только честно: такой порыв у тебя ради карьеры? Или есть другие причины. Ответь, Пьер. Неужели ты забыл вкус славного Бордо?

Пьер словно из него выпустили воздух, стал, казалось, уменьшаться в размерах словно из него выпустили воздух. Рот его так и остался открытым. Затем он, взяв Коран, сел на стул для посетителей. Судорожно достав не свежий носовой платок, долго протирал вспотевшее лицо. Собравшись, наконец, с духом, ответил:

- Не иронизируй, Серж. Да, я был плохим католиком. Можно сказать, я не сильно отличался от тебя - атеиста. Смеялся над толстыми монахами. Библию брал в руки всего несколько раз. Но сейчас я искренен пред тобой. До меня дошло, что ислам – это религия будущего. После того как я стану правоверным, сразу же совершу хадж. Уже сейчас начал учить арабский язык. Поверь мне, друг. И карьера здесь не при чем.

Серж скептически посмотрел на дрожащие руки Пьера, на большие бисеринки пота на лбу. Помедлив, встал. Походив по кабинету, заметил, что Пьер внимательно следит за ним. Закурив вторую сигарету, открыл окно. Только после этого поинтересовался:

- Почему ты ни разу не навестил меня в больнице. Хасейн запретил?

Молчание друга (точнее бывшего друга), было красноречивей любого ответа.

- Пока, Пьер. Мне еще нужно съездить за Жаклин – она у родителей. В среду заступаю на новую должность. Так, что видеться будем часто.

Серж направился к двери, краем глаза наблюдая за Пьером. Тот сидел не шелохнувшись, только сильно сжал Коран в потных руках словно хотел его раздавить.

По пути к родителям своей жены, Серж заехал в книжный магазин, где приобрел экземпляр Корана и прикупив другой мусульманской литературы.

Дверь ему распахнула теща. Она была одета в длинное платье, а на голове был темный платок.

- Проходи, Серж. Жаклин заждалась тебя.

Услышав голос мамы в прихожую радостно вбежала его любимая девочка. Она сразу же затараторила:

- Противный! Что так долго? Мне скучно без тебя. Мама, приглашай Сержа за стол – он голодный.

Главным блюдом был барашек. Сержа немного покоробило, что родственники, прежде чем сесть обедать, словно арабы встали на колени и прочитали необходимые в этом случае молитвы. Затем сели по-турецки вокруг низкого столика – сделанного на заказ из красного дерева. У Сержа, через пять минут с непривычки затекли ноги и он попросил стул.

Теща, улыбаясь, принесла из другой комнаты небольшой пуфик. Поглощать баранину стало удобней.

Жаклин сгорая от нетерпения, наконец, спросила:

- Что молчишь? Рассказывай о сегодняшней встрече.

Серж вкратце рассказал о поездке к Омару Хасейну. Затем достал из дорогого портфеля Коран и продемонстрировал родителям жены. Правда при этом заметил:

- Становиться таким же как Пьер я не хочу. Купил книгу для тог, чтобы сравнить с «Антихристом» Ницше. Точнее найти связь. Но мне кажется. Что только зря потрачу время.

Родители Жаклин стали убеждать своего зятя об обратном. Серж видел, что они истинно правоверные. Хоть и новообращенные.

После кофе, Жаклин увела мужа в другую комнату.

- Милый, - сказала она, - я решила пожить у своих родителей. Мама настаивает на этом. Она наняла врача, который два раза в неделю будет проверять плод. Ты не против?

- Зачем? Ты можешь в нашей квартире жить. Тем более, насколько я знаю, ты назначена управляющей дома, где расположена наша квартира. – Серж подумал и добавил, - врача я могу и сам найти. Благо, зарплата у меня теперь на порядок выше предыдущей.

Жаклин обиженно надув прелестные губки, закатила глаза:

- Ну милый, пусть мама немного последит за мной. Всего пару месяцев, не больше.

- Хорошо, дорогая, - ответил Серж, - но я буду каждый день навещать тебя.

После этого короткого разговора, Жаклин повалила Сержа в разобранную постель. Пока еще можно было заниматься сексом, нужно было не терять не минуты.

Вечером, уже сидя в одиночестве в своем любимом кресле и потягивая Бордо, Серж вспоминал этот длинный и полный сюрпризов день. Затем вспомнив, достал Коран и положил на стол. Поискав в шкафу, нашел томик «Антихриста» Ницше, (к сожалению не оригинал, а всего лишь типографское издание). Взял остро отточенный карандаш и приступил к чтению.

Ночь прошла без сна.

Утром, сварив крепчайший кофе и выпив две кружки, Серж оторвался от Корана. Потер красные глаза и призадумался. Конечно, прямой связи между основной книгой мусульман и творением великого немца не было. И ему показалось, что в послании Аллаха много противоречий. Но они есть и в Ветхом Завете, и в Евангелие. Даже в Торе, священной книге иудеев нестыковок пруд пруди. Но было, что-то в Коране такое, что отличало эту книгу от других. Пока Серж не мог понять что именно.

Бухнувшись, не раздеваясь в кровать, Серж моментально уснул.

 

Глава XIII

Дни летели незаметно. Уже четыре месяца Серж Гинбург работал в дирекции Омара Хасейна. Шеф был доволен его успехами. Особенно после того, как он организовал пресс-конференцию для правозащитных организаций. Последние хотели проверить предприятие из-за того, что им поступили сигналы о дискриминации по религиозным причинам. Но встреча с представителями общественных организаций, которую блестяще провел Серж, убедила их в том, что в фирме полностью соблюдаются права человека. Правозащитники уехали довольными.

Серж очень сильно уставал. После работы он по несколько часов ежедневно изучал историю мировых религий. Иудаизм, христианство, ислам, буддизм. Жаклин все-таки осталась временно жить у родителей. Но Серж на часок заскакивал к ней. Он заметил, что Жаклин поменялась. Она, как и ее мать стала одевать длинные до пят платья и повязывать голову платком – словно мусульманка. На все недоуменные вопросы она отшучивалась.

В один из солнечных дней они официально оформили свои отношения в городском магистрате. Жаклин сменила фамилию Армен на Гинбург.

Скоро, Серж знал Коран практически наизусть. Он стал замечать, что частенько произносит про себя священные суры. Но для того, чтобы стать правоверным было еще далеко. Он часто беседовал с Омаром Хасейном на религиозные темы. Его босс очень занятой человек находил время для таких разговоров. Один раз они вместе даже побывали в Медине. После поездки по святым для каждого мусульманина местам, Хасейн посоветовал Сержу заняться политикой. Он аргументировал это тем, что в парламенте очень мало по настоящему сильных людей. И опять привел цитату из «Антихриста» Ницше: «Мы были достаточно смелы,

мы не щадили ни себя, ни других, но мы долго не знали, куда нам направить нашу смелость.

Мы были мрачны, нас называли фаталистами. Нашим

фатумом было: полнота, напряжение, накопление сил. Мы жаждали молнии и дел, мы оставались вдали от счастья немощных, от "смирения". Грозовые тучи вокруг, мрак внутри нас: мы не имели пути, формула нашего счастья: одно Да, одно Нет, одна прямая линия,

одна цель».

Серж сначала воспринял предложение как шутку, но, посмотрев в серьезные глаза Омара понял, что тот серьезен как никогда. Сержу пришлось согласиться.

Рекламная машина заработала. В многочисленных газетах и журналах публиковались статьи на различные темы: экономика, культура, религия. Их объединяло авторство одного человека – Сержа Гинбурга. Регулярно его стали приглашать на центральные каналы французского телевидения.

Жаклин с любопытством отнеслась к политической карьере мужа: ее больше волновало здоровье будущего сына.

Этот вечер у родителей Жаклин начинался обычно. Сначала обсудили успехи Сержа, затем по очереди послушали уже большой живот будущей мамы. Затем сели ужинать. В это день Серж сильно устал, так, что решил остаться у родственников.

После ужина, Жаклин громко заявила, что решила принять ислам. Для Сержа это не было громом с ясного неба: он видел, что его жена ежедневно читает Коран и изучает арабский язык. Но все равно заявление Жаклин прозвучало неожиданно.

Серж понимал, что все идет к этому. Единственное, что он хотел, это то, чтобы Жаклин сама, без давления со стороны ее родителей решилась на этот шаг. Поэтому он спросил:

- Ты серьезно решила стать мусульманкой? Или, - он посмотрел на родственников, - они тебя уговорили?

- « Если же (о Магомет!) кто-нибудь из многобожников, против которых верующим приказано сражаться, попросит у тебя надёжного убежища, чтобы услышать твой призыв, то огради его от опасности и дай ему приют и возможность услышать Слово Аллаха. Если он уверует в ислам, то станет одним из вас - верующих, - а если он не уверует, то доведи его до безопасного места. Этот наказ о предоставлении безопасности просящему приют дан для того, чтобы тот, который ничего не знал об исламе и, желая узнать, услышал Слово Божье». – ответила сурой из Корана Жаклин, - нет, милый, я очень долго шла к этому. Родители здесь не при чем. Я уверовала во Всевышнего. Поверь, ведь я никогда не обманывала тебя.

- Хорошо, любимая, я согласен. Только прошу тебя немного подождать: через пару недель у меня будет немного свободного времени.

Жаклин согласилась, хотя родители хотели немедленно везти дочь в мечеть.

До позднего вечера они обсуждали этот шаг. Цитировали по памяти суры из Корана. Перед тем как лечь спать, Серж сделал Жаклин массаж. Она уснула первой, а он долго ворочался и не мог заснуть. Только после того, как выпил снотворное (Серж редко принимал подобные таблетки), забылся в тяжелом, не здоровом сне. Точнее это даже был не сон, а липкое забытье.

Сон Сержа.

Он лежал на земле. Почему-то абсолютно голый. Рядом высилась высокая гора. Серж пытался встать, но не мог даже пошевелиться. Вдруг с вершины горы к небу поднялось черное облако. Оно долго висело, увеличиваясь в размерах. Затем облако стало перемещаться к Сержу. Через несколько минут оно зависло высоко-высоко. И вдруг резко стало опускаться. Серж со страхом смотрел вверх. Ноги и руки отказывались подчиняться ему. Он почувствовал, как сильно заколотилось сердце. Серж попытался закричать, но язык распух, и вместо крика послышалось животное мычание. И вдруг он понял, что облако – это стая черных воронов. Они набросились на него и стали огромными клювами бить его во все части тела. Сержу было больно и страшно. Он почувствовал, как громадный ворон вырвал большой кусок мяса. Но рана сразу же затянулась. Через несколько минут Серж покрылся новой кожей. И стая воронов взмыла вверх.

Серж услышал чей-то голос: «Прейди ко мне. Не останавливайся на половине пути. Будь со мной. Ты уже давно стал моим».

Утром у Сержа болела голова. Тело ныло, словно не мифические вороны рвали его плоть, а реальные. Приняв душ и попрощавшись с Жаклин, он весь разбитый уехал на работу.

Через три дня у Сержа были съемки на втором национальном телеканале. Журналисты решили провести круглый стол между представителями различных религий Франции. Гинбург был приглашен в качестве третейского судьи, как атеист.

Как обычно Серж взял необходимые книги и стал набрасывать текс своего будущего выступления. Работе помешал телефонный звонок. Сняв трубку, он услышал плачущий голос мамы Жаклин:

- Серж, срочно приезжай! Твою жену увезли в больницу.

Серж перебил свою тещу:

- Что случилось? В какую больницу?

- Жаклин решила прогуляться в парке, но, спускаясь по лестнице упала. У нее началось кровотечение.

Серж не медлил не минуты:

- В какой именно клинике находится Жаклин?

- Она в центральном госпитале.

- Хорошо, я выезжаю к ней. Встретимся через пятнадцать минут в холле больницы.

Никогда еще Серж не ездил так быстро. Ему по штату был положен личный шофер, но сейчас он сам сел за руль. Уже через несколько минут показался корпус Центрального госпиталя. Выйдя из автомобиля и даже не закрыв двери, Серж бросился к входу. Мама Жаклин, была в холле.

Они вместе отправились к врачу. Доктор Артштейн в это время делал операцию и им пришлось около часа ждать его.

Наконец знаменитый врач вышел из операционного отделения. Серж немедленно бросился к нему:

- Доктор, что с Жаклин Гинбург?

Артштейн, сняв перчатки, пригласил Сержа в кабинет.

Предложив присесть, сам, спросив разрешения у посетителя закурил короткую сигариллу. Чтобы как-то успокоится, Серж так же достал портсигар и нервно стал прикуривать.

- Не скрою, месье Гинбург, ситуация тяжелая, - доктор резко затушил сигариллу в пепельнице сделанной в форме человеческого черепа. – Ваша жена скорее всего потеряет ребенка. Может случиться выкидыш.

Серж сжал виски руками. Сигарета, раздавленная о край пепельницы, продолжала дымиться. Череп скалился черным провалом рта. Посидев так с минуту, Серж спросил:

- Можно что нибудь сделать?

- Все довольно серьезно. Я остановил кровотечение. Сейчас все зависит от самой Жаклин. Шанс есть, правда маленький.

- Можно мне ее увидеть?

- Это исключено. Любая встряска убьет не только ребенка, но и ее саму. – Артштейн раскурил вторую, довольно вонючую сигариллу. – Минимум три дня мадам Гинбург требуется абсолютный покой. Вы поезжайте домой, и прихватите с собой родительницу Жаклин – она уже несколько часов призывает Аллаха помочь дочери. К ней уже присоединились другие посетители исповедующие ислам. Все это сильно мешает работе больницы.

Доктор поднялся, дав понять, что разговор закончен. Серж, достав из кармана пиджака чековую книжку, спросил:

- На какую сумму выписать чек?

Артштейн покачал головой и добавил:

- Деньги пока не нужны. Вот если спасем мать и ребенка, тогда поговорим.

Выйдя в холл, Серж подошел к теще:

- У меня машина рядом с больницей. Пойдемте.

Но мадам Армен отказалась ехать домой. Она решила дождаться, когда Жаклин очнется.

По дороге домой (про съемки на телевидении пришлось забыть), Серж попал в аварию. Виноват был он. Проехал перекресток на красный цвет и врезался в легковушку стоящую на обочине. Просто не справился с управлением. Хозяин битого автомобиля предложил дождаться сотрудников транспортной полиции, но Серж вручил ему свою визитку и пешком отправился дальше.

Уже подходя к дому, он поймал себя на мысли, что весь путь повторял изречение из Корана: «Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!»

Зайдя в квартиру, Серж бросился к телефону. Но затем, положив трубку на место задумался. Это Аллах наказывает его за неверие. Он давно уже живет по закону Всевышнего, но до сих пор не стал правоверным. Это кара небесная. Практически все, кто его окружал, уже давно приняли ислам. Только он из-за дурацкой гордыне не мог решиться на этот шаг. И вот расплата. Серж вспомнил о недавнем сне. И он понял как необходимо поступить.

Нельзя медлить не секунды. Серж набрал номер и договорился с Омаром Хасейном о встрече через час.

Хасейн ждал его в своем кабинете. Он понимал зачем приехал Серж.

- Я готов. Уже несколько месяцев Коран является моей настольной книгой, маяком, указывающим мне истинный путь. – Серж помолчал, затем посмотрев в глаза Омару, добавил, - я знаю эту священную книгу наизусть. Мой выбор сделан. Уважаемый господин Хасейн, прошу помочь мне сделать следующий шаг. Вы открыли мне глаза, которые до встречи с вами покрывала пелена безверия.

- «Данная совершенная книга - Коран, который является нашим руководством, не допускает никакого сомнения в том, что он ниспослан Аллахом и пронизан духом правды, ведущей к истине; Коран - руководство для богобоязненных и благочестивых». – Четко проговорил Омар Хасейн, - но мало знать священное писание, необходимо Аллаха принять сердцем. Готов ты к этому?

- Да, хаджи. Я полюбил Всевышнего. Моя жена тоже приняла решение стать мусульманкой.

- Я знаю, что произошло с Жаклин. Будем уповать на волю Аллаха. Но прежде, чем идти в мечеть и совершить обряд, я хотел бы тебе кое-что объяснить.

- Я весь внимание, Омар.

- Разговор будет долгим, так, что присаживайся.

В 2000 году во Франции произошло историческое событие. Президент страны Жак Ширак принял в своей резиденции представителей мусульманских общин Франции. Уже через четыре дня была подписана хартия между правительством и лидерами французских мусульман. Вопросы взаимоотношений государства с исламскими общинами должен решать совет представителей французских мусульман. Этот орган был создан через три года по инициативе министра внутренних дел Франции Николя Саркози. За это через несколько лет его поддержали мусульманские избиратели. Только при их активном участии в выборах, Саркози был избран президентом страны.

Мусульманский совет уже скоро стал могущественным органом в институте власти Франции. Были пролоббированы нужные законы. При участии совета была создана Либеральная партия, которая отстаивает интересы мусульман в парламенте. Но загвоздка в то, что основные лидеры все-таки имеют арабское происхождение. Поэтому после того как ты станешь правоверным, мы введем тебя в совет мусульманских общин. Через полгода президентские выборы. Ты станешь кандидатом от всех мусульман Франции. Мы обеспечим явку на выборы всех кто почитает Аллаха. Вот такой план, мой друг.

Серж сидел ошеломленный. Планы его друга простирались очень далеко. Он был великим стратегом. И Серж понимал, что если правильно провести избирательную компанию, то его изберут президентом. Но вслух сказал другое:

- Меня больше заботит состояние жены и ребенка.

- Не беспокойся Серж. У кровати твоей Жаклин лучшие врачи. Я сделал несколько звонков и все быстро решилось. Аллах милосерден – с ней, и твоим сыном будет все в порядке. Уповай на всевышнего. А сейчас тебя ждут в главной мечети. Извини, но туда тебе необходимо явиться одному. После обряда позвони – отпразднуем самый главный день твоей жизни. И самое главное не беспокойся о Жаклин – делается все возможное и даже невозможное. «Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!»

- Спасибо тебе Омар. Храни вас Аллах.

После того, как его сотрудник покинул кабинет, Хасейн набрал номер телефона председателя Мусульманской ассоциации стран Евразии и своего ближайшего друга Мустафы Халима:

- Слава Аллаху, уважаемый!

- «Аллах один - Властелин судного дня - дня расчёта и воздаяния. И никто, кроме него, не властен ни над

чем в этот день». – ответил сурой из Корана Мустафа, - Ну, что Омар, пора завершать вторую стадию плана. Человек найден?

- Давно. Это бывший монах католического монастыря Эжен Лотар. Он открыто стал говорить о том, что иерархи христовой церкви идут на соглашательство с властями и мусульманским большинством. Его обвинили в традиционализме и назвали сторонником архиепископа Марселя Лефевра, который был ярым противником либеральных обновлений в католической церкви. Лотару пришлось покинуть монастырь.

- Омар, с ним ведется работа?

- Уже три месяца он под контролем. С ним начали игру после того, как Серж Гинбург стал моим сотрудником. Кстати, он сегодня станет правоверным. И его супруга скоро примет мусульманство. Она сейчас в больнице – есть маленькая угроза выкидыша. Но наш мальчик думает, что может потерять сына.

- Пусть думает, - голос влиятельного собеседника был спокоен, - необходимо продолжить с ним работу. Он обязательно должен победить.

Хасейн улыбнулся:

- Он уже сейчас довольно популярен у среднего класса. Его обожает интилигенция. После того как он примет ислам, весь мусульманский электорат наш. Может потеряем пару процентов из-за тех, кто уважал Гинбурга за то, что он атеист.

- Новый Саркози? Надеюсь помнишь как блестяще мы сделали его президентом?

Омар немного помолчал, вспоминая годы, когда он был молодым и только-только приехал во Францию:

- Не совсем. Николя только переживал, что мусульмане, проживающие во Франции, не обладают теми же правами, что и остальные жители страны. Боролся с дискриминацией при приеме на работу. Ратовал за строительство мечетей. Даже деньги выделял на это дело. При его президентстве мусульман в стране стало почти в два раза больше. Мы стали реальной силой с которой нужно считаться. Сейчас нам нужен другой президент. Такой как Серж Гинбург.

- Я понял тебя, брат. «Если же они, после заключения договора, нарушат свои клятвы, тогда вступайте в сражение с вождями заблудившихся и их последователями: они же нарушают свои клятвы. Может быть, они отступятся от неверия!» Аллах должен покарать иудеев, которые своим присутствием оскверняют святые для каждого истинного мусульманина земли. У нас сколько времени?

- Выборы через шесть месяцев. Значит, час Х наступит скоро. Через неделю после того как Серж Гинбург принесет присягу.

- Я жду тебя Омар. Скоро будет собрание посвященных. Ты обязательно должен быть.

- Конечно, брат. Я обязательно буду. Кафиры будут наказаны.

После разговора со своим другом, Хасейн опять начал вспоминать свои молодые годы. Как он вместе с талибами в Афганистане резал как баранов неверных. Вспомнил и свои беседы с великим воином Аллаха Усамой Бен Ладаном. Он отправил Омара в Англию для того, чтобы тот получил лучшее образование. Помог ему открыть фирмы в разных частях света. А затем сделал его духовным наследником. Омар вспомнил суру из Корана: «Сражайтесь, о вы, верующие, с неверными! Аллах накажет их и вашими руками посрамит их, послав вам победу над ними. Их поражением и возвышением чести и достоинства ислама Аллах исцелит сердца верующих от скрытой и явной боли, которую они испытывали, подвергаясь обидам и оскорблению со стороны неверующих». Во истину пророческие слова! Осталось совсем немного времени. Джихад - священная война против неверных закончится полной победой Всевышнего и его последователей.

