Любимые стихи любимых авторов

[mahm1]

Цветаева М. И. - «Ошибка»

 

Когда снежинку, что легко летает,

Как звездочка упавшая скользя,

Берешь рукой - она слезинкой тает,

И возвратить воздушность ей нельзя.

 

Когда пленясь прозрачностью медузы,

Ее коснемся мы капризом рук,

Она, как пленник, заключенный в узы,

Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.

 

Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах

Видать не грезу, а земную быль -

Где их наряд? От них на наших пальцах

Одна зарей раскрашенная пыль!

 

Оставь полет снежинкам с мотыльками

И не губи медузу на песках!

Нельзя мечту свою хватать руками,

Нельзя мечту свою держать в руках!

 

Нельзя тому, что было грустью зыбкой,

Сказать: "Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!"

Твоя любовь была такой ошибкой, -

Но без любви мы гибнем, Чародей!

[Машуля]

Проходят годы вереницей.

Живём и не считаем дни.

Вот только встреча с синей птицей

Ещё пока что впереди.

 

Хрусталик снега в лунном свете

Взрывает блеском полумрак.

И мёрзлый, но весёлый ветер

Гоняет воздух, вот чудак.

 

А дома ёлка в огоньках.

Как здесь уютно и тепло.

Я не витаю в облаках,

Но всё же верю в волшебство.

 

J.Silver

[Гаухар]

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЗВЕЗДА

 

Стояла зима.

Дул ветер из степи.

И холодно было младенцу в вертепе

На склоне холма.

 

Его согревало дыханье вола.

Домашние звери

Стояли в пещере,

Над яслями тёплая дымка плыла.

 

Доху отряхнув от постельной трухи

И зернышек проса,

Смотрели с утеса

Спросонья в полночную даль пастухи.

 

Вдали было поле в снегу и погост,

Ограды, надгробья,

Оглобля в сугробе,

И небо над кладбищем, полное звёзд.

 

А рядом, неведомая перед тем,

Застенчивей плошки

В оконце сторожки

Мерцала звезда по пути в Вифлеем.

 

Она пламенела, как стог, в стороне

От неба и Бога,

Как отблеск поджога,

Как хутор в огне и пожар на гумне.

 

Она возвышалась горящей скирдой

Соломы и сена

Средь целой вселенной,

Встревоженной этою новой звездой.

 

Растущее зарево рдело над ней

И значило что-то,

И три звездочёта

Спешили на зов небывалых огней.

 

За ними везли на верблюдах дары.

И ослики в сбруе, один малорослей

Другого,

шажками спускались с горы.

 

И странным виденьем грядущей поры

Вставало вдали всё пришедшее после.

Все мысли веков, все мечты, все миры,

Всё будущее галерей и музеев,

Все шалости фей, все дела чародеев,

Все ёлки на свете, все сны детворы.

Весь трепет затепленных свечек, все цепи,

Всё великолепье цветной мишуры...

 

...Всё злей и свирепей дул ветер из степи...

...Все яблоки, все золотые шары.

 

Часть пруда скрывали верхушки ольхи,

Но часть было видно отлично отсюда

Сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи.

Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,

Могли хорошо разглядеть пастухи.

 

– Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду,

– Сказали они, запахнув кожухи.

 

От шарканья по снегу сделалось жарко.

По яркой поляне листами слюды

Вели за хибарку босые следы.

На эти следы, как на пламя огарка,

Ворчали овчарки при свете звезды.

 

Морозная ночь походила на сказку,

И кто-то с навьюженной снежной гряды

Всё время незримо входил в их ряды.

Собаки брели, озираясь с опаской,

И жались к подпаску, и ждали беды.

 

По той же дороге, чрез эту же местность

Шло несколько ангелов в гуще толпы.

Незримыми делала их бестелесность

Но шаг оставлял отпечаток стопы.

 

У камня толпилась орава народу.

Светало. Означились кедров стволы.

– А кто вы такие? – спросила Мария.

– Мы племя пастушье и неба послы,

Пришли вознести вам обоим хвалы.

– Всем вместе нельзя.

Подождите у входа.

 

Средь серой, как пепел, предутренней мглы

Топтались погонщики и овцеводы,

Ругались со всадниками пешеходы,

У выдолбленной водопойной колоды

Ревели верблюды, лягались ослы.

Светало. Рассвет, как пылинки золы,

Последние звёзды сметал с небосвода.

И только волхвов из несметного сброда

Впустила Мария в отверстье скалы.

 

Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,

Как месяца луч в углубленье дупла.

Ему заменяли овчинную шубу

Ослиные губы и ноздри вола.

 

Стояли в тени, словно в сумраке хлева,

Шептались, едва подбирая слова.

Вдруг кто-то в потёмках, немного налево

От яслей рукой отодвинул волхва,

И тот оглянулся: с порога на деву,

Как гостья, смотрела звезда Рождества.