 

Часть II

Ангелы света

Глава XIV

Три месяца назад Эжен Лотар навсегда покинул монастырь, где пробыл последние шесть лет. Те изменения, которые уже несколько лет происходили в католической церкви, он призирал. Для того чтобы не видеть, как общество погружается в мракобесие, он ушел монастырь. Но и здесь новые либеральные веяния стали популярными. Дошло до тог, что кто-то из монахов призывал объединить мировые религии. Эти экуменические забавы были только на руку исламскому духовенству. Сам Эжен уже месяц посещал катакомбную церковь католиков-традиционалистов. Сегодня он как раз возвращался с вечерней службы.

Возле магистрата к нему стали приставать молодые арабы. Они заметили в руках Эжена христианские четки. Он понял, что арабы просто хотят повеселиться. Но один из них, высокий, с чалмой на голове схватил палку и попытался ударить Эжена. Удар пришелся по плечу. Эжен в ответ ударил араба кулаком в грудь. И тогда мусульмане, как стая шакалов, набросились на бывшего монаха. Он был физически сильным. Но против пятерых продержался бы не больше минуты. Но из-за угла вышли трое мужчин европейской внешности. Они бросились на арабов. Через пару минут трусы, который только могут нападать толпой на одного, пустились наутек, на ходу крича проклятия на арабском языке.

Один из спасителей крикнул:

- Нужно срочно уходить отсюда. Через несколько минут арабы вернуться с многочисленной подмогой. Они такие.

Эжен коротко поблагодарил мужчин. Затем все четверо побежали вглубь квартала. Через несколько сот метров, один из заступников остановил такси. Через полчаса они были на другом краю города. Новые друзья пригласили Эжена в гости. Уже через пять минут они сидели в квартире Эдмонда.

Жилье хозяина поразило Эжена: католический крест прикрепленный в центре стены, многочисленные иконы, и большое количество христианской литературы. Везде были развешаны страшные картины на тему апокалипсиса.

Эжен спросил:

- Эдмонд, вы коллекционер религиозных атрибутов?

- Я христианин, мой друг. Как и мои друзья, которые сегодня помогли вам.

Эжен перекрестился и сказал прямо:

- Вас сам Бог послал. Но кто вы? Те, кто пытается найти компромисс с мусульманами, или те для которых вера превыше всего?

За всех ответил хозяин квартиры:

- Церкви мы перестали посещать несколько лет назад. Католические иерархи предали веру. Мы, сторонники традиционального католицизма, а не того подобия веры, которой потчуют в современных храмах. Но мы еще и члены братства «Армагеддон». Слышал о нас?

Эжен улыбнулся. О воинах Христовых, членах этого братства ходили легенды. Они считали себя последними защитниками веры на земле. Официальная католическая церковь объявила воинов братства еретиками. Исламские радикалы уже несколько раз заявляли о том, что с братством покончено. Но через некоторое время воины делали вылазки в мечети, которые поджигали. Но делали это так, чтобы никто не погиб при пожаре. Было странным, что воины так легко открылись ему.

Словно заметив в глазах Эжена недоверие, Эдмонд добавил:

- Мы часто видели тебя в том районе. Заметили христианские четки. Несколько раз ты перекрестил лоб. Все это выдало тебя. Сегодня ты не побоялся дать отпор пятерым мусульманам. Так, что не удивляйся, что мы открылись тебе.

- Я думал, что «Армагеддон» плод воображения журналистов. А налеты на мечети осуществляют подростки. Но вижу, что был не прав. И много вас – воинов?

- Во Франции несколько сотен. Есть подразделения в Германии, Англии. Есть в Сербии, Болгарии.

Эжен словно что-то вспоминая прикрыл глаза. Затем спросил:

- Когда я был монахом, мне рассказали, что вы опираясь на Откровение Иоанна Богослова предсказываете скорую битву между силами добра и зла. Между Богом и Сатаной. Это так?

- Последняя схватка будет уже в этом году. В 2033. Вспомни слова из Библии: «И придет день Господа, страшный день, день гнева и сжигающей ярости, и на земле останутся немногие… и я сделаю людей более редкими, чем чистое золото… более редкими, чем золото Офира». Ты посмотри, что творится в мире? Власть сатаны повсюду. Но он не успокоился на этом. Ему нужно окончательно победить Божью власть. И если на земле есть хоть один христианин, Сатане не будет покоя.

- А кто он, посланник князя тьмы?

Эдмонд показал на экран телевизора. В студии окрашенной в зеленый цвет, откуда шла прямая трансляция, выступал молодой мужчина. Он говорил о толерантности. Это был Серж Гинбург. Политик, которому прочили большое будущее. Он нравился Эжену, хотя бы тем, что не мусульманин. Поэтому он недоуменно спросил:

- Почему? Есть какие-то факты, подтверждающие это?

Эдмонд открыл Откровение Иоанна Богослова:

- «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочтит число Зверя, ибо это число человеческое; число его 666». Господин Гинбург является марионеткой в руках радикальных исламистов. Его шеф Омар Хасейн решил во что бы ни стало сделать Гинбурга новым президентом Франции. И если его не остановить, то быть большой беде. – Затем он опять привел цитату от Иоанна: «Горе вам, на земле и на море, ибо дьявол с гневом посылает зверя, ибо знает, что время его мало». Пока Гинбург позиционирует себя как атеист. Но он скоро сбросит маску: «Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно; потому что сам Сатана принимает вид ангела света». Мы знаем, что уже через несколько месяцев Гинбург станет новообращенным. Уже сейчас он ежедневно изучает Коран.

Эжен вспомнил:

- Но ведь родители Гинбурга погибли от рук шахидки.

- Да это так. Но в его жизни в этом году произошли огромные изменения. А человек – слаб. Хоть себя Серж Гинбург считает сильным.

Раздался телефонный звонок. Эдмонд снял трубку и долго разговаривал. Затем, повернувшись к гостям, произнес:

- Друзья нам срочно нужно идти. Приятно было Эжен с тобой познакомиться. Если будет нужна помощь – обращайся. А пока извини – нет времени.

Эжен пришел домой. Он снимал небольшую квартиру, рядом с католическим храмом. Квартира ему нравилась тем, что обходилась сравнительно не дорого и была практически в центре.

Он взял с полки Откровение Иоанна Богослова и углубился в чтение. Через несколько часов, отложив маленькую книгу, Эжен стал молиться. Он понял, что его новые друзья правы: наступает Апокалипсис.

Но когда он поделился своими опасениями со священниками традиционной католической церкви, ему не поверили. Мало того, даже подняли на смех. А его лучший друг монах Мишель добавил библейское: «бойся лжепророков».

Но Эжен стал внимательно просматривать новости. Он стал следить за карьерой Гинбурга. Каждый вечер приносил домой кипу свежих газет и вырезал все, что касалось этого молодого политика. Уже через месяц у Эжена было обширное досье на Сержа Гинбурга. Не довольствуясь только официальными сообщениями в СМИ, он стал собирать любую информацию в Интернете. Эжену уже давно стало ясно, что Гинбург легко станет президентом. А стоит ему принять ислам, то выборы превратятся в фикцию: мусульманское большинство с радостью проголосуют за своего кандидата. Конечно, подобным шагом, Гинбург оттолкнет от себя избирателей – христиан. Но их голоса вряд ли смогут изменить ход событий. К тому же у них нет сильного кандидата на пост президента. А откровенных националистов, которые ведут полуподпольный образ жизни, просто не допустят до выборов. Даже если и допустят, то только для того, чтобы в соответствии с конституцией была альтернатива.

Эжен помнил, как в день принятия Франции в Мусульманскую ассоциацию стран Евразии добрая половина населения ликовала. Ведь не только французские арабы праздновали это событие. Он сам видел тысячи европейцев, которые носились по улицам города и радовались.

Практически во всех средствах массовой информации внушалось, что не нужно бояться ислам. Да, совсем недавно в своем меньшинстве мусульмане в стране были радикальны. Но это было своего рода защитной реакцией против дискриминации со стороны коренного населения. Ведь действительно, что ждало выходцев из арабских стран, волей судьбы ставших французами? Грязная черная работа. Гетто, где им разрешалось жить. Такая же судьба была уготовлена и их детям. Получить достойное образование мусульманину было практически не возможно. Поэтому многие были вынуждены бороться за признание своей религиозной идентичности. Даже радикальными методами.

В начале этого века французское общество стало более толерантным. Открывались школы для мусульман. Их стали принимать в высшие учебные заведения. По всей стране строились мечети. Видя такое отношение к своим единоверцам, нефтяные магнаты из Саудовской Аравии, Бахрейна и других стран стали вкладывать в экономику Франции огромные деньги.

Ислам превосходно вписался в демократические традиции страны и стал частью республиканского ландшафта Франции. Благодаря «Обществу по распространению ислама», («Джамаат ат-таблиг»), сотни тысяч коренных французов стали мусульманами Они, в отличие от малограмотных арабских эмигрантов, сочетали приверженность мусульманской религии с высокой социальной и политической активностью. А к 2030 году почти половина всех мусульман Франции составляли коренные жители.

Газеты трубили, что в скором времени религиозные трения исчезнут. И подобно Турции, во Франции власть станет светской.

Но Эжен не верил в это. Еще в юности он объездил половину мира. Его отец был архитектором, а мать умерла, когда Эжену было всего пять лет. Поэтому во все поездки отец брал его с собой.

Долгие годы Лотар-старший по заказу арабских шейхов проектировал различные здания. В основном это были великолепные дворцы. Эжен помнил огромные красивейшие, словно сошедшие из сказок «Тысячи и одной ночи» кварталы мусульманской знати. Но запомнил он и узкие, грязные улочки бедняцких районов. Особенно его поразило отношение мужчин к женщинам. Отец ему как, то объяснил, что женщины в соответствии с исламом и веками сложившими традициями являются людьми второго сорта. Мусульманская женщина – рабыня своего мужа.

Правда, при этом, отец попросил Эжена, чтобы он никому не распространялся об их беседе.

Однажды Эжен гулял в центре Каира и увидел толпу. В центре стоял толстый мужчина в белом халаты и невысокая женщина в парандже. Мужчина задрав голову в сторону минарета, громко произнес: «Талак». Затем повернулся к женщине и еще громче сказал: «Талак». Повернувшись к окружающей его толпе, он в третий раз проговорил: «Талак». Женщина бросилась на колени и стала целовать ноги мужа. Но он кончиком черных дорогих туфель ударил лежавшую в пыли женщину в голову. Затеев резко развернулся и быстрым шагом пошел в сторону мечети. Толпа обсуждая произошедшее стала медленно расходиться. Но женщина продолжала лежать на земле. Эжен долго стоял не далеко от нее, но подойти и помочь не решился.

Уже дома отец объяснил ему, что если муж вслух произнесет три раза слово «талак», значит он оставляет свою жену. Это был развод по мусульмански. Очень часто после подобного брошенные женщины кончали жизнь самоубийством.

В другой раз Эжен наблюдал, как озверевшая толпа мусульман насмерть забила девушку. Ее били ногами, палками. Поднимали с земли камни и бросали ей в голову. Затем один из мужчин взяв в обе руки огромный булыжник, весом в несколько килограммов и резко опустил на голову жертвы. Топа на этом не успокоилась и продолжала терзать труп, вокруг которого весь песок стал красным от крови.

Эжен уже знал, что так убивают неверных жен. Но увиденное на улице потрясло его. Он впервые видел как десятки здоровых мужиков, подчиняясь древним традициям, превратились в жестоких убийц. И никто не решился заступиться за девушку.

Только через неделю он рассказал отцу об увиденном. Архитектор, отложив какой-то специализированный справочник, достал местную газету и показал ее Эжену. На первой странице была фотография девушки. Оказалось, что ее убили только на основании того, что сестра мужа якобы видела ее в компании молодого учителя танцев. Полиция все-таки возбудила уголовное дело. Скоро выяснилось, что забитая толпой девушка не изменяла мужу. Учитель танцев еще в юности перенес операцию на предстательной железе и просто не мог физически вступать в половой контакт с женщинами. Не взирая на это, мужа, который стал инициатором убийства своей жены, наказали условно. Мол, нечего мусульманке общаться с другими мужчинами.

В 19 лет Эжен потерял отца. Компания, которую Лотар-старший возглавлял, выполняла проектирование аэровокзала в Бейруте. Сотрудники архитекторской фирмы жили в гостинице. Поздно ночью раздался взрыв, которой полностью разрушил здание. По счастливой случайности, Эжен в это время находился в Париже – подавал документы в архитектурный университет. Тогда под обломками гостиницы погибли более ста европейцев. Ответственность за взрыв взяли на себя террористы боевого крыла мусульманской организации «Хазболах». У Эжена, после смерти отца больше никого из родственников не осталось.

Но и отца он не смог похоронить. Взрыв был такой силы, что от людей остались только кровавые ошметки. Поэтому фрагменты тел были перевезены во Францию, где специалисты долгое время определяли ДНК останков. По решению родственников погибших в теракте, всех похоронили в общей могиле. Правительство Франции выделило деньги на строительство памятника.

Эжен стал посещать церковь. Закончил теологическую академию. Наконец он решил стать монахом. Он долго обдумывал этот важный для себя шаг. Но в миру больше жить не мог. Только в храме он обретал душевное спокойствие. Ему очень сильно не хватало отца. Конечно, если бы он был жив, вряд ли бы одобрил решение сына. Отец не был истово верующим христианином. Но церковь посещал регулярно.

В монастыре Эжен стал изучать историю христианства. Особенно его заинтересовали крестовые походы. Особенно его потрясла жизнь хранителя Гроба Господня Бодуэна IV Иерусалимского. Мальчик, королевских кровей, которому не было даже 16-и лет, страдающий страшным неизлечимым заболеванием, возглавлял армию христиан в битвах против мусульман. Умирая, он вел крестоносцев для того, чтобы отвоевать священные христианские реликвии. И Эжену было не понятно, почему законного короля Иерусалима до сих пор не канонизировали.

Эжен познакомился с католиками-традиционалистами. Прочитал все, что оставил после себя архиепископ Лефевр – духовного лидера противников неокатолицизма.

Лотар стал задавать неудобные вопросы настоятелю обители. После одного из споров, когда Эжена поддержали некоторые монахи, ему предложили покинуть монастырь.

Скоро он стал посещать службы в катакомбной церкви. Стал даже думать о том, чтобы уехать в Африку, где еще оставались христианские миссии, основанные в XX веке Марселем Лефевром.

Вечером Эжен как всегда изучал старые книги о конце света. В нарушении правил, ему эти фолианты давали на дом в Центральной христианской библиотеке. Углубившись в текс, написанный несколько сот лет назад, он услышал шум, который раздавался на улице. Окно его квартиры было как всегда распахнуто – Эжен терпеть не мог духоту. Он увидел, как возле католического храма беснуется толпа. Даже по скромным прикидкам, внизу находилось не мене пяти сотен человек. Присмотревшись, Эжен понял, что это мусульмане. Они окружали машину на которой стоял мужчина с длиной бородой. Оратор что-то громко говорил на арабском языке. Затем возвел руки к небу и гортанно закричал: «Аллах Акбар!». Эту фразу Эжен хорошо расслышал.

Толпа бросилась к храму. В окна-витражи полетели камни. Через несколько минут несколько сот возбужденных мусульман были внутри церкви.

Эжен набрал номер полиции. Но телефон был занят. Повторная попытка увенчалась успехом. Ему ответили, что в курсе – уже кто-то сделал звонок раньше.

Эжен увидел, как из дверей за ноги вытащили священника. Мусульмане подходили и низко наклоняясь над избитым, плевали ему в лицо.

Наконец подъехали полицейские машины. Но представителей службы порядка было слишком мало, чтобы справится с вандалами. Завязалась драка.

В это время из церкви стали выходить верующие. Практически у всех лица были в крови. Женщины рыдали.

Через несколько минут полицейские, прикрывая прихожан щитами, отступили к стене близстоящего дома.

Эжен опять стал звонить в полицию. Но слышал только короткие гудки – линия была занята.

Через десять минут показались грузовики. Из кузовов стали выпрыгивать солдаты. Они построились в каре и закрываясь щитами атаковали мусульман. В толпу полетели гранаты со слезоточивым газом. Началась паника.

Солдаты хорошо знали свое дело. Уже через несколько минут, площадь перед храмом была пуста. Только рядом с входом кашлял священник, уткнув лицо в сутану.

Эжен решил выйти на улицу.

Когда он подошел к церкви, священнику уже оказывали помощь. Скоро подъехала карета скорой помощи.

Почему-то ни сотрудники полиции, ни солдаты не стали задерживать присутствующих недалеко от храма мусульман, которые выйдя из облака действия слезоточивого газа, не стали убегать. Они стояли группой и внимательно наблюдали за действиями полицейских и солдат.

Эжен решил войти в храм. Священника пронесли на носилках. Его лицо было залито кровью.

Алтарь был разгромлен. На стенах церкви чернели сделанные наспех оскорбительные надписи. Скамейки для прихожан были сломаны. В центре, в луже крови, лежал мужчина. Выяснилось, что он единственный из молящихся бросился против озверевших мусульман, в руках которых были металлические куски арматуры.

Врач, который долго осматривал пострадавшего, достав из кейса шприц, сделал ему укол. Несколько санитаров подняли мужчину и положив его в носилки, унесли.

Эжен подошел к капитану полиции, который опрашивал пострадавших прихожан. Ни к кому не обращаясь полицейский громко произнес: «Твари!».

Эжен коротко изложил ему все, что успел увидеть из окна своей квартиры. Капитан даже не стал протоколировать. Он посмотрел на Эжена, бросил взгляд на стены исписанные черной краской и произнес не для кого:

- Как мне все это надоело! – затем, уже для Эжена, добавил:

- Вы, что, думаете виновных будут искать? Кому нужны неприятности? Мы знаем, что мусульман спровоцировал на разгром церкви Абдул Халим. Но у него сильные покровители. Его пару раз уже задерживали, но с миром отпускали. Зато офицеры получили нагоняй от начальства.

Эжен вернулся в квартиру и сделал звонок Эдмонду.

 

Глава XV

В квартире Эдмонда был незнакомый юноша. Его звали Марсель.

Эжен рассказал о том, что произошло в храме. Пока он говорил, Эдмонд ходил по комнате от стенке к стенке. Окончив говорить, Эжен перекрестился.

Эдмонд, взяв со стола медный крест, сказал:

- Животные! И чем, мы французы прогневали Господа нашего, если нечестивцы оскорбляют наши церкви? Марсель, срочно собери свою бригаду – для вас будет работа.

Юноша, который за это все время успел сказать только, как его зовут, так же молча вышел из квартиры.

А Эдмонд продолжил:

- Конец Европе. Сначала мы, затем Германия с Англией. Нагнули нас раком. И все из за проклятого либерализма. Что скажешь, Эжен?

- Не знаю что говорить. Я думал от всего этого укрыться за стенами монастыря, но и там не спокойно.

Эдмонд скривил губы:

- Ты что действительно ничего не понимаешь, или притворяешься? Какие монастыри? Если президентом Франции станет Серж Гинбург, то все храмы и соборы закроют. Везде будут мечети и минареты. Француженки поголовно оденут паранджу. Наши дети даже знать не будут кто такой Иисус Христос. Ты следишь за новостями?

Эжен пожал плечами:

- Да. И я в курсе, что Серж Гинбург стал мусульманином, как и его жена.

Эдмонд бросил газету на стол:

- Социологи предсказывает блестящую победу Гинбургу в президентской гонке. Хотя, это не выборы, а порнография. Против новообращенного борятся два аутсайдера. Один радикальный мусульманин, который совсем недавно получил французское гражданство, второй представитель «Французского фронта», который раздирали скандалы в связи с расследованиями о продаже оружия. Гонка – один на «Мерседесе», а двое на ишаках! Нет, нужно что-то делать. Не отсиживаться в монастырях, - Эдмонд косо посмотрел на собеседника, - а отвечать адекватно. Вспомни Евангелие от Матфея: «Вы слышали, что сказано око за око и зуб за зуб».

- Но ведь есть и другое: «А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».

Эдмонд резко повернулся к Эжену:

- Их лживый пророк сказал: «Разнообразие взглядов есть милосердие Аллаха». Где это разнообразие? Ты сегодня воочию убедился в лицемерии мусульман. Это мы, идиоты, позволили им жить в нашей стране. Строить мечети и рожать будущих воинов Аллаха. Они нам не дадут такого шанса. Поверь, лет через десять все европейцы будут загнаны в гетто. Наших дочерей будут покупать на рынках для гаремов. Ты хочешь жить в такой Франции? Я нет. Я буду бороться, пока жив.

Эжен молчал. Он понимал, что насилием насилие не победить. Но оставаться безучастным к тому, что происходило в стране, тоже не мог.

- А что за дело, которое ты хочешь поручить Марселю?

- Пока тебе рано знать. Ты еще не определился с кем твоя дорога. Хотя, как бывший монах должен был уже давно сделать выводы. Крестоносцы, которые воевали за Гроб Господа нашего, судя по твоим словам напрасно погибали в Иерусалиме? Щеку они не подставляли – сами били нечестивцев. – он помолчал и закончил, - читай газеты, смотри новости. Поймешь, когда мы отомстим за сегодняшнее осквернение христианского храма. А пока извини, дела.

Эжен долго бродил по вечернему городу. Мысли, словно пули рвали ему воспаленный мозг. Для того, чтобы хоть немного успокоится, он решил сходить на кладбище – проведать отца. Так как время было позднее, он поймал такси.

Водитель сначала отказался везти Эжена на край города. Мол, поздно уже, да и не безопасно в том районе. Тем более, сегодня - он слышал по телевидению, на этом кладбище утром кто-то взорвал гранату. Или что-то в этом роде. Но Эжен пообещал водителю двойную оплату.

Поворчав еще для вида, таксист разогнал автомобиль до ста километров в час. Из окна Эжен наблюдал за пешеходами. Он заметил, что арабы редко ходили по одному. Чаще компаниями. «Все-таки они боятся», подумал он. Но тут же рассудил, что просто мусульмане не любят одиночества. Они привыкли быть в обществе себе подобных. Своего рода стадный инстинкт.

Целые кварталы по пути на кладбище были заселены эмигрантами из арабских стран. Точнее их детьми Женщины попадались редко. И только в парандже.

На одном из перекрестков скопилось несколько сотен машин – образовалась многометровая пробка. Эжен опустил боковое окно. Метрах в пятидесяти от дороги возвышался минарет. Эжен заметил, что мусульмане обратили лица в сторону этого высокого здания – подошло время вечернего намаза. На балкон, по длинной винтовой лестнице поднялся муэдзин и громким голосом стал вопить слова азана – призыва на молитву. Муэдзин созывал мусульман по-арабски, но переводчик Эжену не требовался, он знал, что кричит глашатай: «Аллах велик! Свидетельствую, что нет

божества, кроме Аллаха! Указываю, что Мухаммед - посланник Аллаха! Идите на молитву

Ищите спасения!»

Голос муэдзина был усилен динамиками, расположенными на разных уровнях минарета. Сотни мусульман упали на землю и принялись молиться.

«Неужели скоро вся Франция станет подобием мусульманских кварталов», продолжал размышлять Эжен. Нельзя это допустить. Ему вспомнилась книга о завоевании христианской Византии. Арабы тогда тоже обещали не трогать оставшихся в империи христиан. Но лицемерно обманули их. Озверевшие завоеватели убивали всех: от грудных детей, до убеленных сединами стариков. Они вспарывали животы беременным христианкам и убивали недоношенных младенцев. Некоторые мусульмане хвастаясь, ходили с копьями, на которых как громадные бусины, были насаженны маленькие детские трупики.

Константинополь, оплот восточного христианства превратили в мусульманский Стамбул. В нем насколько Эжен знал, живет всего несколько тысяч православных христиан и действует только один храм. Да и то, лишь для того, чтобы мировая общественность видела, что свобода совести существует и в мусульманских странах. Хотя исламистам уже давно плевать на мнение других. А всего еще 30 лет назад в светской Турции на государственном уровне разработали ряд правительственных указов, которые регламентировали религиозную жизнь страны. В державе, где секуляризм стал идеей фикс, и большинство жителей были мусульмане, радикальные исламские организации были объявлены вне закона. Но за какие-то пару десятков лет процветающая империя скатилась в средневековье. Парламент был разогнан. Видные деятели секуляризма были казнены. Власть перешла к исламскому духовенству. Всего за один год соседний Кипр стал полностью принадлежать Турции. Христиане, которых когда-то было в несколько раз больше, чем мусульман, в спешке эмигрировали с острова в Грецию.

Не доезжая всего несколько десятков метров до ворот кладбища, водитель такси остановил машину. Эжен не стал спорить – просто расплатился. Возле ворот стояло очень много людей. «Странно», подумал Эжен, «Будний день, а народу через край. Может действительно, что-то случилось?»

Предчувствия не обманули бывшего монаха. Сегодня рано утром неизвестными лицами были осквернены многие могилы. Но больше всего досталось памятнику погибшем в Бейрутском теракте, где был захоронен отец Эжена. Точнее то, что от него осталось.

От памятника осталось только основание. Большая плита, на которой были нанесены фамилии погибших, была разрисована черной краской. Эжен понял, что разгром католического храма, который он наблюдал днем, и осквернение христианских могил было хорошо спланированной акцией.

Эжен подошел к памятнику. В том месте на плите, где была высечена фамилия отца был нарисован исламский полумесяц. «Даже мертвым не могут его оставить. Что за нелюди эти исламисты».

Эжен вспомнил сегодняшнюю беседу с Эдмондом. «Он прав. С этими тварями нужно действовать только с позиции силы. Слова они не понимают».

Через два часа, когда Эжен уже был в своей квартире, раздался телефонный звонок. Это был Эдмонд.

- Эжен, только, что по седьмому каналу показывали о произошедшем на кладбище. Я знаю, что там похоронен твой отец. Теперь видишь, что для этих варваров нет ничего святого.

Эжен, вытирая слезу, которая медленно катилась по щеке, ответил:

- Я был там. Эдмонд, извини, сегодня я был не прав. Мусульман нужно истреблять как бешеных собак. Или они уничтожат весь христианский мир. Я определился с позицией, друг. Хватит подставлять щеку. «Око за око, зуб за зуб». И только так.

- Да, Эжен. Или мы их, или они нас. Это война. Время толерантности прошло. Мусульмане понимают только силу. Я рад, что ты, наконец, понял это. До завтра, брат – жду тебя в шесть часов вечера. Я познакомлю тебя с друзьями.

[kross]

Продолжение и почти окончание

Эжен_долго_не_мог_заснуть.doc

[kross]

Зайдите по ссылке: http://www.proza.ru/2009/03/29/416

Там такое творится!!!

Поддержите своего земляка!

ССори!

[kross]

ЮРИЙ УРАЛОФФ

 

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАГОМЕТА

 

Апокалипсис наступает завтра

 

Написать эту антиутопию меня подтолкнул тот факт, что в моем родном городе, с населением 170 тысяч человек всего один православный храм. Он был построен еще в XIX веке. В конце XX века, католики из Германии возвели в городе свою церковь. А мусульмане имеют целых три мечети.

 

Действия книги происходят в 2033 году. Мир разделился на несколько не-примиримых блоков. Лидером стало объединение стран Азии исповедующих ислам. Блок является основным добытчиком и поставщиком нефти. Поэтому цена ее диктуется специальным коллегиальным органом азиатских стран.

Израиль находится в локальных постоянных военных конфликтах. Часть населения иммигрировало в Австралию, другие в Китай.

Население России сократилось до 120 миллионов человек. Из них почти 25 миллионов приезжие из ближнего зарубежья и их потомки. В основном – му-сульмане, получившие гражданство. Соотношение полов: 60% женщины, 40% мужчины. В стране около половины населения исповедуют мусульман-скую религию, так как очень многие россияне под воздействием религиозной агитации становятся новообращенными – поверившими в Аллаха по раз-личным причинам.

На правительственном уровне решается вопрос о признании ислама, на-равне с православным христианством основными религиями. Поэтому воз-никают религиозные конфликты. Но, при этом в стране высокий экономи-ческий объем, обусловленный большими природными богатствами и необхо-димыми человеческими ресурсами. Большой приток капитала в Россию идет из процветающих стран Азии.

США уже более десяти лет раздирают внутренние политические, экономи-ческие, социальные противоречия. Практически все руководящие посты в правительстве занимают афроамериканцы. Полностью легализированы наркотики. Белое население иммигрирует в Латинскую и Южную Америку и в Австралию.

В Африке создаются поселки с полностью белым населением, где в основном самоуправление. Их называют «автономными республиками».

Страны Западной Европы полностью утратили свое доминирующие поло-жение в Старом Свете. Во Франции более 50% населения – выходцы из араб-ских стран и их потомки, а также новообращенные мусульмане. Основная религия – ислам. В Германии по прогнозам социологов, скоро, как и во Франции, более половины населения будут составлять приверженцы ислама.

Особняком держится Китай. В поднебесной до сих пор руководящую роль занимает коммунистическая партия. Но экономика Китая уже давно обогна-ла другие развитые страны. Для контроля над ростом населения внутри страны, правительство Китая поощряет иммиграцию в другие государства. Готовится к принятию закон о «добровольной герантроэвтаназии». ООн, в случае принятия этого закона, собирается ввести санкции против Китая.

Идет передел мировых ресурсов. Ислам становится доминирующей религией в мире.

 

 

«Жить победителями или умереть со славой»…

Святослав

 

Часть I

По ту сторону отчаяния

Глава I

Россия, Москва

Проснулся я в дурном настроении. Мало того, что опаздывал в университет на первую пару, так еще и голова немного болела после всего произошедшего вчера. Да, это был запоминающий день! Джамиль получил по заслугам. Но почему, же тогда так погано на душе? Где радость победы? Необходимо срочно созвониться с друзьями.

Вчера муслики (так мы называли вновь обращенных слуг Аллаха, и часто вообще мусульман), сорвали урок истории. В нашей группе из 30 студентов – 13 мусульмане. Им видите не нравиться история мировых религий. Мол, в Коране все по-другому. Так не совались бы в университет. Сидели бы дома и учили суры и аяты своего Магомета. Так нет, высшее образование им подавай. Хотя из более чем 30 учебных дисциплин им, по религиозным причинам, можно почти половину не посещать.

После того, как Фарид (хотя какой он Фарид – до 12 лет его звали Федей), демон-стративно крикнул: «Правоверные на выход», Димон, запустил ему в спину кусок мела. Друзья Фарида сразу же бросились избивать Димку. Препод, от греха подальше, выскользнул из аудитории. Пришлось мне с Лехой устроить мусликам махалово. Их было значительно больше. Но мы втроем уже давно выработали тактику драки против воинов Аллаха: нужно прижаться спиной к стене и отби-ваться палками, обшитыми свиной кожей. Муслики отскакивают от них как зомби от креста. Раньше было проще – мы надевали на ноги тяжелые армейские ботинки, сшитые из кожи хрюшки. Но пару лет назад их запретили носить в школах и других учебных заведений – мол, материал обуви оскорбляет религиозные чувства мусульман. А то, что меня, например, бесят эти намазы на переменах, отдельный буфет для мусульман, головные платки у девушек и тюбетейки у пацанов, деканату на это плевать. Главное, чтобы представители ислама были довольны.

Вот и сейчас: через пару минут после драчки, в аудиторию ворвался ректор с ох-раной, и оттеснил мусликов к доске. А нас повели в административный корпус.

Илья Сергеевич был не плохим ректором. Он придерживался пакта о ненападе-нии. Хотя он и понимал, что мы не были зачинщиками, но по не писаным прави-лам универа, муслики, практически всегда оставались правыми. Вот и сейчас.

- Даниил, ну что вам мирно не живется? Пусть бы шли из аудитории. Вы, что хо-тите, чтобы вас исключили из университета?

Я не стал отмалчиваться и принял огонь на себя:

- Илья Сергеевич! Вам самому не тошно? Они же что хотят, то и творят в альма-матер. Скоро уже и нас заставят коврики для намаза таскать. Почему им можно, а нам христианам или атеистам все запрещено? Почему я не могу прочитать молит-ву вслух? Или перекреститься? Мы, что люди второго сорта?

Ректор долго молчал. Затем грустно произнес

- А что я могу поделать, если политика в стране такая? Дайте мне спокойно до-жить до пенсии. Не задирайте мусульман. Плетью обуха не перешибешь. А сейчас валите-ка по домам - Фарид вас будет сегодня вылавливать.

По домам мы конечно не пошли. Сложились и взяли несколько баллонов пива. Вот тоже проблема. В магазинах алкоголь продают в специальном помещении – видите ли, Коран запрещает «слезу лозы». Выдают черный непрозрачный пакет, в который и нужно складывать бутылки.

Ноги сами привели нас в бункер. Пару лет назад, ребята из «Антиисламского союза» отремонтировали подвальное помещение в жилом доме. Сделали «качалку». Но, в основном, по вечерам в бункере собирались те, кто не хотел мириться с засильем мусликов. Пару раз сюда наведывались радикальные исламисты. Но отпор получали хороший. После последней драки, когда около десятка мусликов увезли в больницу с раскроенными черепами, бункер пытались закрыть. Но один юрист, нам сочувствующий, оформил документы на себя. Скрепя зубами, районная администрация разрешила нам «качаться». Но проверки проходили каждый месяц.

В бункере было классно. Георгий – наш лидер, читал какую-то замусоленную книгу. Олег с Кириллом разминались на боксерском ринге. За столом сидело еще пять наших друзей. Они слушали музыку. Из динамика раздавался хриплый голос Егора Летова - был такой певец в конце прошлого – начала этого века.

Поставив пиво на стол, я пошел умываться. Все-таки муслики зацепили меня. Вернувшись, я услышал ожесточенный спор. Мой кореш Леха рассказывал о се-годняшней стычке.

- Фарид совсем оборзел! Мало того, что подмял под себя всех мусликов в униве-ре, так и нас хочет поиметь. Грозиться, что всех неверных выгонит. А админист-рации на все пофиг. Во всем мы виноваты. Надо пацаны, что-то делать!

Георгий (мы за глаза его называли Победоносцем), отложил книгу и тихо произ-нес:

- Не кипятись, Алексей. Пока у них сила. Но все больше нормальных людей по-нимают, что слишком заигрались мы в демократию и толерантность. Уже в пра-вительстве зреет недовольство новым порядком. Нам сейчас, главное, объединить побольше противников ислама. Я недавно разговаривал с Радомиром – скоро бу-дут большие перемены. А пока нужно терпеть.

Радомир. Мало кто знал кто это. Но в Интернете очень часто выходили статьи этого человека. Он призывал христиан к всеобщему объединению. А пока просил не задирать мусликов.

Кто-то заявлял, что нет никакого Радомира, другие утверждали, что это член пра-вительства. Но мы верили ему. Каждый из нас прочитал его книгу: «Небо славян».

После выхода в свет, эту книгу сразу же запретили. Но ее перепечатывали в Китае и везли в России. Для нас Радомир стал культовой фигурой. Мы верили Георгию, что он лично знаком с ним. Раз в месяц, Георгий пропадал на несколько дней. После этого, мы находили несколько сот экземпляров книги и распространяли ее, где только можно. Это было очень опасно. Если муслики находили ее, то били до полусмерти.

Георгию было немного за сорок. Он одно время преподавал в нашем универе фи-лософию. Но после введения «Закона о толерантности», его попросили уволиться, так как он не был согласен с нововведениями.

За несколько статей о различных религиях и об исламской экспансии, Георгия признали радикалом. Несколько раз пытались возбудить уголовное дело по статье «разжигание межрелигиозной ненависти». Но и защитников этого умного человека было не мало.

Вот и сегодня, выслушав возмущение Лехи, Георгий попросил выключить диви-дюшник и спокойно начал рассказывать

- Все началось после распада СССР. Точнее, его развалили. Была такая великая страна: Союз Советских Социалистических Республик. В начале 90-х прошлого века, воплотился план бывшего директора Центрального разведывательного управления США Алена Даллеса. Этот американский суперразведчик еще в сере-дине прошлого века разработал стратегию по развалу СССР. И вот в 1993 году страна перестала существовать. Конечно, и в СССР нашлись такие, кто только приветствовал распад империи. Так называемая «Пятая колонна». Только через двадцать лет выяснилось, что почти все они были тайными агентами ЦРУ. Но в 90-е годы большинство советских граждан, подавшиеся на популистские разго-воры о надвигающем капитализме, с воодушевлением приняли новый порядок. Почти десять лет в новой России хозяйничали американцы. Более половины населения влачили нищенское существование. Стремительно богатели представители «Пятой колонны» и их заморские хозяева.

Еще хуже было положение в некоторых бывших республиках СССР. В основном мусульманских. Там уж западные капиталисты не церемонились. Нефть, газ, дру-гие полезные природные ископаемые сразу же перешли под контроль трансна-циональных корпораций. Население этих стран голодало. Поэтому очень многие, в основном мужчины, различными путями стали иммигрировать в Россию. Иммигранты брались за любую черную работу. Они переезжали не только в мегаполисы, но и в небольшие города. Заводили новые семьи, не забывая про оставшихся жен и детей на родине. Тот, кто смог разбогатеть – вызывал к себе родственников. Но очень часто, приезжие заводили новых спутниц жизни – их религия давала им право иметь несколько близких женщин. Новые жены рожали детей. И не одного или двух, как в русских семьях, а по пять - шесть и даже больше. Детишек растили в соответствии с традициями ислама. Поэтому уже через 15 лет, практически в каждом городе России немалую часть молодежи составляли мусульмане. Особенно это было заметно в маленьких городках с небольшим населением. Практически в каждой школе почти половину учащихся составляли чернявые подростки. При учителях они говорили на русском языке, между собой только на языке своих отцов. Подростки объединялись в этнические группы. Слушали свою музыку, читали свои книги. Черноволосые и черноокие девочки дружили только с парнями своих наций. А смуглые юноши частенько выбирали себе русских красавиц, при условии, что те, если хотят выйти замуж, должны в обязательном порядке принять ислам.

Но это были только цветочки. Основной религией в России тогда еще оставалось православие. Правда, в таких субъектах федерации как Татария и Башкирия количество мусульман приближалось к 100%. Нет, христиан никто в тот период там официально не притеснял. Но на хорошо оплачиваемую работу принимали только тех, кто верил в Аллаха. Представители других религий покинули мусульманские анклавы.

Иммигранты наладили мощную систему по продаже сильнодействующих нарко-тиков. В основном героина. Белый порошок в российские города поступал в ос-новном из Таджикистана. Но это был только транзит. Героин изготовляли в Аф-ганистане. После захвата американцами этой страны, практически все сельское население принимало участие в изготовлении наркотика. Колумбийские посевы коки – огородные делянки по сравнению с плантациями мака в этой стране. Одни выращивали мак, другие собирали опиум, третьи в почти легальных лабораториях производили героин высокого качества. Затем его транспортировали в соседний Таджикистан, где порошок смешивали с добавками для веса. Тысячи безработных дехкан везли смертельный груз в необъятную Россию.

На иглу подсели многие. Призирая своих вечно пьяных отцов, тысячи подростков из неблагополучных семей пристрастились к наркотикам. Сначала, героин был относительно недорог – одна доза стоила немногим дороже, чем бутылка водки. Зоны, тюрьмы были забиты наркоманами. Ежедневно десятки тинэйджеров умирали от передозировок. СПИД процветал. Но затем героин круто подорожал. И, как и кокаин стал элитным наркотиком. «Золотая» молодежь начинала свой день с укола. Социологи забили в набат: в стране мужская часть населения резко уменьшается. В основном наркотиками все-таки увлекалась сильная половина.

Сами «восточные друзья» порошком не торговали: они лишь были организатора-ми нелегального бизнеса. И сами героин практически не употребляли – ограничиваясь курением анаши и гашиша. А русские пацаны тем временем умирали…

Умирали от передоза, от гепатита, от СПИДа.

В те времена по всему миру радикальные исламисты создавали террористиче-ские организации. Особенно на этом поприще бесчинствовала «Аль-Каида», ко-торую возглавлял миллиардер Усамма Бен-Ладан. Этот террорист много лет не давал покоя США. За ним вели охоту практически все разведки Запада. Но и Рос-сию не любили исламисты: за то, что не дали отсоединиться мусульманской Чеч-не. В стране действовали агенты «Аль-Каиды». Их были сотни. Но им помогали практически все приверженцы Аллаха.

Главным этапом исламизации России и некоторых стран Европы стало создание Мусульманской ассоциации стран Азии. В 2008 году стоимость нефти резко по-шла вниз. Поэтому страны-участницы международного картеля ОПЕК снизили квоту добычи черного «золота». К ОПЕКу присоединилась Россия.

В 2015 году Саудовская Аравия, Кувейт, Ирак (он уже вышел из-под контроля США) Иран, Бахрейн, и несколько других стран Востока объединились в союз по религиозным и экономическим мотивам. Этот союз стал основным добытчиком и экспортером нефти. Через несколько лет стоимость одного галлона выросла в не-сколько раз. США пытались противостоять монополистам, но проиграли эконо-мическую войну. Доллар рухнул. Азиатские нефтяные картели занялись перера-боткой сырой нефти. За бесценок, восточными олигархами были скуплены авиа-ционные и автомобильные гиганты. Затем, в Мусульманской ассоциации стран Азии, к власти пришли религиозные фундаменталисты. Экспансия ислама нача-лась! Так как совокупный доход стран входящих в ассоциацию был на порядок выше, чем у США и стран западной Европы вместе взятых, основной акцент му-сульманские лидеры сделали на религиозное просвещение неверных. Коран печа-тался миллионными тиражами на сотнях языках мира. Вначале в мегаполисах, а затем и в небольших городах стали открываться исламские учебные заведения.

Основными помощниками приезжих миссионеров в России стали еще десять – пятнадцать лет назад осевшие гастарбайтеры. Совсем недавно они занимали низ-шую ступень в социальной лестнице страны: трудились каменщиками, дворника-ми, грузчиками. Но практически все они остались верны Аллаху. Своих детей в Росси они также воспитывали в мусульманских традициях.

Миссионеры по всей стране начали строить мечети – деньги исправно поступали из ассоциации стран Азии. Первыми новообращенными мусульманами стали российские граждане с низким доходом. Миссионеры платили принявшим му-сульманство неплохие деньги и ежемесячное пособие. За это, вновь обращенные обязаны были регулярно посещать мечеть и изучать Коран. В противном случае выплаты денег прекращались. Почти десять миллионов россиян приняло ислам в течение первых трех лет.

Затем многие телевизионные каналы и популярные печатные СМИ были скупле-ны выходцами из Азии. На Урале и в Сибири начались грандиозные стройки. Миллиардеры из ассоциации финансировали строительства целых жилых кварта-лов в Перми, Екатеринбурге, Челябинске, Новосибирске. Квартиры предоставля-лись с огромными льготами. Основным условием получения нового жилья было мусульманское вероисповедование. Семьи десятилетиями ютившиеся в аварий-ных домах, снимавшие углы, без колебания подписывали договора с исламскими миссионерами. Мечети росли как грибы.

Правительство пыталось противостоять исламской экспансии. Но мусульмане создали политическую партию «Истинные патриоты России». На ближайших же выборах почти половина голосов в Государственной Думе заняли представители новой партии. В Конституцию стали вносить поправки, главным образом, защи-щающие права мусульман. Официально разрешили многоженство. Россияне по-добные поправки прозвали «Зеленым биллем».

Но нашлись и противники исламской экспансии. Радикальные противники нового порядка объединились в «Антиисламский союз». Основным союзником организации стала православная церковь. После того, как члены союза разгромили телестудию «Голос Ислама», религиозные радикалы перешли к открытым столкновениям со своими идейными противниками. Для этого по всей России стали создаваться отряды «Слуги Аллаха». В отряды принимали молодежь мусульманского вероисповедания. Их обучали различным единоборствам. Владению холодным и огнестрельным оружием. Все это маскировалось под молодежные религиозные центры по изучению Корана. Часто эти «центры» лицензировались как охранные структуры.

К 2030 году более 50 миллионов россиян каждый день по пять раз совершали на-маз и регулярно посещали мечеть. А в 2008 году мусульман в России было только 20 миллионов. При населении в 145 миллионов человек.

Георгий немного помолчал и продолжил:

- Ладно, если бы спокойно верили в своего Аллаха. Так ведь другие религии пы-таются запретить. Если в ближайшее время не начнем действовать – наши внуки будут жить в полностью мусульманской стране. Хоть Радомир и против открытых столкновений с исламистами, сидеть без дела не следует. А пока ребята, давайте немного по пиву приколемся. Хотя напиваться в драбаган не следует – не те времена.

Из бункера мы отправились в парк. Правда без Георгия – он старался редко пока-зываться на улицах города. У «Слуг Аллаха» были его фотографии. Поэтому он из бункера выходил только в исключительных случаях. И всегда в сопровождении друзей. За голову Победоносца была назначена награда. Но неофициально. А руководители «Истинных патриотов России» даже называли его своим другом. Мол, они понимают и принимают его религиозные чувства. Но все православные понимали, что муслики не остановятся ни перед чем, чтобы убрать Георгия. Он им мешал как кость в горле.

В парке, на оставшиеся деньги, купили две бутылки водки. После драки в униве-ре, необходимо было успокоить нервы – пиво не очень помогло. Не сказать, что-бы я со своими друзьями сильно квасили: скорее наоборот редко – пару раз в ме-сяц. И пили в основном не крепкие алкогольные напитки, а пиво. Это было свое-образным протестом: муслики предпочитали анашу, алкоголь они презирали. Правда, это относилось не ко всем новообращенным. Несколько лет назад глав-ные идеологи российского ислама поняли, что перегибают палку с религиозными догмами. Поэтому для новообращенных было сделано послабление. На несколько лет поменявший веру находился как бы на испытательном сроке. С него жестко не спрашивали, если он немного выпьет вина, или забудет совершить намаз. Правда, затем ему необходимо было замолить свои погрешности в мечети.

Этим «либеральным» крылом ислама российские мусульмане очень гордились. И это привлекло в ряды правоверных еще несколько миллионов колеблющих.

Мы скромно расположились на открытой веранде. Постелили на деревянный стол газету, и не торопясь разлили водку в пластмассовые одноразовые стаканчики.

- За что выпьем, братья? – спросил я.

Мой лучший друг Алексей, сказал коротко и емко:

- За Бога и Веру!

Леха Краев был классным корешем. Еще год назад он спокойно относился к на-растающей силе в лице мусликов. Но после того как его подруга Даша приняла ислам и вышла замуж за мусульманина, стал ярым антиисламистом. Он вообще призывал к боевым действиям против воинов Аллаха. Но Георгий всегда гасил пыл моего друга.

Даша, теперь ее имя было Динара, очень любила Леху. Но ее родители приняли ислам и заключили сделку с мусульманской семьей, которая жила в их доме. Ра-шидовы давно мечтали поженить своего сына Равиля. Ему уже стукнуло двадцать пять лет. Условием сделки стало то, что Рашидовы покупают молодой семье коттедж. Но Даша должна стать мусульманкой. Девушка долго плакала, но поддалась на уговоры мамы. После этого случая, Леха возненавидел черных.

Мы чокнулись и выпили по стаканчику. Закусили крабовыми палочками.

Пока я разливал по второй порции, в десяти метрах от нас тормознула толпа под-ростков. Почти все они были в тюбиках. Так мы называли тюбетейки. По этим несуразным для России еще 20 лет назад головным уборам, мы вычисляли мусли-ков. Надо заметить, что тюбики на голову в основном надевали истинные право-верные. Новообращенные ходили на улицах простоволосыми. Но очень часто именно новообращенные становились радикалами. То ли хотели угодить своим лидерам, то ли действительно верили истово. Все-таки веру нужно принимать осознано. А не в малолетнем возрасте. Лично я принял в свое сердце Христа в 18 лет.

Муслики постояли о чем-то переговаривая, и послали к нам парламентера.

Подошел парняга лет двадцати. Перебирая в пальцах руки четки, сквозь зубы прошипел:

- Быстро собрали свое пойло и свалили к себе в свинарники.

Леха вскочил с лавочки. Я положил ему руку на плечо и вежливо-вежливо произнес:

- Брат, не порти атмосферу. Выпей с нами, закуси кусочком сальца.

Дылда в тюбике скривился. Сплюнул и произнес:

- Ишаки вонючие! Сейчас резать вас будем, и свистнул.

Толпа мусликов кинулась в нашу сторону.

Ну вот! Сидели ни кому не мешали. А теперь придется биться.

Мусликов было больше, чем нас. Но мы, как говорится, были в тельняшках.

Пока они до нас добежали, Леха сильным ударом в челюсть рубанул парламенте-ра. Тот упал как подкошенный. Я в это время разбил опустевшую бутылку об кирпич и встал лицом к врагам с «розочкой» в руке. Друзья за несколько секунд успели разломать скамейки и ждали мусликов со штакетинами.

Драка получилась знатная. Первых срубили сразу же. Остальные попытались тормознуться, но, наскочив на передних, панически заметались. Муслики при-выкли толпой действовать. Против одного или двух противников. Толпой на толпу они не любят. Правда, когда в их группе есть лидер, тогда они смогут сладить и с превосходящими силами. Но сейчас, похоже, заводилы среди них не было. Хотя, может, парламентарий был главным. Но в данную секунду он месил своим телом грязь возле столика.

Поэтому мы в течение пары минут успели не только хорошенечко отоварить мусликов, но и обратить их в бегство. За один день это у нас уже была вторая по-беда над воинами Аллаха. Слава Богу!

Отдышавшись, мы полили водой для запивки водки, парламентера. Он открыл глаза. Обшарил нас ненавидящим взором, прошмякал:

- Вам пришел конец, свиньи.

Тех, кто упал, мы не привыкли бить. Леха, сплюнув сквозь расщелину зубов, про-изнес:

- Вали муслик, пока жив. Это вы привыкли лежачих добивать. Мы не такие. Вали пока цел.

Мусульманин поднялся и процедил:

- Я сын Измаила. Вы в курсе кто это. Кровью все скоро умоетесь.

Затем обернулся и медленно, опустив плечи, побрел, словно ожидая, что кто-то из нас догонит и врежет ему сзади.

Мы знали кто такой Измаил. Это был, как у нас выражались «основной» в городе. Ему принадлежал городской рынок, более десятка магазинов, завод по производству минеральных удобрений.

Его сына звали Джамиль. Он возглавлял городских «Слуг Аллаха». Мы поняли, что нажили себе кровного врага. Джамиль такое не прощал.

Год назад в институте, где он учился, кто-то решил подшутить над ним. Положи-ли ему в сумку хороший шмат сала. Джамиль выбросил сумку со всем содержи-мым. На следующий день в учебном заведении началась бойня. Били всех сто-ронников антиисламской организации. Били жестоко. До полусмерти. Пока кто-то не выдал того, кто подбросил сало. После уроков, Джамиль позвал виновника беспорядков на футбольное поле и предложил ему драку один на один. Он был очень сильным – занимался рукопашным боем. Своего противника Джамиль из-бил до полусмерти. Затем расстегнул брюки и помочился на обезображенное ли-цо. Спокойно застегнув ширинку, провозгласил:

- Так будет с каждым неверным!

Толпа студентов молчала. Никто не хотел обозлить Джамиля.

Леха то же был не подарок. Более пяти лет он занимался боксом. Достучался перчатками до мастера спорта. Поэтому он не испугался угроз муслика:

- Вот тварь! Еще грозится. Надо было сильнее рубануть ему.

Кирилл, отдышавшись после драки, предупредил Алексея:

- Леха, теперь тебе одному нельзя ходить. Джамиль не прощает обиды.

Леха протянул руку Кириллу и, пожав ее, сказал:

- Понял братка. Буду осторожнее бродить по городу.

Мы, возбужденные после столкновения с мусликами, допили водку и разошлись по домам.

 

Глава II

Матушка сразу заметила, что я выпивший. Но только покачала головой и пригла-сила к столу поужинать. Батя читал какую-то книгу. Подняв голову, спросил:

- Ну, как дела в Альма-матер?

- Никак, – коротко ответил я, – чтоб он провалился!

Отец отложил книгу и осведомился:

- Давай рассказывай.

- А что рассказывать-то? Мусульмане что хотят, то и творят в универе. Скоро высшее образование станет доступным, только если наизусть знаешь Коран.

- Понимаю тебя сын. У нас на работе также все руководящие должности предста-вители этой религии заняли. Если хочешь сделать карьеру – прими новую веру. Прямо в открытую так говорят. А ведь еще двадцать лет назад все было иначе, хотя и тогда уже эмигранты из Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана и дру-гих бывших республик советского лагеря тысячами оседали в России. Но первое время они не высовывались, а просто помалкивали в тряпочку.

Мне стало интересно, и я попросил отца рассказать про его молодые годы.

- А что рассказывать? Мое поколение и виновато в том, что в нашей стране ос-новной религией стал ислам. Хотя почти все политологи говорят о международ-ном доминировании этой религии. Да ты сам же видишь, что твориться в Европе. Франция – мусульманская страна. Германия – под зеленым знаменем. А ведь в конце двадцатого века многие футурологи предсказывали это. Но глобальные игры в толерантность, либерализм привели к тому, что имеем. Вот так-то. А исла-мисты в демократию играть не стали, а сразу же затянули узлы потуже.

-А в России как происходило дело? Ведь мусульманство никогда не было у нас государственной религией. Когда все перевернулось с ног на голову?

- Мусульман в России всегда хватало. Но после распада СССР, в страну потяну-лись жители азиатских республик. Они в основном занялись торговлей. Оккупи-ровали практически все рынки в городах. Параллельно развернули целую сеть по всей стране по продаже наркотиков. Почти в каждом российском городе создава-лись исламские диаспоры. Произошел разлом и в криминальном мире страны. Многотысячные преступные группировки созданные по национальному признаку занимались грабежами, мошенничеством, угоном дорогих автомобилей. Порядок в таких бандах был жесточайшим. Уже к 2015 году в России практически не осталось воров в законе со славянской внешностью.

Ну а затем, ты помнишь, под давлением исламского лобби вышел «Закон о толе-рантности». Машина заработала на полную мощность. Ну и конечно самое боль-шое влияние на исламизацию в России оказала Мусульманская ассоциация стран Азии с ее триллионами нефтедолларов. Ведь основным конкурентом по добыче черного золота была наша странна. Уже тогда многие понимали, что тот, кто кон-тролирует природные ресурсы, контролирует весь мир. Соединенные штаты Аме-рики в начале этого века были признанными лидерами и в политике и в экономике. Но и эта держава не выдержала противостояния с арабским миром. А после того, как в США почти все ключевые в правительстве посты заняли афроамериканцы, многие из которых верили в Аллаха, начался геополитический закат этой империи.

Что уж тогда говорить про европейские страны?

Мусульманская ассоциация стран Азии пустила свои щупальца по всему миру. Только Китай не позволил хозяйничать у себя.

Отец немного помолчал, а затем крикнул, повернув голову в сторону кухни:

- Дорогая, ну где же ужин?

Мама не заставила себя долго ждать. Готовила она шикарно. Правда последнее время делала какой-то крен в сторону вегетарианства. Но сейчас на тарелках ле-жали огромные шницели с картофельным гарниром.

Ели молча. Когда помыли посуду, отец позвал меня в комнату. Покопавшись в картонной коробке, достал оттуда небольшую брошюру. Затем сказал:

- Почитай на досуге. Это нам выдали на службе.

Мой отец более двадцати лет трудился на химическом комбинате. Прошел путь от обыкновенного работяги до заместителя директора по кадрам. Но последнее время приходил после работы угрюмый и очень загруженный.

Молча читал книги, ужинал, и ложился спать.

Брошюра была небольшая. На зеленой обложке стилизированная под арабскую вязь золотилась надпись: «Корпоративный кодекс сотрудника предприятия». Предприятия, которое пять лет назад купил олигарх мусульманского вероиспове-дания. Хорошо, хоть из России.

Мне было лень читать эту галиматью, поэтому я быстро пролистал ее. Несколько предложений все же зацепили: «только тот, кто истинно верит в Аллаха, работает в полную силу»; «желаешь обучения за счет работодателя – прими ислам»; «му-сульмане имеют право на дополнительные оплачиваемые выходные дни к еже-годному отпуску». Да уж. И куда смотрит профсоюз? Хотя если верить отцу, ли-деры профсоюзного комитета уже давно перекрасились в зеленые цвет.

Прихватив кодекс, я ушел в свою комнату. Георгий попросил меня сделать до-полнительную защиту для нашего сайта. Его ежедневно пытаются взломать. По-этому мы регулярно меняем хостинг и усовершенствуем систему защиты. Месяц назад разместили сайт на китайском сервере. Но мусульманские хакеры уже не-однократно пытались найти лазейку. На сайте мы в основном размещали статьи известных антиисламистов. А так же христианскую литературу. Регулярно выхо-дил Интернет-журнал «Вера». Нам помогали противники радикального ислама со всего мира. Последний раз взлом сайта, если верить IP-шнику произошел из Чечни. Эта мусульманская страна все еще юридически входила в российскую федерацию, но фактически это было исламское государство Великая Ичкерия со своими законами. Жестокими как в средневековье. За малейшую кражу сразу же отрубали руку. За повторное воровство рубили вторую. Особенно жестоко карали за супружескую измену. Родственники обманутого мужа долго избивали женщину ногами и палками. Затем отливали водой, чтобы жертва пришла в себя. Били снова и снова. И лишь тогда, когда практически все кости неверной жены были переломаны. Огромными камнями доводили дело до конца. Частенько все это изуверство снимали на видеокамеру, а затем показывали по исламским телеканалам – другим в назидание.

Зайдя на наш сайт, я увидел, что мне поступило письмо. Обычно это были ба-нальные угрозы и оскорбления. Но на этот раз меня поразил обратный адрес от-правителя: radomir@mir.com.

Я уважал этого человека, хотя не был с ним знаком. Это была легендарная лич-ность. Еще в начале этого века он предсказывал мусульманскую экспансию во всем мире. Но в отличие от других геополитиков, заявлял, что это неизбежно. Он разработал религиозную доктрину специально для России. Но тогда его просто подняли на смех. Даже в кошмарных снах большая часть страны не могла пред-ставить, что скоро будут ходить в мечеть и вытирать задницу не туалетной бума-гой, а специальным камнем.

Где те из правительства, которые смеялись над Радомиром? Меньшая часть заби-лась по углам, и отмалчивались, потеряв все регалии. Другие приняли новую ве-ру. И теперь с экрана телевизоров рассказывают, как же хорошо быть мусульма-нином. И что эта религия спасет наш многострадальный народ.

Я открыл послание от Радомира:

«Уважаемый Даниил! Насколько я знаю, Вы являетесь членом «Антиисламского союза». Точнее одним из лидеров. Хотелось бы остеречь Вас и Ваших друзей от радикальных действий против мусульман. Но, кажется, мой совет уже опоздал. Час назад люди Измаила получили указание любой ценой схватить вашу группу. Алексей Краев объявлен врагом ислама. Предлагаю вам временно скрыться из города. Спешите – исламисты знают ваши адреса. После прочтения прошу уничтожить письмо. С уважением Радомир».

Ну, ничего себе! Пришлось срочно звонить Лехе. Он сразу же вскипел:

- Да пошли они свинье в трещину! Буду я гаситься! Давай подождем до завтра - посоветуемся с Георгием.

- Хорошо, Леха, - я помолчал секунду, а затем все же предостерег друга, - все-таки переночуй у кого нибудь, а не дома.

- Лады. Ночь перекантуюсь у Димона. Пока, Данька!

Обновим сайт и, поставив дополнительную защиту от взлома, достал из тумбоч-ки маленькую бутылочку с абсентом. Этот зеленый напиток я употреблял нераз-веденным. В некоторых странах он вообще запрещен. Хотя не понимаю – траву курить разрешают, а безобидный абсент нет. Опрокинув пару рюмок, подумал, что желательно пойти переночевать у подруги – она жила в соседнем подъезде. Но сразу же рассудил, что про Яну многие знают. Так, что если захотят, то най-дут. Ладно, доверимся народной мудрости: утро вечера мудренее.

В университет решил не идти. Все равно на первую пару опоздал. Да к тому же сначала необходимо было прояснить ситуацию с Фаридом (это, так мелочь), и Джамилем. Вот с ним-то проблем хапнем. Но волков бояться – шубы из них не носить. Засел за телефон.

Лехина мобила молчала. Димон скучал дома. Он также как и я банально проспал. Выяснилось, что Алесей к нему вчера вечером так и не дошел. Значит или дома спал или другую фатеру нашел.

Закончив звонить, заварил себе крепкий чай. Терпеть не могу пакетированный. Поэтому пришлось потратить время на приготовления божественного напитка. Искреннее не понимаю тех, кто чаю предпочитает кофе. На мой вкус, крепко за-варенный чай несравним с кофейным пойлом. Хотя, как говорится на вкус и цвет…

Потягивая ароматный напиток, включил компьютер. В трее замигала иконка мы-ла. Более десятка свежих посланий. Почитаем.

Первые семь были надоедливым спамом. Два послания от модераторов нашего сайта прочитал быстро. Они проверили дополнительную защиту и предлагали свои варианты усиления. Последнее письмо было с вложением. Поэтому сначала загнал сообщение в карантин и проверил антивирусником на вшивость. Вирусов не имелось. Письмо было от мусликов.

«Салам, христианская свинья! За то, что вчера напали на наших братьев, будете держать ответ. В университете лучше не появляйся – зарежем как ишака. Твоих вонючих друзей будем отлавливать поодиночке. Именем Всевышнего призываем вас отказаться от Иисуса и принять ислам. Только тогда будите прощены. По-смотри фотографию в приложении: так будет с каждым гяуром».

Открыв аттач, я увидел страшное. На фотографии был Леха. Он лежал на земле и вокруг головы растеклась лужа крови. Горло моего друга было перерезано.

Я не верил своим глазам. Не может быть. Ведь это объявление войны. Да мы час-то дрались с исламистами, но смертельные случаи были очень редки. Были слу-чайностью. А здесь преднамеренное убийство.

Я схватил телефон и набрал номер Георгия. Победоносец, выслушав мой сум-бурный рассказ, попросил никуда не выходить из квартиры. Он решил послать за мной членов боевого крыла «Антиисламского союза». Мы называли их кресто-носцами. Это были проверенные, смелые ребята. Все они занимались различными единоборствами. В основном славяно-горской борьбой. Отличительной чертой крестоносцев была татуировка на плече. На фоне рыцарского щита располагались пересеченные меч и крест. Этот рисунок наносился только после того как крестоносец покажет себя в деле. Обязательным условием для них было регулярное посещение православных храмов. Лидеры крестоносцев прозывались храмовниками. Радикальные исламисты их ненавидели.

Два года назад разогретая гашишом толпа мусликов во главе со слугами Аллаха разгромили небольшую церковь в центре города. Основной причиной послужило то, что якобы батюшка в своих проповедях призывал к неповиновению к новому режиму. Проклинал лидеров российских мусульманских организаций. Предавал анафеме новообращенных.

Слуги Аллаха жестоко избили священника и прихожан, которые пытались поме-шать погромщикам. Было разбирательство на высоком уровне. Батюшку отправи-ли служить в другой город. Мусликов почти не наказали. Вместо власти, погром-щикам отомстили крестоносцы. За одну ночь они осквернили шесть мечетей, подбросив в исламские помещения свиньи туши. Избили двенадцать особо радикальных мусликов, которые были организаторами погрома в православном храме.

Двоих крестоносцев поймали. Осудили на приличные сроки за разжигание меж-религиозной ненависти. Но тюрем и зон крестоносцы не боялись. Законы были на стороне мусульман, поэтому осужденными становились представители других религий, в основном христиане. Исламистов наказывали различными штрафами и условными сроками.

Через полчаса раздался звонок в дверь. Я уже собрался. Поэтому сразу же вышел в подъезд и поздоровался с ребятами. Крестоносцев было трое. Двоим было лет по двадцать пять, а самому высокому с бритой головой обезображенной шрамами, за пятьдесят. Его я знал. Он считался у храмовников неформальным лидером. Георгий его часто ругал за радикализм. Но мы все его уважали.

- Давай Даня, вниз. У подъезда стоит машина. Георгий ждет в бункере. Ребята поедут с тобой. А я прослежу – сдается мне, что у дома муслики тебя пасли, - по-жимая руку, сказал мне Богдан (так звали храмовника).

Через де6сять минут мы были в бункере.

Я достал флеш-карту и вставил ее в комп. Георгий был не один. Днем в офисе всегда многолюдно, но сегодня людей было через-чур много. Скорее всего, Побе-доносец на сегодня запланировал важное дело. Но мой звонок изменил его планы.

Когда присутствующие увидели жуткую фотографию, раздался возмущенный ропот. Леха был всеобщим любимчиком у антиисламистов, и вот на фото его труп. Поэтому для того, чтобы взять ситуацию под контроль. Георгий достал флешку из порта компьютера, и пригласил меня в личную комнату. Его помощ-ник и лучший друг Ярослав включил проектор и предложил всем посмотреть фильм французского режиссера Лорана Конте «Класс», который стал сенсацией в 2008 году на Каннском фестивале.

Я эту киноленту видел раньше. Пятнадцать лет назад Лоран Конте предсказал будущие не только Франции, но и всего мира. Но тогда этого режиссера обвиняли в ксенофобии и даже хотели запретить картину. Радикальные мусульмане даже намеревались убить его. Также как и писателя арабского происхождения Салмана Рушди. За «Сатанинские стихи» этого автора исламские фундаменталисты приговорили к смертной казни.

Георгий был немногословен. Он сразу же, как говорится, взял быка за рога:

- Даня, тебе придется переходить на нелегальное положение. Мне рано утром звонил Измаил. Он предлагает выдать тебя исламистам. В противном случае нам всем будет объявлен газават. Так, что делать будем?

- Да ладно со мной! Леху грохнули! Георгий, ведь нас так поодиночке всех пере-бьют.

- Леху уже ни кто не воскресит. Мы сейчас слишком слабы, чтобы в открытую противостоять мусульманам. Я предлагаю тебе на время уехать из России. Деньги есть. Через некоторое время вернешься.

- Думаешь, муслики забудут? Или мне сделать пластическую операцию? А может пол поменять? Заколебало бояться. Но за Леху я отомщу обрезанным!

- Как?! Возьмешь палку, обитую свиной кожей и всех мусульман переколотишь? Или запретишь ислам в России? За Алексея, будь спокоен, ребята отомстят. Сей-час важнее твое будущее. Мне Радомир сегодня сказал, что ты необходим нашему движению. Шаткое равновесие так долго не может существовать. Поэтому для того, чтобы ты, горячая голова, не пылил почем зря, лучше загасись на время. Год пройдет незаметно.

Я понимал, что Георгий прав. Но чувствовал, что он не все мне открыл. Право-славную Россию уже не вернуть, но можно добиться определенного равновесия между религиями. Заключить своеобразный пакт о ненападении. Все громче и громче в средствах массовой информации говорили о примирении. Но как же можно обвенчать розу белую с черной жабой? Я лично не верил в возможность пакта о ненападении. Хотя там, в правительстве виднее…

В комнату вошел Богдан и спросил Георгия:

- Не помешаю?

- Да нет, брат. Заходи, объясни непримиримому, что ему сейчас нужно загаситься на время. Или муслики его порвут.

Богдан сел в кресло и достав из пачки сигарету, прикурил. Молча стал пускать кольца к потолку офиса. Затем тихим голосов начал рассказывать:

- В начале нашего века я был лидером московских скинхедов. Нас еще называли бритоголовыми. Тогда в России было много организаций противостоящих ислам-ской экспансии. Но были еще откровенные нацисты. Были фашисты, которые избивали всех нерусских. Подобные лже-патриоты только позорили русскую на-цию. Фашиствующих уродов мы призирали. Любимым развлечением этих него-дяев были массовые столкновения с азиатами, кавказцами, афроамериканцами. Но для демократов все патриотические организации были как кость в горле. Дошло до того, что именоваться патриотом было стыдно. «Патриотизм – последнее прибежище негодяя», так говорили про тех, кто любил свою родину. Была такая организация, как Русское национальное единство (РНЕ). Тысячи патриотов вступили в ее ряды. Но лидер РНЕ Беркашов своим кумиром сделал Гитлера. Настоящие патриоты к этому ублюдку всегда относились с нескрываемым призрением.

Фашики не имели четкой идеологии. Они были готовы бить любого, кто не при-надлежал к русским. Их больше привлекал внешний антураж, полувоенная форма одежды, мистические ритуалы. Даже приветствие члены Русского национального единства выбрали фашистским. Правда, они апеллировали к истории: мол, рим-ские легионеры приветствовали друг друга вытянутой вперед рукой.

Власти очень быстро подмяли под себя подобных ряженых патриотов. И полно-стью их контролировали. Когда россияне стали возмущаться тем, что все торго-вые рынки захватили нежданные гости из стран ближнего зарубежья, лидеры на-ционалистов по указке из кремля проводили массовые митинги и демонстрации. А когда необходимость в подобных организациях отпала, то после серии прово-каций с убийством арабских и африканских студентов, их просто запретили. Пы-тавшихся протестовать лидеров банально упрятали в тюрьмы и зоны.

Организация, в которой я являлся одним из лидеров, объединяла несколько тысяч москвичей и жителей крупных городов России. У нас были подразделения практически во всех субъектах федерации. Молодежь объединялась в боевое крыло. Их средства массовой информации называли скинхедами. Десятки крупных предпринимателей финансово помогали нашему движению. Мы не избивали инородцев в стране, а пытались законными способами препятствовать мусульманской экспансии. Уже тогда для многих было ясно, что не Америку нужно боятся с ее гнилой демократией, а радикальный ислам, который как паук все больше людей и стран затягивал себе в липкую паутину. Наши добровольцы еще в 1993 году воевали в Югославии против боснийских мусульман. Но для того, чтобы уничтожить православную Сербию исламские миллиардеры вложили в эту несправедливую войну огромные деньги. Даже христианские державы пошли у них на поводу. В 1999 году Югославию бомбили Натовские самолеты. А ведь в НАТО входят очень много стран, где основная религия христианство. Затем, уже в начале этого века, при поддержки США была провозглашена независимость Косово, где большую часть населения составляли мусульмане. Десятки православных храмов были осквернены и разрушены.

В 2006 году, я отошел от политики. Несколько месяцев находился в косовском монастыре Иоанна Предтечи. Но после провозглашения независимости Косова в 2008 году, исламские радикалы начали истреблять сербов. Однажды утром, когда в храме при монастыре шла служба, в помещение ворвались десятки вооружен-ных исламистов. Монахов, которые стали сопротивляться убивали без разговоров. Настоятеля вывели на улицу и перерезали горло. Бандиты стали срывать со стен иконы и кресты. Забирали все: чаши, канделябры, золотые и серебреные оклады. Святые книги жгли.

Мне удалось тогда остаться живым. Один из бородачей выстрелили мне в голо-ву. Но пуля, пробив скулу, не повредила мозг. Пришел в себя я в госпитале. Вы-яснилось, что в тот день погромы были по всему Косово. Православные стали покидать родные места и уезжать в Сербию.

Но виновные в уничтожении славян не были наказаны. Наоборот, действие политики двойного стандарта, показало себя во всей красе. Сербских лидеров обвинили в геноциде мусульманского населения. Были сфабрикованы уголовные дела против тех, кто пытался предотвратить распад Югославии. Главными обвинителями этого позорного судилища выступили Соединенные Штаты и мусульманские сепаратисты.

Республику Косово финансово поддерживала Америка и радикальные лидеры некоторых исламских государств. Абсурд! США главный противник мусульман-ского терроризма вкладывала деньги в страну на территории, которой скрывались исламские экстремисты!

Сенсацией на весь мир стала книга прокурора Гаагского трибунала Карлы Дель Понты. Она, которая предвзято, по заказу госдепартамента США, судила лидеров Сербии, описала зверства косовских мусульман. Оказалось, что лидеры повстан-ческой армии Косово во время конфликта не брезговали трансплантацией орга-нов. Они брали в плен сербов и всех, кто воевал на их стороне. Затем пленных, в основном молодых здоровых парней переправляли в Албанию, в город Кукес. После обследования, вырезали почки, печень, роговицу. Снимали целыми пластами кожу.

Человеческие органы отправляли в Тирану. Уже из столицы Албании органы уходили богатым клиентам США и Европейских стран. Дело было поставлено на поток. На миллионы долларов прибыли закупалось оружие для косовских сепара-тистов.

Сотрудники Гаагского трибунала обнаружили массовые захоронения сербов с удаленными внутренними органами рядом с различными деревушками в районах Кукиса и Тираны. Были найдены и подпольные медицинские лаборатории, где расчленяли пленных.

Все это Карла Дель Понте описала в своей книге. Но никакой реакции со сто-роны ООН, мирового сообщества не последовало. Мало того, самой Карле запре-тили для средств массовой информации комментировать свой бестселлер и вооб-ще сняли с поста прокурора Гаагского трибунала и отправили послом в далекую Аргентину.

Двойные стандарты в действии! Православные Сербы в глазах других стран должны были выглядеть плохими, а угнетаемые косовские мусульмане – хоро-шими. А правда не столь важна! Важна цель.

В 2020 году, власти Америки перестали спонсировать косоваров – у них своих проблем было выше крыши: новые выборы президента, сложная криминальная обстановка, религиозный экстремизм.

И арабские страны отказали Косово в финансировании: они ожидали, что эта страна станет плацдармом для дальнейшей экспансии ислама в Европе. А косова-ры, которые привыкли жить за счет спонсорских денег, торговли оружием и нар-котиками, перевозке и продаже угнанных дорогих автомобилей, не хотели воевать за идею. Они до того привыкли к паразитическому образу жизни, что остановили доставшие им после признания независимости производство. Немногочисленные заводы и предприятия были полностью разграблены.

В Косово начался кризис. По улицам, даже днем, стало страшно ходить. Сотни вооруженных банд промышляли грабежами и разбоями. Мирные люди голодали.

На помощь Косово пришли ваххабиты. Они предложили руководству этой стра-ны начать войну за объединение с Албанией. Планы были грандиозные: провести референдум в Косово и Албании, а затем, невзирая на Сербию и другие европейские страны образовать новое мусульманское государство – Великую Албанию. Такой, вот передел карты в угоду миллиардерам из ряда стран арабских эмиратов!

Ясно, что почти все жители этих двух мусульманских стран проголосовали за объединение. Соседние страны были против: кто захочет, чтобы чуть ли не в цен-тре Европы появилось исламское государство. Ваххабитам только этого и надо было: на границах начались провокации.

В Косово потекли миллиарды. Почти все мужчины от 16 до 60 лет были призва-ны в Исламскую армию Косово (ИАК). Сотни военных инструкторов, которые раньше убивали русских в Чечне, а затем сербов в Югославии учили новобранцев тактике партизанских диверсий. В Албании также объявили всеобщую мобилиза-цию.

Страны, члены Европейского Союза осудили милитаристские действия этих стран, но действовать не спешили. США отмалчивались.

Сербия, Болгария, Греция создали тройственный союз – они понимали, что в первую очередь агрессия коснется их.

Россия официально поддержала союз православных стран. Но она выразилась только в финансовой поддержке. Но по всей стране открывались пункты, где за-писывали добровольцев для помощи тройственному союзу.

В сентябре 2021 года власти Косово объявили руководству Сербии ультиматум: Сербия должна была добровольно «прирезать» к Косово огромную территорию, находящуюся на северо-западе страны. Якобы, после провозглашения независи-мости Косово, сербские лидеры обманули бедных, плохо разбирающихся в геопо-литике косовар. В случае отказа, руководство Косово оставляло за собой право на любые действия, вплоть до аннексии. Мало того, у косовских националистов бы-ли территориальные претензии к Македонии – мол, приграничные земли должны отойти к Независимой республике Косово. Население этих земель – в основном македонские мусульмане с воодушевлением восприняли эту новость.

Я уже в то время находился в Сербии. Под моим командованием было около ты-сячи ветеранов войны в Чечне. Рядом дислоцировались добровольцы из Болгарии и Греции. Все понимали, что исламских экстремистов можно остановить только силой – другого языка они не понимают.

11 сентября Исламская армия Косово вторглась в Сербию. Не понятно на что они надеялись: двухмесячные террористические курсы даже под руководством опыт-ных ваххабитских инструкторов вряд ли из бывшего угонщика автомобиля сде-лают профессионального солдата. Так и получилось. В первые же дни войны, ты-сячи бородатых косоваров были убиты. Они не знали ни тактики ведения боя, ни методов диверсии. Часто сами взрывались на своих минах. Поэтому, основные части ИАК просто окопались в километре от границы. Скорее всего, руководство Косово надеялось, что после начала агрессии тысячи, десятки тысяч исламских фанатиков устремятся на помощь. Мусульмане добровольцы из других стран, ко-нечно, были, но их было на порядок меньше, чем ожидалось. Правда, в основном это были профессиональные диверсанты, прошедшие Чечню, Афганистан, Юго-славию. Именно они доставляли нам больше всего хлопот.

Исламские профи объединялись в небольшие мобильные группы. Воевали они только ночью. Проникали глубоко в тыл и совершали диверсии. Особым шиком они считали выкрасть при вылазки несколько сербских командиров. Затем они требовали за них громадные выкупы. Мусульмане даже на войне не забывают о пополнении своего кошелька! Вот вам и война за Веру!

Добровольцев, воевавших на стороне сербов, они обычно в плен не брали – рас-стреливали на месте. Или, что было чаще – перерезали горло и вспарывали живо-ты. Особенно ваххабиты ненавидели добровольцев из России, которые воевали против них в Чечне.

Война приняла затяжной характер. Дальше на территорию Сербии, косовары не лезли. Но и нам не разрешали раз и навсегда покончить с зарывшимися в землю мусликами. Хотя мы могли легко выбить их с позиций. Похоже, кто-то на этой войне неплохо грел руки.

Сборные миротворческие группы под эгидой ООН старались не лезть под пули. Их лагеря были расположены в нескольких километрах от линии противостояния. Редко – редко, скоре только для того, чтобы показать, что не зря едят хлеб, солдаты в голубых касках появлялись в зоне боевых действий. Но стоило косоварам или нам открыть огонь, миротворцы, как крысы убегали в свои лагеря. Пользы от них было никакой. Правда и вреда нам они не причиняли. Хотя, вру – изредка «голубые каски» приносили нам алкогольные напитки, не за деньги, а так, ради уважения.

В октябре несколько мобильных подразделений ваххабитских диверсантов смог-ли обойти наши позиции и атаковать глубоко в тылу лагерь для новобранцев. Резня была страшная. Новичкам оружие не доверяли, поэтому тридцать бородатых слуг Аллаха с легкостью перерезали несколько сотен безусых юнцов. Взяв в плен с десяток сербов, диверсанты скрылись в горах. Ночью вернулись в Косово.

На следующий день, наш бригадный генерал Стефан Милошев потребовал от правительства Сербии разрешения на адекватные действия. Официально ему не позволили начать полномоштабные боевые действия, но намекнули, что не будут возражать, если отряды добровольцев, которые напрямую не подчиняются Вер-ховной ставке сербской армии, станут постоянно делать боевые вылазки в тыл врага.

Вечером ко мне в палатку зашел командир сербских казаков – четников Радован Честный. Он решил рано утром атаковать левый фланг косоваров. Затем сделать марш-бросок до лагеря ваххабитов. Лагерь этих религиозных фанатиков находил-ся в двух километрах от окоп, в небольшом ущелье. Радован пояснил, что перед атакой окопы и блиндажи, где засели косовары, будут обстреляны минометами. Затем после прорыва, нужно было создать коридор до лагеря ваххабитов. Но на территорию Косово должны были войти только добровольные подразделения – иначе Сербию обвинили бы в агрессии. Задача операции – уничтожить схрон ваххабитов и их тренировочный лагерь. По возможности спасти пленников.

Мои бойцы с воодушевлением встретили новость о предстоящей вылазке. Они до сих пор находились в шоке от увиденного в сербском лагере для новобранцев: обезображенные лица мальчишек, вспоротые животы, отрезанные головы. Ради-кальные мусульмане издеваются не только над живыми противниками. Для них доставляет какое-то садистское удовольствие глумиться над трупами. Они как некрофилы любят, отрезать у мертвых уши, носы, выкалывать глаза.

Мы не поступали так с мертвыми косоварами – отдавали трупы врагов их родст-венникам. Да и сама мысль о глумлении над павшими, для христианина просто кощунственна. Но ваххабиты пусть не ждут от нас ничего хорошего – над трупа-ми мы издеваться, конечно, не станем, но живые проклянут тот день, когда реши-ли с мечом, точнее автоматом прейти на святую сербскую землю.

Рано утром около пятидесяти минометов начали обстреливать левый фланг про-тивника. После десятиминутной артподготовки, пока косовары не очухались, четники ворвались к ним на позиции. Добивать было некого – почти все вражеские войны погибли, а кто уцелел, улепетывал в тыл, забыв про своего Аллаха.

Я повел своих бойцов к ущелью. Дойдя до ваххабистского лагеря, мы раздели-лись на две группы: основной состав приготовился атаковать позицию врага в лоб, а мой заместитель – бывший капитан Российской армии, ветеран Чеченской войны Сергей Миронов двинул около ста бойцов по обходной дороге – в тыл ваххабитам. Через двадцать минут в небо взлетела красная ракета – сигнал, что Сергей с подразделением прочно прикрыл выход из ущелья. Ваххабиты попались в ловушку.

Я отдал приказ начать атаку. Три сотни ветеранов различных военных компаний ворвались в лагерь радикальных мусульман. Муслики выскакивали из палаток и попадали под меткие выстрелы моих бойцов. Только на краю ущелья, где был со-оружен блиндаж, около десятка ваххабитов смогли организовать оборону. Но не-сколько гранат брошенных в окно сооружения утихомирили прыть мусликов.

Мой помощник, Игорь Попов во время боя поддерживал связь по рации с Радо-ванном. Наконец, он сказал, что коридор для выхода готов – необходимо уходить из ущелья. Я запустил зеленую ракету – сигнал к отходу.

Сергей Миронов со своими бойцами вел около десятка бородачей в белых под-штанниках и несколько мальчиков. Мои солдаты обнаружили яму, где находи-лись восемь пленных сербов.

Быстро передислоцировавшись, мы стремительно стали уходить из Косово. Пленных басурман и сербских ребят поместили в центр колонны.

Уже через половину километра на обочине встретились залегшие четники – не выдержав накала боя, они плюнули на приказ не входить на территорию Косово и решили помочь нам. Четники стали прикрывать наш тыл. Практически без вы-стрелов мы пересекли линию окоп и уже через десять минут были в полевом ла-гере бригадного генерала Стефана Милошева.

«Разбор полетов» начался ближе к обеду – после вылазки, генерал разрешил нам отдохнуть. Меня, Сергея Миронова, Игоря Попова, Радована Честного пригласи-ли в генеральскую палатку.

Стефан Милошев поздравил нас с блистательной военной операцией, в ходе ко-торой было уничтожено около восьмидесяти ваххабитских инструкторов. Был полностью разгромлен тренировочный лагерь по подготовке диверсантов. Осо-бенно генерал подчеркнул, то, что мы сумели взять в плен двенадцать ваххабитов, которые уже дают показания. Но Стефан Милошев добавил, что некоторые европейские страны уже выразили свои ноты протеста против «агрессивной политики Сербии».

После официальной части был накрыт шикарный стол. Мало того, генерал раз-решил всем тем, кто принимал участие в операции получить на складе по бутылке водки.

Мой помощник, Игорь Попов, спросил у Милошева, что это за странные мальчи-ки, которых они захватили в палатках мусульман. Генерал с отвращением в голо-се объяснил Игорю, что многие мусульмане во время войны, походов или даже когда жарко, вместо женщин предпочитают безусых мальчиков. И это у них не считается чем-то зазорным или постыдным. Мы передернулись. Мне даже стало гадко. Вот они воины Аллаха во всей красе! Педофили позорные!

Вечером мой отряд устроил себе достархан. Купили в соседнем сербском селе несколько барашков, овощи, хлеба. Сербы даже отказывались брать деньги – но зачем они нам в окопах?

Отряд разбился на группы и самые опытные разделывали баранину на шашлыки.

К моему с друзьями «достархану» подошли трое вызволенных из плена сербских пацанов. Мы их пригласили к столу.

Сергей Миронов спросил их об остальных новобранцах. Оказалось, что их в ла-гере ваххабитов так жестоко пытали, что пришлось после спасения поместить в лазарет.

Разлив водку, я по старой фронтовой привычки предложил выпить стоя и молча: за тех кто погиб.

Сербы выпив, присели к нам. Я спросил:

- Эти твари издевались над вами?

Один из троицы, совсем еще юный, но с седым клоком волос, ответил:

- Они хуже животных! Еще раньше, когда мне было всего семь лет, моя семья жила в Косово по соседству с мусульманской семьей. Врать не буду – мы хорошо относились друг к другу. Они помогали нам собрать урожай, продавали его на городском рынке и большую часть прибыли отдавали нам. Мой отец частенько делал ремонт в их доме. Жили дружно.

Все изменилось, когда Косово объявило себя независимой страной. Соседи – му-сульмане перестали ходить к нам в гости. А затем потребовали покинуть дом и уехать из их страны. Мы так и поступили.

Но то, что творят ваххабиты, это даже сами косовары осуждают. Наемники пре-зирают косоваров - мол, с иноверцами нужно поступать как с животными, а не жалеть их.

Когда в наш лагерь для новобранцев ворвались ваххабиты, они сразу же стали резать нас как кур. Насытившись кровью, они схватили двадцать семь сербов и ночью вернулись в свое ущелье.

Командир наемников сразу же допросил нас. Выяснив у кого есть богатые родст-венники, отправил их в дальний лагерь для того, чтобы впоследствии получить за них выкуп. Любят муслики деньги!

Остальных поместили в яму. Кроме одного. Оказалось, что отец пленного право-славный священник. А сам парень добровольно пошел воевать против интервен-ции.

Сына священника привязали к столбу и стали над ним издеваться. Выкололи ему один глаз, отрезали ухо. Для того чтобы показать другим мусульманам – не наем-никам, как нужно поступать с гяурами, командир ваххабитов подходил время от времени к бедному парню и острым ножом отрезал лоскуты кожи.

Как этот парень кричал! Мы в яме затыкали уши, чтобы не слышать этих страш-ных криков. А командир только смеялся.

Он подходил к нам и сверху справлял на нас нужду. Затем, сняв кольцо с грана-ты, показывал, что сейчас бросит ее в яму. Смеясь, надевал кольцо обратно. Мы уже молили Бога, чтобы он выполнил свою угрозу – только бы не умирать так мучительно больно как сын священника.

Рассказчик, замолк. Мы тоже молчали, пытаясь понять, откуда у этих нелюдей такая ненависть к тем, кто молиться по-другому, говорит не так как они.

Ответа, лично, я не находил. Скорее всего, у части человечества происходит му-тация в мозгах, когда нет чувства жалости, сочувствия и сострадания к себе по-добным. И это относится не только к мусульманам. Это относится ко многим. Де-ти мучают животных, подростки ради извращенного любопытства толпой наси-луют малолетку, а потом жестоко убивают его. А взрослые без всякого угрызения совести взрывают дома с мирными жителями, где счет жертвам уже идет на сотни и тысячи. Когда же ты о Господи накажешь нас за все погрешения! Когда чаша людских страданий переполнится? Когда?

Албания тогда так и не начала военные действия против Сербии. Уже к концу года косовары побросав окопы, вернулись в свою страну. Улаживанием конфлик-та занялась ООН.

Итог этого улаживания вы все хорошо знаете: в 2023 году под протекторатом ООН о своем объединение провозгласили Косово и Албания. У Сербии аннексировали на северо-западе земли. «Отхватили» солидный кусок приграничной территории и у Македонии. Образовалось новое исламское государство Великая Албания. Вот такие пироги.

Вернувшись в Россию, я сразу же вступил в «Антиисламский союз». В 2022 году все противники нового порядка примкнули к нам. Лидеры происламской партии «Истинные патриоты России» считают нас основным идеологическим врагом. Но сейчас наше движение еще слишком слабо, чтобы в открытую противостоять исламским радикалам. Не все в мире готовы принять мусульманский мировой порядок. Но время действий еще не пришло. Так, что Даня, правильно тебе Георгий советует. Скройся на год от ищеек Измаила. Посмотри, как обстоят дела в других странах.

Ну что ж. Против лома, как говорится, не попрешь. Только уточнил:

- И когда нужно уезжать?

- Чем, скорее тем лучше. Муслики уже пасут тебя. Я возле твоего подъезда на-считал троих воинов Аллаха. Да и в универе тебя, скорее всего, ждут. Так, что не медли. – Богдан протянул мне телефон и предложил позвонить родителям.

 

Глава III

Франция, Париж

Этот день Серж не любил. Он тереть не мог двадцатое марта. Ровно тридцать три года назад, в девять утра он появился на белый свет. Особенно раздражало его, что целый день он становиться объектом всеобщего внимания и обожания. Вот и вчера его подруга Жаклин целый вечер намекала о предстоящем торжестве. Со-ставляла список гостей, проверяла запасы в холодильнике. Обычно, Серж двадца-того марта не ходил на работу – он заранее предупреждал своего шефа. Но на это раз, ему пришлось на пару часов заглянуть на завод. Утром начальник отдела должен был познакомить сотрудников с новым боссом господином Хасейном. Омар Хасейн, миллиардер родившийся в Ливане, еще тридцать лет назад посто-янным местом жительства выбрал Францию. Сначала он сумел скупить все фир-мы занимающиеся автозаправкой автомобилей. Затем вложил деньги в нефтепе-реработку и металлургический бизнес. По данным французской версии журнала «Форбс», господин Хасейн был самым богатым гражданином Франции.

Завод, где служил Серж Гинбург, производил кабельную продукцию. Предпри-ятие, выпускающее провода, кабели, трансформаторы, было самым крупным в Европе с персоналом более двадцати тысяч сотрудников. Но более половины ра-ботников были выходцы из стран Азии. Как и население Франции. Родители Сержа, пока шесть лет назад не погибли от рук террористов, часто рассказывали ему, что еще недавно турки, иранцы, курды жили в отдельных районах и их было меньшинство. Но миграционная политика страны привела к тому, что уже в 2021 году, мусульманское население сравнялось с коренным. По данным последней переписи населения, 52% жителей Франции исповедовали ислам. В 2024 году, выборы в Государственный парламент выиграла партия либеральных демократов, которая откровенно лоббировала интересы большинства. Многие французы, особенно из истеблишмента, стали принимать ислам. Быть мусульманином стало модно.

Когда Серж прошел в кабинет, его окликнул его друг и коллега Пьер:

- Доброе утро, Серж! Слышал новость?

Серж пожал ему руку и, улыбаясь, ответил:

- Наверное, тебя назначили директором нашего отдела. И всем выписали премию.

- Как бы не так! Наш шеф уже был у нового босса. Теперь нас всех сократят, а на наши места назначат арабов. Во так-то, дорогой Серж.

Хороший подарок на день рождения! В принципе, Серж, понимал, что кадровые перестановки на заводе не за горами. Но, чтоб сегодня.

В кабинет менеджеров вошла секретарша их непосредственного начальника, оча-ровательная Мари и повесила на доску объявлений повестку о собрании.

В нем был всего один пункт:

«Выступление главного акционера и председателя совета директоров Омара Ха-сейна».

Серж сразу же понял, что общее собрание руководителей отделов и их заместите-лей простая формальность. Все уже решено. Эта тенденция, когда на руководя-щие посты назначают мусульман, стала повсеместной. Родители его Жаклин два года назад приняли ислам ради того, чтобы не потерять гостиницу и ресторан. Их заведения входили в мировую систему отелей «Хилтон», которую пять лет назад приобрел олигарх из Саудовской Аравии. Одним из главных требований нового хозяина стало принятие мусульманства всеми директорами гостинец и ресторанов. Для этого всех топ-менеджеров собрали на международной конференции в одном из отелей. Затем после мощной психологической обработки исламскими духовниками, отправили всех, кто поддался на религиозную пропаганду, в Мекку. Из трех тысяч директоров две тысячи восемьсот согласились принять новую веру. Двести были уволены.

Родители Жаклин истинно поверили в Аллаха. Несколько раз они пытались уго-ворить свою дочь поменять веру. Объясняли ей, что только вера в Аллаха истин-на. А все другие вероисповедания от лукавого. Но Жаклин даже слышать о смене веры даже не могла. Еще маленькой девочкой она зачитывалась книгами о Жанне Д’Арк. И прониклась верой в Иисуса Христа, как и сама французская легендарная дева. Она просила Сержа официально оформить их отношения, с венчанием в церкви, так как этого требовала ее вера. Но самому Сержу было по барабану, кто его Жаклин, мусульманка или христианка. Сам он считал себя атеистом. Лишь бы религия не мешала их взаимоотношениям. Хотя Серж понимал, что исламизация все больше и больше вмешивается в его жизнь. Год назад с родителями Жаклин поссорился, когда они особенно настойчиво уговаривали их принять ислам. Теперь вот религия добралась и до его работы.

В 10 часов утра зал для общих собраний был полон. О новом хозяине знали мно-гое. И то, что он сам выходец из бедной семьи - его дед был праповедником-дервишем. И то, что первые большие деньги он заработал в Афганистане, осуще-ствляя перевозку оружия и героина. Правда, об этом старались молчать. Знали и о его дружбе с лидером террористической исламской организацией «Аль-Каида» Усаммой Бен Ладаном. Говорили, что этот террорист №1, через Омара Хасейна контролировал свой многомиллиардный бизнес, разброшенный по всему миру. Когда в 2014 году Усамма Бен Ладан умер от кровоизлияния в мозг, многие стали считать Омара Хасейна его наследником.

После смерти лидера «Аль-каиды», в крупных городах США, России, Англии были проведены террористические акты. Погибло несколько тысяч ни в чем не повинных граждан. Шептались, что к этому руку приложил Омар Хасейн. Но до-казать это не смогли. В 2015 году в Израильской столице Тель-Авиве, смертник-шахид взорвал начиненный взрывчаткой автомобиль в центре города. Погибло две тысячи человек. Выяснилось, что от детонации сработали еще несколько за-кладок-мин. Израильская контрразведка через свои каналы узнала, что финанси-рование этого теракта осуществлялось через счета фирмы «Айат», которую кон-тролировал дальний родственник Омара Хасейна. Родственничек был выкраден из своего дома в пригороде Милана. Контроразведчики смогли многое вытрясти из пленника. Оказалось, что существует завещание Усаммы Бен Ладана. В этом секретном документе, террорист все свои деньги и предприятия зарегистрированные на подставные лица, оставляет Омару. Но при условии, что Хасейн продолжит его войну с неверными. Террористические акты были одним из условий завещания. После оглашения показаний израильские власти попытались добиться суда над Омаром Хасейном. Но его родственник, на чьи показания опиралось следствие, покончил с собой, проглотив капсулу с ядом. Сам Хасейн потребовал провести аудит своих фирм. Независимые эксперты не нашли больших нарушений в работе более чем ста корпораций Омара. Но на территории Израиля этот арабский олигарх стал вне закона. Неоднократно на него совершались покушения. После того, как был взорван его автомобиль, Омар Хасейн, обзавелся многочисленной охраной. Хотя охранники у него были и раньше. Но теперь он нанял элиту среди телохранителей. Ночевал он почти всегда в личном самолете, на личном аэродроме. Обзавелся так же парой двойников.

Вот и сейчас многие были уверены, что на трибуну поднялся не сам Омар Ха-сейн, а его двойник. Речь его была короткой. В основном он говорил о развитии бизнеса. О корпоративной этике. Поблагодарил всех сотрудников. И только в конце добавил, что не бывает, когда в семье муж мусульманин, а жена неверная. Вот и он в своей фирме хочет, чтобы муж и жена молились одинаково. Поэтому карьерный приоритет будет только у тех, кто поверит в Аллаха. Только он есть истинный Бог и Магомет пророк его! Этими словами Омар Хасейн закончил свое знакомство с топ-менеджарами завода.

Из почти пятисот руководителей и их замов, около двухсот и так были мусуль-манами. Кто-то с рождения, другие видя всеобщую тенденцию приняли ислам сознательно. Но все-таки большинство были представителями других религий, в основном традиционной в стране христианской, правда, различных направленно-стей. Были и католики, и протестанты. Даже несколько иеговистов присутствовало на собрании. А отдел маркетинга возглавлял буддист. Хватало и как Серж, атеистов.

После собрания, а точнее знакомства с новыми порядками на предприятии. Серж отправился домой – все-таки сегодня ему исполнялось 30 лет. По пути он зашел в гипермаркет: нужно было купить продукты из списка, который утром вручила ему Жаклин, и несколько бутылок вина. Для себя и своего друга Пьера, он решил приобрести напиток покрепче: джин или коньяк. Посмотрев в специальном отде-ле, который находился в самом конце торгового зала, выбрал три бутылки белого вина и фляжку с джином. В другом отделе приобрел несколько бараньих ножек и зелень. Закупил также целую корзину с фруктами.

Загрузив багажник снедью, Серж закурил свой любимый «Житан». Рядом с вхо-дом в гипермаркет собралась толпа. В основном это были арабы. Они достали транспарант и развернули его. Надпись гласила: «Именем Аллаха, запретить продажу жидкой смерти – спиртных напитков». Подобные акции регулярно проходили по всей Франции. Исламисты требовали полного запрета продажи алкоголя. Но про себя не забыли: несколько лет назад в стране легально разрешили употреблять анашу и гашиш. В многочисленных бистро вместо рюмок с коньяком и бокалов наполненных вином стали предлагать сигареты набитые травой и кальяны.

Толпа у магазина от слов перешли к действиям: в витрину полетели камни. Ох-рана гипермаркета попыталась оттеснить арабов от входа, но их было слишком мало. Через пару минут охранники, ретировались в помещение. Кем-то вызванные сотрудники полиции образовали у входа в магазин живой заслон. Но это не остановило разбушевавшуюся толпу: в представителей закона полетели не только булыжники, но и стеклянные бутылки. Словно по команде, погромщики бросились на полицейских. За несколько секунд живой заслон был сломлен. Часть толпы ворвалась в магазин, часть осталась митинговать у входа. К ним все больше и больше присоединялись мусульмане. Скоро у гипермаркета скопилось не мене пяти сот протестующих. В помещении исламисты громили полки с алкоголем и били витрины. Персонал давно попрятался в складские комнаты.

Серж понял, что сейчас не сможет уехать с площади. И в этот момент митин-гующие арабы и новообращенные стали громить машины. Они подбегали к лег-ковым автомобилям, паркующим у магазина, и просто переворачивали их. Затем разбивали стекла бейсбольными битами. Серж попытался отстоять свой «Фиат», но это было все равно, что говорить с китайцами на французском языке. Ему уда-рили палкой по голове и когда он упал, стали пинать ногами. Краем глаза, Серж видел, как грабят его машину. Но сильный удар носком ботинка по голове вышиб дух у именинника…

 

Жаклин весь день ждала Сержа. Стол был накрыт. Ей самой пришлось купить продукты в соседнем с домом магазинчике, так как Серж не приехал, как обещал к полудню. Его сотовый телефон был отключен.

Ближе к вечеру стали собираться гости. Одним из первых заявился Пьер. Он был удивлен, что его коллега еще не вернулся с работы:

- Жаклин, он после собрания сразу же покинул завод. Босс ему подписал на сего-дня выходной день.

- Так куда же он делся. Позвонил около 11 утра и посоветовался со мной на счет вина. Затем я уже сама пыталась до него дозвониться, но трубка была отключена. Он всегда предупреждал, если задерживался. Но ведь сегодня у него день рожде-ния.

Ближе к полуночи гости стали расходиться. С Жаклин остался Пьер. Многочис-ленные звонки знакомым ни к чему не привели. Серж словно под землю прова-лился. Когда стало ясно, что с ним произошло, что-то неординарное, Пьер посо-ветовал поискать Сержа в больницах города. Сам он, извинившись, отправился домой.

По телевизору, канал круглосуточных новостей, показывал о столкновении де-монстрантов с полицией в центре города. Случайно Жаклин заметила машину своего друга. Правда она стояла на боку, и у нее были выбиты стекла. Но номер она хорошо видела. Нет ни какого сомнения – этот разбитый «Фиат» принадлежит Сержу. И место было знакомо: гипермаркет «Дибур».

Жаклин быстро оделась и отправилась в центр. Было уже темно. Но это не оста-новило ее. Рядом с гипермаркетом дворники убирали осколки витрин. Сам мага-зин не работал. Разбитых автомобилей было больше десятка. Но уже шли работы по эвакуации машин, точнее того, что от них осталось.

Жаклин обратилась к полицейским, которые руководили эвакуацией:

- Извините, месье, но у меня сегодня пропал муж. Вот этот разбитый «Фиат» принадлежит ему.

Молодой блюститель порядка с любопытством посмотрел сначала на машину, затем на Жаклин. После этого он достал блокнот и продиктовал:

- Центральная городская больница. Отделение травм. Попробуйте поискать его среди пострадавших в уличных беспорядках. Их всех зарегистрировали отдельно. Несколько мужчин поступили в больницу в бессознательном состоянии.

- А что здесь произошло, месье?

- Как обычно. Мусульмане протестовали против свободной продажи алкогольных напитков. Полиция попыталась не допустить погрома. Но силы были не равны. Пока подъехала подмога, особо ретивые стали громить витрины и припаркованные у магазинов автомобили. Некоторые владельцы своих машин вступили в драку с погромщиками. Наверное, и ваш муж не хотел лишиться своего «Фиата».

Жаклин пешком устремилась в больницу – до нее было рукой подать. Наверное, из-за близости с местом погрома всех пострадавших направили туда.

Весь холл больницы был заполнен людьми. Женщины не скрывая своих эмоций плакали, некоторые пытались связаться по телефонам со своими родственниками. Стоял гвалт. Между пострадавшими метались санитары в зеленых халатах. Де-сятки человек, в основном мужчины были в крови. Врачи не успевали осматри-вать избитых.

Жаклин обратилась в регистратуру. Но выяснилось, что Серж не был зарегистри-рован. Медицинская сестра посоветовала обратиться в травмалогическое отделе-ние. Она пояснила, что туда отправили троих мужчин без сознания. Состояние у всех троих было очень тяжелым.

Выяснилось, что из травмалогического отделения, двоих направили в интенсив-ную терапию. В отделении оставили только одного – он пришел в себя. Это был молодой человек, который потерял сознание от удара по голове. Врачи обрабаты-вали ему рану. Жаклин узнав куда увезли двух мужчин без сознания, чуть ли не бегом устремилась туда.

В отделение ее не пустили. Санитар объяснил, что врач запретил посторонним мешать проведению операции. Один из мужчин потерял очень много крови и его жизнь висела на волоске. Второй находился без сознания – на его голове была открытая рана от удара острым предметом.

Жаклин осталась ждать в коридоре. Она уже давно поняла, что ее Серж стал не-вольным участником уличных беспорядков. По разговору в холле больницы, она поняла, что погромы магазинов, в ассортименте которых есть алкогольные напитки, прошли по всему городу. В общей сложности пострадало более тысячи человек. Но это пока предварительные данные. Еще во многих районах города радикальные исламисты громят рестораны и винные лавки. Полиция не справляется с ситуацией. Поэтому было решено задействовать армейские подразделения.

Чем все это могло закончиться, Жаклин прекрасно осознавала. В начале века (Жаклин тогда было меньше года, и ей об этом через несколько лет поведали ро-дители), разгоняя молодежную демонстрацию, полицейский применил травмати-ческое оружие. Резиновая пуля попала одному из студентов в глаз. Парень скон-чался. На следующий день по всей Франции прокатились демонстрации мусуль-манской молодежи: убитый оказался арабом. Власти, видя бессилие полиции, ввели в города, где особенно бесчинствовали экстремисты солдат. Больше недели шло противостояние исламистов и правительства. Были сожжены тысячи автомо-билей, разгромлены сотни магазинов. Больницы были заполнены ранеными и избитыми в ходе уличных столкновений. Арабские кварталы были забаррикадированы. Полиция даже не совалась туда. Шла настоящая война. Добропорядочные французы в эти дни отсиживались в своих домах и квартирах. Работа многих предприятий была парализована. И только после того, как президент согласился на уступки, боевые действия на улицах Франции прекратились. Мусульманские общины добились изменения миграционной политики, увеличения дотаций для безработных, выходцев из арабских стран, решения о создании комитетов исламского самоуправления.

Жаклин подумала, что если сейчас погибнет хоть бы один мусульманин, кровавая бойня будет намного серьезней, чем в начале этого века.

От горестных дум, девушку отвлек врач, который, снимая маску на ходу, шел в свой кабинет. Жаклин успела окликнуть его:

- Месье, постойте минутку. К вам не поступал мой муж Серж Гинбург?

Врач, вытирая маской потный лоб, спросил в свою очередь:

- Я документы у пострадавших не проверял. Какой он ваш Серж?

Жаклин скороговоркой почти прокричала:

- Высокий, с короткой стрижкой. Небольшая бородка. Тридцать лет. В правом ухе должна была быть маленькая серебреная сережка.

Врач, устало, с шумов выдохнув воздух из легких, произнес:

- Обратитесь к медсестре. Сейчас я делал небольшую операцию мужчине, кото-рый похож на вашего Сержа. Но он пока спит. Пришлось ввести хорошую дозу обезболивающего в комплексе со снотворным препаратом. В себя он прейдет только часов через пять, не раньше. А пока разрешите откланяться – у меня еще несколько серьезно пострадавших.

Жаклин ответила на вопросы медсестры и решила пока съездить домой. К Сержу ее не пустили.

Было около шести часов утра. Общественный транспорт не функционировал. Скорее всего, из-за уличных погромов. Пока Жаклин добралась до их с Сержем квартиры, она насчитала пять разгромленных магазинов. Все они были с выбиты-ми витринами и окружены полицейскими, чтобы предотвратить мародерство. Вдоль тротуаров стояли на крышах, на боку десятки раскуроченных легковых ав-томобилей. Стекол, как и в магазинах не был. Некоторые машины были сожжены.

Жаклин подумала, что оперативные новости лучше узнать по телевизору – пока только центр города освободили от многочисленной толпы религиозных фанати-ков.

Зайдя в квартиру, первым делом Жаклин включила плазменную панель. Практи-чески по всем общенациональным каналам рассказывали о вчерашних и ночных беспорядках. Лидер «Французского фронта», продолжатель дела националиста Липена, прямо обвинял исламских радикалов в спланированной акции. Липен, который двадцать пять лет назад чуть не стал президентом страны, был застрелен мусульманским фанатиков в 2016 году. Его партию, объединяющую умеренных националистов возглавил бывший военный, дослуживший до бригадного генерала Анри Третьен.

Но другие каналы обвиняли правительство. Мол, давно было нужно запретить продажу алкоголя в гипермаркетах. А для любителей спиртного открыть специа-лизированные торговые точки. Их уж точно не станут посещать правоверные и не будут оскорблены в своих религиозных чувствах. Ведь перестали же многие крупные магазины торговать свининой. А для любителей жирного мяса откры-лись мясные лавки, которые мусульмане обходили за версту. Как говорится и волки сыты и овцы целы. Зачем властям дразнить представителей большинства Франции? Ведь не секрет, что уже через десять лет население страны на 80% ста-нет мусульманским. А ради меньшинства, зачем отходить от великих заповедей священной книг Корана? Не логично.

Жаклин нашла канал, где шел прямой эфир. Оказывается, погромы магазинов имеющих алкоголь в продаже прошли по всей Франции. Уже сейчас многие вла-дельцы маркетов готовы отказаться от торговли алкоголем. Даже создавалась ас-социация магазинов без подобных напитков.

«Да, быстро же идут на уступки. Лишь бы исламисты были довольны. И что бу-дет делать правительство - подумала Жаклин, - но мне сейчас важнее, что с Сер-жем. Врач сказал, что он проснется часов через пять. Нужно и мне часок вздрем-нуть. А ближе к полудню съездить в больницу».

Жаклин не раздеваясь, легла на маленький гостевой диванчик. И сразу же уснула, словно провалилась в черную трясину.

 

Глава IV

Серж открыл глаза. Голова раскалывалась, словно сотня молотобойцев сидели у него в черепной коробке и колотили своими кувалдами. Он не сразу понял, где находится. Только увидев рядом стоящую капельницу и тонкие цветные трубоч-ки, которые переливались всеми цветами радуги, до Сержа дошло, что он лежит в больничной койке. По пластиковым катетерам медленно текла жидкость непонятного цвета. Свет в палате был приглушенный, но Серж хорошо видел, как уровень в баночках с лекарством постепенно снижается. Поискав тревожную кнопку, он нажал трясущим не попадающим в черный пластмассовый кругляшек пальцем. Звука зуммера он не услышал, но через минуту к нему подошла медсестра в зеленой униформе.

Серж с трудом разлепил спекшиеся губы:

- Что произошло? Почему я в больнице?

Медсестра поправила подушку под головой Сержа и усилив течение жидкости в трубочках винтовым фиксатором, спокойно ответила:

- Все нормально. Вы вчера пострадали в уличной потасовке. Врач говорит, что опасаться нечего. Он скоро будет.

Серж облизнул губы, и женщина, поняв его, осторожно наклонила стакан с во-дой. Напоив пациента, спросила:

- Месье, вам что- то нужно?

- Сообщите моей Жаклин. У меня в пиджаке должны быть документы. Там адрес и номер телефона.

- Жаклин уже была ночью. Но врач запретил ей присутствовать при операции. Она обещала подойти. Давайте я ей позвоню

Серж улыбнулся и кивнул головой. Ему опять захотелось спать.

Жаклин проснулась от громкого звонка. Она не могла понять почему спала оде-той. Сняв трубку, сонным голосом проговорила:

- Слушаю.

Жаклин Армен? С вами говорят из Центральной городской больницы. Месье Серж Гинбург кем вам приходиться?

Жаклин сразу же вспомнила весь ночной кошмар. Поэтому закричала в трубку:

- Что с ним? Серж мой муж, правда, мы не венчались в церкви.

Приятный женский голос ответил:

- Это не важно. Он просил созвониться с вами. Самочувствие у него отличное. Но на неделю ему придется остаться в больнице – пока заживут раны на голове. Вы сможете приехать для встречи с главным врачом?

Жаклин быстро проговорила:

- Я буду в течении часа.

На том конце провода положили трубку телефона.

Жаклин подумав немного, набрала номер Пьера:

- Пьер! Серж нашелся. Он пострадал вчера в уличных беспорядках. Я сейчас по-еду к нему в больницу. Ты слышишь, Пьер?

- Конечно, дорогая! Уверен, что все будет в порядке. Свяжись со мной, когда поговоришь с Сержем.

Жаклин схватила сумку, где у нее был сотовый телефон и портмоне с налично-стью и кредитными карточками. Не забыла она и ключи от маленького «Фольсва-гена», на котором выбиралась за покупками. Машина находилась в гараже, кото-рый размещался в подвале их многоквартирного дома.

Уже через тридцать минут, Жаклин припарковала своего «Жучка» недалеко от главного корпуса больницы. Взяв с собой сумку, она направилась сразу же в от-деление интенсивной терапии. Прежде чем зайти в палату, девушка решила выяс-нить, зачем главный врач хочет с ней поговорить. Она постучалась в его кабинет и услышав: «зайдите», распахнула дверь.

Было ощущение, что врач ждал ее. Он предложил Жаклин присесть и поинтере-совался вероисповеданием Сержа.

Девушка недоуменно спросила:

- А какое это имеет значение?

Было видно, что доктору было неприятно расспрашивать Жаклин. Он посмотрел в зеркало и пригладив прядь волос, продолжил:

- Понимаете, бесплатно у нас лечат только мусульман: их пребывание в больнице и различные услуги оплачивает специально организованный благотворительный фонд. Лечение представителей других религий платно. Но сегодня утром у меня побывал помощник Омара Хасейна, который заверил, что фонд выделит деньги не только на лечение мусульман пострадавших в недавних событиях, но и вообще всех. Так, что можете быть спокойны: за неделю пребывания в больнице мы с вашего мужа ничего не возьмем.

Жаклин стало интересно, а сам главврач какому Богу молится:

- Извините, а вы какой веры?

Доктор улыбнулся и смущенно объяснил:

- Еще пять лет назад я был протестантом. Но мне предложили возглавить эту больницу. Главным условием назначения стало условие принять ислам. Я долго обдумывал предложение. Не все равно ли как молится для врача? И ведь многие знаменитые врачи в средневековье исповедовали ислам. Вспомните хотя бы Ибн Сину. Так, что я теперь правоверный. Вас это шокирует?

Жаклин вспомнила своих родителей, которые уже несколько лет упорно уговаривали ее принять новую веру. Подумала о супругах Гинбург – отце и матери ее Сержа, которые сгорели в автобусе начиненном взрывчаткой. Теракт тогда совершила шахидка, которая мстила за своего мужа, известного в Европе террориста, погибшего в перестрелке с полицией.

- Не знаю, месье. Но мне всегда казалось, что веру нужно принимать осознано, а не ради карьеры.

Врач улыбнулся:

- А я о чем? Ведь христиане в основном проходят обряд крещения в младенчест-ве, когда еще толком говорить не могут. А я и очень многие другие приняли Ал-лаха в свое сердце уже в зрелом возрасте. И для того, чтобы сделать такой муд-рый шаг пришлось много дней обдумывать смысл жизни. Если внимательно изу-чить Коран, станет ясно, что ислам это религия думающих, деятельных людей. Это религия прогресса.

Жаклин внимательно посмотрела на врача, который не очень то напоминал глу-боко верующего человека с утра до вечера читающего молитвы и стремящего своими поступками спасти свою душу.

- Вполне может быть. Но мой Серж атеист.

Главный врач и проповедник мусульманства преступил к главному, зачем при-гласил Жаклин в кабинет:

- Значит, Серж Гинбург не верит ни в Бога, ни в черта. Для того чтобы недельное лечение в нашей больнице обошлось вам бесплатно, ему не нужно обращаться в полицию. Такое условие поставил представитель Омара Хасейна. Все потерпев-шие поступившие ночью и утром в больницу подписали отказ от каких либо пре-тензий к лидерам недавних беспорядков. Вам необходимо поговорить со своим мужем.

Жаклин прямо ответила хозяину кабинета:

- Я ничего обещать вам не буду. Пусть все решает сам Серж. А теперь вы мне разрешите с ним увидеться?

- Конечно. Он уже приходил в себя. Сейчас Серж слаб, после наркоза, но если он не спит, то можете поговорить с ним.

Жаклин вышла из кабинета и отправилась в палату. Медицинская сестра кивком головы пригласила девушку к кровати на которой лежал Серж. Казалось, что ее любимый спит.

Но как только Жаклин склонилась над ним, Серж открыл глаза.

- Любимый, как ты себя чувствуешь?

Серж улыбнулся и четко произнес:

- Все хорошо, моя маленькая Жаклин. Угораздило меня заехать в этот чертовый магазин. Но я хорошо запомнил тех кто раскурочили мою машину и избили меня. Когда прибудет полиция?

Жаклин не оставалось ни чего делать, как просто пересказать недавнюю беседу с главным врачом больницы.

Когда девушка закончила повествование, Серж закрыл глаза. Затем так их не от-крывая, выговорил, глотая окончания слов:

- Шесть лет назад исламская террористка убила моих родителей и еще тридцать человек, которые в тот момент находились в экскурсионном автобусе. Разве они были виновны в смерти ее мужа? Почему когда в уличных столкновениях погибает араб, сразу же начинаются акции неповиновения по всей Франции. А когда убивают француза, то ссылаются на бытовые разборки.

Я понимаю, почему другие пострадавшие от рук исламских вандалов отказались предъявить свои требования, но если есть в нашей стране закон, то надеюсь, он меня защитит. Я согласен на платное лечение. Думаю, ты Жаклин возражать не станешь.

Жаклин, вытирая слезы, ответила:

- Конечно дорогой. Ты обязан поступить так, как подсказывает совесть.

Медсестра попросила Жаклин оставить больного – ему нужно было поставить капельницу. Свидание с мужем было коротким.

Из палаты, девушка направилась опять в кабинет главного врача и попросила его подготовить счет за лечение в больнице.

Доктор, не отрывая глаз от книги, лежащей на столе, тихо произнес:

- Напрасно вы не уговорили своего друга. Стоимость лечения у нас довольно вы-сокая. Но счет будет только при выписки. Попробуйте за эту неделю уговорить месье Гинбурга.

- Думаю, что Серж останется при своем мнении, до свидания, доктор.

Жаклин узнала у дежурной медсестры график посещения больных находящихся в отделении интенсивной терапии. От нее она узнала, что утром один из постра-давших скончался не приходя в сознание. И Жаклин еще раз подержала решение своего Сержа.

Вернувшись домой, она решила принять душ: бессонная ночь давала о себе знать. Но в это время раздался звонок телефона. Сняв трубку, она услышала гросирую-щий голос коллеги Сержа Пьера Ангрэ:

- Жаклин ты никуда не собираешься уходить?

- Нет, Пьер. Думаю душ принять, очень устала за это время.

- Хорошо. Но, пожалуйста, оставайся дома. Я приеду через час.

- Что-то случилось? – обеспокоено поинтересовалась Жаклин.

- Все объясню при встречи. Пьер отключил телефон.

Жаклин долго стояла под прохладными струями. Затем, завернувшись в теплый халат и пройдя в гостиную, включила телевизор.

Многочисленные политические обозреватели до сих пор обсуждали происшед-шие. Виноваты, по мнению большинства, было правительство, члены которого не утвердили закон о продаже алкогольных напитков, который еще год назад разработала партия либеральных демократов. Если бы закон был принят, то вчерашнего побоища не случилось. Лидеры этой партии предлагали начать процедуру отставки кабинета министров. Президент Франции пока отмалчивался.

Поразили новости из Германии: исламисты поддержали своих братьев по вере. На родине Гете и Шиллера прошли тысячные манифестации с лозунгами о запре-те свободной продажи алкоголя и изделий из свинины.

Жаклин была в прошлом году в Германии. Ситуация там была взрывоопасной. Ежедневно происходили вооруженные стычки между мусульманами и представителями других религий. На востоке страны, где еще преобладало коренное немецкое население, исламские радикалы регулярно устраивали террористические акты. Политические аналитики поговаривали о скором разделении Германии на две страны. Все это уже мир проходил. Правда, совсем по другой причине.

Она вспомнила, как в 2015 году мир был на грани ядерной катастрофы. Тогда после кровопролитных столкновений радикальные мусульмане свергли законное правительство Пакистана. Низложенное правительство состояло из высокобразо-ваных жителей страны. Практически все они обучались в известных университе-тах Европы и США. Основной курс страны, до переворота был в секуляризации Пакистана. Открывались учебные заведения, строились заводы и фабрики. Сам президент неоднократно говорил о светскости государства.

Но радикальные исламисты при военной поддержке Афганистана смогли сверг-нуть легитимную власть. Финансовую поддержку заговорщикам оказали ваххабиты.

В первый же день новой власти, лидер фундаменталистов объявил священную войну – джихад США и Израилю.

Самое страшное было в том, что Пакистан был обладателем ядерного оружия. А исламисты, для воплощения своих религиозных целей ни перед чем не остановятся.

Армии Индии, Ирана, Бангладеша, Китая, Казахстана были приведены в боевую готовность.

Лидер заговорщиков не шел ни на какие переговоры. В Европейских странах, Израиле началась паника.

Все решилось малой кровью. Хотя как сказать: в процессе нейтрализации ради-кальных исламистов захвативших власть, погибло более трех тысяч человек.

США, как обычно, не с кем не посоветовавшись, провели бомбардировку прези-дентского дворца и других правительственных учреждений Исламабада. Затем высадили массированный десант коммандос на территории арсеналов с ядерными боеголовками. За несколько часов их обезвредили.

Военная эскадра США переместилась из Персидского залива к берегам Пакиста-на. Американские ракеты сделали свое дело: после нескольких выстрелов армия заговорщиков сложила оружие.

Но через месяц в средства массовой информации просочились сведения о том, что еще пару дней и ядерные ракеты были бы готовы к запуску. В секретных до-кументах даже были обозначены основные пункты атак: Тель-Авив, Вашингтон, Нью-Йорк, Дели, Пекин.

Так, что стоит радикальным мусульманам дорваться до оружия массового унич-тожения, они, не задумываясь, пустят его в ход.

Вспомнила Жаклин и о заварушке на Кипре. Тогда Турецким властям показалось, что мусульманское население острова притесняется христианским большинством. Турция ввела войска на Кипр.

Но США, не взирая на то, что Турция была союзником в геополитических пла-нах, резко осудила военную интервенцию. Вмешались в противостояние и не-сколько Европейских государств.

Тогда Турция ничего не добилась оружием. Но в последствии изменив тактику, при помощи денег, потихоньку турки подмяли под себя всю экономику острова. Этнические греки стали покидать Кипр.

Чтобы хоть немного отвлечься, Жаклин взяла любимую книгу Сержа: «Так гово-рил Заратустра», Фридриха Ницше. Она всегда подтрунивала над мужем с его теорией сильного человека. Но знала, что этот немецкий философ был самым лю-бимым писателем Сержа. Он даже в различных философских и политических из-даниях опубликовал несколько статей. Сама Жаклин не понимала философию Ницше. Ей всегда казалось, что постулат «толкни падающего» больше подходит для животного мира, а не для людей. Еще в юности она прочитала, что Гитлер обожал книги Ницше. Но Серж всегда с гневом отвергал подобные инсинуации: он считал, что философию Ницше сильно извратили. Но сильный человек поймет и примет ницшеанство. «Это идеология будущего», любил частенько повторять её муж.

Поражалась она и феноменальной памяти Сержа. Ему было достаточно один раз внимательно прочитать книгу, для того чтобы запомнить ее практически наи-зусть. Тог же Ницше ее муж мог декламировать часами. Она вспомнила, что Серж ей как-то рассказал, что самостоятельно развил себе такую память. Даже хотел ее научить специальному методу. Но она отказалась.

Раздался звонок. Открыв дверь, Жаклин пригласила Пьера в квартиру. Друг ее мужа сел в кресло и спросил хозяйку о самочувствие Сержа.

- Говорит, что чувствует себя нормально, Жаклин налив в маленькую чашечку кофе гостю, добавила, - но врач посоветовал пока оставаться в больнице.

- Жаклин, у меня к тебе деловая просьба. Наш работодатель узнал, что Серж со-бирается судиться с теми, кто его избил. Но сейчас не время заниматься этим. Уговори мужа отказаться от преследования виновных.

Жаклин даже поперхнулась кофе. Затем произнесла:

- Вы, что все сговорились? То главный врач больницы просит об этом, то ты. В чем причина?

- Понимаешь, Жаклин, Франция в ближайшем будущем станет полноправным членом Мусульманской ассоциации стран Азии. Точнее уже Евразии. Наша стра-на станет первым европейским государством этого глобального союза. Затем бу-дут присоединены другие страны Старого Света, при условии, что мусульман там большинство. Все к этому идет. И очень плохо для коллегиального совета ассоциации, что во Франции нарушаются права религиозных меньшинств. Судебный процесс, который хочет начать Серж и некоторые другие отодвинет срок вступления на неопределенное время. Меня к тебе, Жаклин, послал сам Омар Хасейн. Ты ведь знаешь его влияние. Половина парламента им куплено. Лидеры либеральных демократов его ставленники. Не для кого не секрет, этот миллиардер намеривается стать президентом страны. И он им станет!

Так как, Жаклин?

- Я думаю, что ты зря пришел с этой просьбой ко мне, - девушка помолчала, - Пьер, ведь ты сам католик, как и я. Ведь верно?

Друг их семьи и коллега мужа, раскурил сигарету и только после нескольких глубоких затяжек ответил:

- Полная исламизация Франции не за горами. Если быть объективным уже сейчас мусульман в стране больше, чем представителей других религий вместе взятых. Осталось только законодательно утвердить ислам государственной религией. Но это всего лишь формальность. Зачем плыть против течения, Жаклин. Христианская церковь не смогла достойно противостоять всеобщей мусульманизации. Ведь эта тенденция не только во Франции. Весь мир склонил колени перед Аллахом. А я маленький человек, со всеми его слабостями и комплексами. Я не герой. Если большинство приняло Аллаха, то почему я должен сопротивляться тому, кто сильнее?

- Красиво говоришь, Пьер. За один день второй раз выслушиваю агитацию за ис-лам. Послушай, расстегни верхнюю пуговку рубашки.

Пьер смутился. Но затем медленно расстегнул ворот и достал медальон с ликом Девы Марии.

Жаклин продолжила:

- Ты больше тридцати лет верил в Бога. Верил в непорочное зачатие нашего Спа-сителя. И только ради того, чтобы не потерять рабочее место, не выделяться в толпе, решил стать мусульманином. Что же происходит с людьми? С тобой, со мной, с моими родителями? Разве от того, как человек молиться зависит его судь-ба? Двадцать лет назад во Франции на это не обращали внимания. Ценился ум, трудолюбие, порядочность. А не каким способом, и на каком языке молиться че-ловек.

Пьер молчал. Через минуту поднялся с кресла и на прощание произнес:

- Я понимаю тебя. Но прошу все-таки поговорить с Сержем. В противном случае его уволят с завода.

На следующий день Жаклин обратилась в полицию. Рассказав о просьбе Сержа, она попросила комиссара отправится с ней в больницу и принять у мужа пись-менное заявление. Комиссар согласился.

Когда Жаклин с сотрудниками криминального отдела вошли в палату, Серж зав-тракал. Ему заметно стало лучше. Он уже сидел на кровати.

- Привет, дорогая. Видишь – иду на поправку. А, что за бравые ребята с тобой?

- Полиция. Они хотят поговорить. Но прежде чем ты им расскажешь о том, что произошло с тобой, мне бы хотелось сказать нечто важное. Но без свидетелей.

Серж заговорщицки нахмурил брови:

- Хорошо Жаклин, давай выйдем в коридор.

Они извинились пред блюстителями порядка и не торопясь вышли из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

- Серж, любимый! Может не станешь настаивать на возбуждение уголовного де-ла. Вчера даже Пьер просил об этой услуге. Может ну их к черту.

Серж посмотрел Жаклин прямо в глаза. Затем, почесав растрепанную шевелюру, ответил:

- Я знаю, что к тебе приходил Пьер. Он мне звонил. Я хорошо запомнил того, кто избил меня. Мало того, двоих я знаю. Если я сейчас дам слабину, они нас поработят. К тому же ко мне сегодня утром приходили люди из «Французского фронта». Они рассказали, что более десятка пострадавших готовы отстаивать свои права. Мне нет дело до политической подоплеки всего произошедшего в мой день рождения. Для меня это банальная уголовщина и подонки должны ответить по закону. – Серж немного помолчал, а затем с воодушевлением продолжил, - я надеюсь, для них это станет уроком.

- Поступай как знаешь, дорогой. Я полностью на твоей стороне.

- Другого ответа я от тебя и не ждал.

Они зашли обратно в палату, и офицер полиции запротоколировал показания Сержа.

Через пять дней его выписали из больницы. Счет, который передал главный врач, показался Сержу и Жаклин просто астрономическим. Оплата за лечение съела все накопления влюбленных.

А еще через два дня, месье Сержа Гинбурга официально уведомили, что компа-ния, где он проработал почти шесть лет, больше не нуждается в его услугах. Вме-сте с зарплатой за прошлый месяц, компенсацией за срочное увольнение, Сержу выдали на руки сущие крохи. Успокаивало только одно: «Французский фронт» оплатил хорошего адвоката.

Из первоначальных двенадцати уголовных дел против погромщиков, до суда дошли только три. Половина заявителей, получив громадные денежные компен-сации, отказались от своих претензий. Двое иммигрировали в Австралию, не до-жидаясь судебного процесса. Один сошел с ума, объясняя всем, что правильно его избили: теперь он не употребляет алкогольных напитков и вообще в скором вре-мени собирается принять ислам.

В первый день суда, вся площадь была запружена тысячами сторонников «Фран-цузского фронта». Они заранее договорились, что за несколько часов до начала процесса придут к зданию правосудия, чтобы предотвратить экстремистские про-вокации мусульман. Но к огромному удивлению слуг Аллаха было очень мало.

Подсудимые арабы, в сопровождении своих адвокатов, прибыли всего за не-сколько минут до назначенного судьей времени. До суда им избрали меру пресе-чения в виде денежного залога. Хотя в этом побоище, которое средства массовой информации окрестили «Винным погромом», погибло пять человек. Более десяти стали инвалидами. Но лобби отстояло виновников. У мусульманского населения они вообще прослыли героями. Всего насчитывалось двадцать шесть подсуди-мых.

После первого дня заседаний, многим стало ясно, что арабы отделаются легким испугом. Судья перебивал свидетелей потерпевшей стороны, отстранил от уча-стия одного из лучших адвокатов Франции, который являлся одним из лидеров «Французского фронта». Зато для подсудимых был выбран режим самого благо-приятного отношения. Их адвокаты выбрали тактику нападения. И многим в зале суда показалось, что скоро подсудимые и потерпевшие поменяются местами. Это был не процесс, а посмешище над законом.

Второй день судебных заседаний мало отличался от первого. Единственным от-личием стало то, что один из потерпевших сломался и снял все обвинения.

Вечер, вернувшись из суда Серж и Жаклин, решили провести дома. Одни. Но пришли, не предупреждая, супруги Армен – родители его подруги.

Они всегда предваряли свои визиты телефонным звонком. Значит, что-то случи-лось.

Поговорив о погоде. О ценах на недвижимость, о моде, родители Жаклин, нако-нец объяснили цель своего визита:

- Серж, тебе очень важно, чтобы бедных арабов наказали? Может, отступишься и снимешь обвинения? Пойми, грядет новая эпоха, когда границы Европы и Азии будут стерты с лица земли. Когда в мире восторжествует единственно истинная религия - ислам. Мы понимаем, если бы ты с рождения воспитывался в строгой христианской вере. Но ты же сам смеялся над религиозными предрассудками. Ты называешь себя атеистом. Вот и оставайся им. Не лезь в религиозные дрязги.

Серж уважал родителей своей Жаклин, но сейчас он не сдержался и закричал:

- О Господи! Я и остаюсь неверующим. Просто я хочу, чтобы тех, кто раскурочил мне машину, кто отправил меня в больницу, были наказаны. Меня мало волнует их вера: мусульмане они, иудеи или иеговисты. Они совершили преступление. Закон суров, но он закон. Пусть он будет равен для всех.

- Серж, если ты не умеришь свою гордыню, плохо будет не только тебе. Нас пре-дупредили, что если ты не откажешься от показаний, то гостиница и ресторан у нас отнимут. А если мы найдем компромисс, то, во-первых, вся сеть «Хилтон» во Франции, а это девять гигантских отелей со всей инфраструктурой передадут нам под управление. Во-вторых, тебя назначат руководителем отдела, где ты несколь-ко лет работал заместителем. Твоя зарплата вырастет в два с половиной раза. И самое главное – тебе не обязательно принимать ислам. По крайней мере, первое время. Видишь, что уступки очень большие. Все от тебя зависит.

- На мне, что крест сошелся?

- Да, Серж. Сейчас у тебя нет работы. Ты с Жаклин в долгах как в шелках. Не се-годня-завтра вас выгонят из квартиры. Домовладелец устал ждать, когда вы за-платите. Устроится тебе после суда, даже если и выиграешь процесс, будет про-блематично. Ты в черных списках. Выбор за тобой.

- Я все уже объяснил. Я не против ислама – я против преступников. Если бы меня избили христиане, то ничего бы не изменилось. Уголовные преступления вне ре-лигий.

Родители Жаклин ушли.

Его любимая для того, чтобы прервать тягостное молчание, проговорила:

- Серж, ради нас, ради моих родителей, я прошу тебя – откажись от своей затеи. Я сама католичка и то, что происходит в нашей стране мне не по нутру. Но пойми – тебя сотрут в порошок. Ведь ты не веру собираешься поменять – ты просто заключаешь сделку. Это практикуется во многих странах. Это бизнес. Ведь я даже не знаю, на какие деньги мне завтра купить продукты. Я до последнего стояла за тебя, но сейчас, взываю к тебе – пойди на соглашение.

Для Жаклин было тяжело сказать эти слова. Но утром, проверив тест, выясни-лось, что она беременна. И инстинкт самосохранение, а точнее обязанность за бу-дущего ребенка стало выше, чем жизненные позиции Сержа. О беременности она хотела сообщить мужу вечером, но пришли мама с папой.

- О чем ты говоришь, любимая? Ведь еще вчера ты была на моей стороне, а сего-дня поменяла точку зрения. Что тебя родители убедили?

- Нет, дорогой. Просто у меня две недели задержка месячных. Сегодня тест пока-зал, что я беременна, а в клинике подтвердили, что у нас будет малыш. Вот так.

Серж подскочил. Обняв Жаклин, он почти прокричал:

- Это правда, любимая? Почему же ты молчала? Но разве то, что у нас будет ре-бенок как-то связано с моими показаниями в суде?

- Да, Серж, связано. Мы не можем вечно быть в оппозиции. А теперь должны думать о маленьком. Я не хочу стать изгоем. Ребенок важнее, чем все эти суды и религиозные противоречия.

Серж понял, что все равно не сможет завтра отказаться от своих обвинений. Но он так же знал, что через день-другой владелец дома просто вышвырнет их из квартиры, которую они уже несколько лет снимали. А ведь они хотели выкупить ее. Хороший район, престижный. Можно сказать, что центр города. И все из-за каких-то фанатиков. Эх, если бы он заехал в другой магазин…

- Жаклин, оставайся завтра дома. Жди меня с победой. Все будет хорошо.

 

Глава V

На третий день судебных заседаний выяснилось, что мусульманская община го-рода собрала несколько миллионов евро для семей пострадавших. Так же, на деньги фонда, который патронировал Омар Хасейн, в ближайшее время начнется строительство специальных винных лавок и магазинов для торговли мясных про-дуктов из свинины. Все остались довольны. Мало того, в прессе было несколько статей с видными лидерами мусульман, которые извинились перед пострадавши-ми во время «винного погрома» и пообещали всех виновных наказать своим ис-ламским судом.

Серж остался один, кто не снял обвинений. Двое потерпевших просто не явились в зал суда. Их адвокаты зачитали их заявления о примирении. Участь обвиняемых была предрешена.

В перерыве, перед тем как должны были объявить вердикт, почти все участвую-щие бросились к огромному монитору, который был установлен на стене огром-ного холла. Выступал президент Франции. Он сообщил, что Франция через две недели станет полноправным членом Мусульманской ассоциации стран Азии. Этот вопрос уже решен. Руководство ассоциации выделяет более 250 миллиардов евро в экономику страны. Увеличивает в три раза нефтяную квоту. Так же решен вопрос о смене названия ассоциации. Через месяц оно станет звучать так: Му-сульманская ассоциация стран Евразии. С гордостью президент добавил, что Гер-мания и Англия так же подали заявку о членстве. Очередь за Россией. Новую де-нежную единицу после всех необходимых консультаций и согласований плани-руют назвать евродинар. Конечно, если страны Евросоюза решат присоединиться. Хотя все понимали, что это формальность – Евросоюз уже давно существует только на бумагах.

Затем журналисты стали задавать президенту вопросы. Самым первым был о су-де над зачинщиками «винного погрома». Президент, объяснил, что решение должно быть справедливым и, не взирая на принятие Франции в ассоциацию объективным. После этого добавил, что лидеры мусульманских общин уже решили, как наказать всех виновных.

Другие вопросы касались механизма вступления страны в ассоциацию. Сроки замены денег. О дешевой нефти. О триллионе евро. О выборах.

Серж понял, что все: его дело полностью проиграно. И, скорее всего правительст-во Франции пошло на сделку с лидерами ассоциации. Давно уже поговаривали, что президент находится под контролем Омара Хасейна.

На приговор Серж Гинбург не пошел.

Домой он добирался пешком. На улицах его любимого города – самого красиво-го, по мнению многих архитекторов мира, города, тысячи людей обнимались и поздравляли друг друга с судьбоносным решением. Для Франции вступление в ассоциацию открывало новый этап экономического развития. Открывало между-народные границы стран-участниц. А самое главное впервые в мировой истории стиралось противостояние Востока и Запада, Азии и Европы.

Серж подумал, а может действительно он не прав. Ведь не может же большинст-во заблуждаться. Может, правы родители его Жаклин и миллионы других при-нявших ислам. В Саудовской Аравии, Бахрейне население на сто процентов му-сульмане, а живут в светском государстве. И очень даже хорошо. Есть, правда ог-раничения, но они скорее касаются семейного быта и общественной марали.

По виду Сержа, Жаклин поняла, что он не отказался от своих убеждений. Она молча протянула ему постановление о выселение из квартиры. Им предлагалось в течении пяти дней освободить занимаемую жилплощадь.

Серж достал из пакета свое любимое красное вино и хотел разлить в красивые, хрустальные фужеры.. Но Жаклин жестом показала на живот и ему пришлось пить одному.

Опустошив первый бокал, он произнес:

- Может ты права. Я сегодня видел тысячи ликующих французов. Но завтра я начну искать новую работу. Нас теперь трое.

Серж пытался дозвониться до штаб-квартиры «Французского фронта», но все телефоны молчали.

Рано утром, Серж, наскоро умывшись и приведя себя в порядок, спустился на улицу. Он решил позавтракать в недорогом кафе. Заказав круасан и чашечку ко-фе, попросил гарсона принести ему свежую газету. На первой странице он увидел свою фотографию. Текст был коротким: все обвиняемые были строго наказаны. А двух лидеров «винного погрома» даже приговорили к пожизненному заключению.

Серж ничего не понимал. Ведь даже судьи были на стороне погромщиков и такое решение…

Получалось, что он добился своего. Выиграл дело. Но почему же тогда ему так плохо. Ведь скоро ему выплатят денежную компенсацию, и все станет на круги своя. Правда, через пару минут до него дошло, что победа-то Пиррова. У него нет любимой работы, отвернулись близкие друзья, скоро выгонят из квартиры. Но жилье, ладно – другое снимем, когда деньги получим, друзей, вот, что плохо не вернуть. Он знал, что почти все его коллеги по бывшей работе приняли ислам.

Оставив на столе деньги, Серж отправился в ближайшее отделение «Французского фронта». Поднявшись на второй этаж, он увидел, что дверь этой националистической организации распахнуты настежь. По кабинетам ходили сотрудники полиции и бородатые мужчины с четками в руках. На все расспросы ему отвечали, что штаб-квартира закрыта. Посоветовали прочитать в газетах или посмотреть новости по телевидению.

Серж достал утреннюю газету - в кафе он успел мельком изучить только первую полосу с материалом о вчерашнем суде, то, что касалось его. На второй полосе была огромная статья с разоблачениями «Французского фронта». Оказалось, что уже более пяти лет финансировали эту организацию через подставные фирмы, исламские фонды. Всем было понятно, что спецслужбы мусульманских стран давно спланировали эту провокацию и вот время «Х» пришло. Выяснилось, что лидер фронта бывший бригадный генерал Анри Третьен знал об этом. Но закры-вал на это глаза. Мало, того сам он давно приобрел огромную виллу в Австралии – на случай бегства из страны. Но полиция обыскивала помещение по другому поводу: Анри Третьен и соратники не брезговали торговлей оружием и похище-нием богатых арабов ради выкупа. Лидер «Французского фронта» был объявлен в международный розыск. У Сержа опустились руки.

Целый день он потратил на поиски новой работы. Но его везде вежливо встреча-ли и выяснив кто он, так же вежливо выпроваживали. Он был в «черном списке».

Жаклин, заняв у родителей немного денег, приготовила великолепный ужин. Она равнодушно выслушала Сержа о том, что им полагается огромная денежная компенсация. И о том, что с поиском работы дело обстоит плохо. Ее больше вол-новало, кто у них родиться. Сама она мечтала о девочке. Коротко только сказала, что через две недели врачи определят пол.

Прошло два дня. Похоже, все в городе знали кто такой Серж Гинбург. С ним мило беседовали, улыбались, но неизменно отказывали в рабочем месте.

Серж уже был готов устроиться на самую черную работу – выплата компенсации по выигранному делу задерживалась. Но вечером раздался звонок. Серж был один – Жаклин уехала в гости к родителям. Сняв трубку, Серж услышал мягкий голос:

- Добрый вечер, месье Гинбург. Надеюсь, не потревожил вас.

Сержу голос был не знаком. И он спросил:

- С кем имею честь разговаривать?

На другом конце телефонного кабеля хмыкнули и тот же баритон продолжил:

- Мы с вами виделись один раз. Правда, посредники вам несколько раз передавали мои просьбы. Но вы поступили по-своему.

Серж понял с кем разговаривает: его собеседником был миллиардер Омар Ха-сейн.

- Зачем вы мне позвонили?

- Узнали, значит? Восхищаюсь вашей выдержкой и характером. Вы единствен-ный кто не пошел на компромисс. Другие слабее вас. Зря вы не явились на огла-шение вердикта: я хотел поговорить с вами после суда. Но ладно, дело в другом: найдете для меня завтра несколько минут?

- Зачем? По вашей милости меня с Жаклин через два дня выбросят на улицу. Хо-рошая работа мне не светит. Хотите добить лежачего? – Серж еле сдержался, что-бы не наговорить грубостей.

- Успокойтесь. Я уважаю сильных людей. Вы – сильный. Разговор будет очень важный. Не отказывайтесь. Я даже готов подстроиться под ваше расписание, хотя знаю, что свободного времени у вас предостаточно.

Серж не смог понять: иронизирует ли этот всесильный олигарх или действитель-но это восточная вежливость.

- В 12.00 вас устроит, - Серж специально выбрал это время, так как на заводе в полдень начинался обед, и можно было поговорить с бывшими коллегами.

- Жду вас в 12.00 ровно. А Жаклин не беспокойтесь – она сегодня не вернется домой – останется ночевать у родителей. До завтра.

В трубке раздались гудки. Серж лихорадочно стал набирать номер телефона ро-дителей своей жены. Через минуту он услышал голос своей Жаклин:

- Алло, кто на проводе?

- Дорогая, это я. Что случилось?

- Ой, Серж! Спасибо тебе родной! Сейчас мама моя подойдет.

- Подожди, я хотел …

Но в трубке раздался голос мамы Жаклин:

- Серж, мы рады за тебя! Ты молодец. Спасибо тебе за протекцию. Целых девять отелей! Это грандиозно! Сейчас отдам трубку дочке.

Серж опять услышал голос своей любимой Жаклин:

- Дорогой, я сегодня останусь у мамы с папой. Надеюсь, ты не обижаешься? Зав-тра буду дома.

Серж, ничего не понимая, спросил:

- Вы там, что все с ума посходили? Объясни в чем дело?

- Как в чем? Сегодня был личный помощник Омара Хасейна и вручил моим ро-дителям приказ своего шефа о назначении их главными над сетью отелей «Хил-тон» во Франции. Затем он сообщил, что дом, где находиться наша квартира куп-лена Хасейном и я назначаюсь управляющей. Это так грандиозно! А то пока я рожу – сойду с ума от безделья. Спасибо мой любимый! Что молчишь? Скажи, ты хотел устроить нам сюрприз?

Серж не знал что сказать. Врать он не умел, а если сейчас все выложить на чисто-ту, то, значит, испортить все настроение своей малышке. Но как круто все устро-ил Хасейн: родители Жаклин на седьмом небе от привалившего счастья, сама она в восторге, что все проблемы решены. Только он не в курсах. Вот она – восточная хитрость! Что для Хасейна эти отели и какой-то дом? Мелочь. Но если сейчас сказать Жаклин, что все это не правда, то значит всем испортить настроение. Ее родители просто не поверят. И сама Жаклин не поймет его. Поэтому он смог только тихо вымолвить:

- Милая, когда ты завтра вернешься ко мне?

- Можно мне поспать немного больше? Ребенку это только на пользу.

- Хорошо, Жаклин. Только в 12.00 меня не будет. Давай уж я лучше заеду за то-бой сам. После обеда.

- Отлично, Серж. Я знала, что ты у меня самый лучший. Родители хотят устроить нам праздничный обед. Так, что ждем тебя.

Серж, с дрожью в голосе, ответил:

- До завтра, малышка. Жди.

Да уж! На лопатках! Прижат к матам. Мат в шахматах. Хасейн все правильно рассчитал. Каждый ход. Может действительно, ислам это религия будущего? Нет. Все зависит от самого человека. Вероисповедание здесь не причем. Но как краси-во!

Серж, разделся и лег в кровать. Долго ворочался и, наконец, проваливаясь в тягу-чее забвение, уснул.

 

Сон Сержа.

Вороны. Огромные стаи воронов. Сотни. Тысячи воронов. Все черные как антра-цит. Недалеко присел серый ворон. Один. Но он сильно отличался от своих со-братьев. Он присел, чтобы отдохнуть. Все вороны сбивались в стаи. Его не при-нимали. Одному тяжело было добывать пищу. Но он привык. Ему было плохо. Очень плохо. Одному всегда хуже, чем в стае. Тем более, когда он нашел себе па-ру. Раньше она была серая, как и он, но по не понятной причине стала в один мо-мент черной. И стала сторониться его. Он не хотел становиться черным. Он хотел оставаться серым. Но одному очень тяжело.

Серый ворон внимательно осмотрел ближайшую стаю серых воронов. Он увидел свою пассию. Она смотрела на него. И каркала в его сторону.

Внезапно стая взлетела. Сотни. Тысячи птиц бросились к серому ворону. Нет, они не хотели его убить. Они толкали ворона к куче угля. Он не мог справиться с ними. И вот его затащили в черное крошево. Через минуту серый ворон стал черным. Как все. Одним из всех. И пассия его сразу же подошла. Но сначала обва-лялась в угольных крошках.

Серого ворона приняли в стаю. Он стал черным. Он стал своим.

 

Будильник прозвонил как всегда в семь утра. Серж осмотрел свои руки. Затем подумал, что такой кошмар он видел впервые. Хотя, если вспомнить, то что-то подобное показывали в фильмах про животных.

Омар Хасейн ждал его. Сержу не пришлось выписывать пропуск или делать зво-нок. Как только он перешагнул порог офисного здания, мелкий клерк сразу же бросился к нему:

- О, месье Гинбург! Пожалуйста в лифт. Шеф у себя.

Поднявшись на 12 этаж, Серж направился по длинному коридору к офису пред-седателя совета директоров и президента компании. По пути он ловил любопыт-ные и восхищенные взгляды незнакомых сотрудников конторы. Его бывший ра-бочий кабинет находился совсем в другом здании: рядом с производственными цехами. В административном корпусе он был не более пяти раз за всю служ