 

Каждое Рождество, уж сколько лет подряд, вспоминаю эти пастернаковские стихи. Вчера смотрела по телику репортаж из Вифлеема: какая уж "оглобля в сугробе", там где-то плюс 15. Так что это про нас, несмотря на волов и верблюдов. Но как завораживает... К тому же с этим стихотворением у меня связано ещё одно, вполне зимне-степное. Как лет пятнадцать назад, в Сочельник, на каком-то дурацком литературно-рождественском вечере при свечах в районном ДК, среди незнакомых людей я читала срывающимся голосом этот длинный стих, волнуясь, что никто не поймёт (зря, как всегда), а потом вышла в метельный вечер...

С праздником Рождества всех!

[muddle]

"РАЗЛАД» Янка Купала

Куда ни глянешь — люди, люди,

Куда ни глянешь — шельмы, шельмы.

И всякий в грудь себя бить будет,

Что, дескать, честен неподдельно.

 

Один крадет — богатство множит,

Другой – бездомнее собаки.

Беду нажить-то всякий может.

Изжить беду свою — не всякий.

 

Осел копытом, золоченным,

Закованного льва лягает.

Могилы вторят вдовьим стонам,

И реки кровью набухают.

 

Добро ли, зло — одно мерило.

На сердце гадят, думы душат.

Везде суют свиное рыло.

И самое святое рушат.

 

Судьба налево и направо,

Как сучка, хвостиком виляет.

Одних завертывает в саван,

Других на свадебку скликает.

 

Неправда правду оседлала,

И скачет на людской хребтине,

А человек — ком гноя-сала

И впрямь сродни слепой скотине.

 

Черт весел — зубы скалит только.

В аду аж ломятся ворота.

Рад, шельма, с ведьмой крутит польку.

Такой разлад — его работа.

 

Не помню, к сожалению, чьи строчки, может быть Василия Федорова, но очень давно запали в душу:

 

Все выскажу,

ни перед кем не струшу,

Не отступлю ни перед какими

лицами.

Невысказанный гнев убивает душу –

Не становитесь самоубийцами!

Изменено 10 января, 2010 пользователем muddle

[Гость букварь]

8 февраля – 173 года со дня роковой дуэли Александра Сергеевича Пушкина с Жоржем Дантесом на Черной речке; от ран, полученных на дуэли, поэт умер 10 февраля (29 января по старому стилю).

 

Булат Окуджава

 

Счастливчик Пушкин

 

Александру Сергеичу хорошо!

Ему прекрасно!

Гудит мельничное колесо,

боль угасла,

 

баба щурится из избы,

в небе – жаворонки,

только десять минут езды

до ближней ярмарки.

 

У него ремесло – первый сорт,

и перо остро...

Он губаст и учен, как черт,

и все ему просто:

 

жил в Одессе, бывал в Крыму,

ездил в карете,

деньги в долг давали ему

до самой смерти.

 

Очень вежливы и тихи,

делами замученные,

жандармы его стихи

на память заучивали!

 

Даже царь приглашал его в дом,

желая при этом

потрепаться о том о сем

с таким поэтом.

 

Он красивых женщин любил

любовью не чинной,

и даже убит он был

красивым мужчиной.

 

Он умел бумагу марать

под треск свечки!

Ему было за что умирать

у Черной речки.

[странник]

Ты прости, что я тебя придумал

Ты меня пожалуста прости

Ни весной, ни осенью угрюмой

Видно не найти к тебе пути.

[Лести]

Ну, я - опять своего любимого Быкова. Актуально патамушта:

 

Мартовское

 

Страшно подумать, какие весны мы умудрились бы произвесть — все они были бы судьбоносны и продолжались бы лет по шесть

 

Множество весен я видел, Боже, во всероссийском нашем саду, но не припомню такой похожей на окружающую среду. Помню я гласности блеск натужный и рассопливившийся застой, но не припомню такой недружной, и половинчатой, и пустой. Радости мало в ее соблазнах, шаг ее вязок и взор погас — будто бы лидеры несогласных организуют ее для нас. Все в ней бесплодно и бестолково. Март ее — копия февраля. Температура, как у Суркова, ходит кругами вокруг ноля. Чуть на рассвете засвищет птица — прочие морщатся: «Что за бред!» — будто не могут договориться, следует выступить или нет. Только отвыкнешь зубами клацать — ночью прогнозы опять грозят: в полдень капель, а в ночи за двадцать. Шаг вперед, два шага назад. Вечером сладко, а утром кисло. Словно певец оборвал строфу: только поехало — и повисло, скисло, увязло, обрыдло, тьфу.

 

Страшно подумать, какие весны мы умудрились бы произвесть — все они были бы судьбоносны и продолжались бы лет по шесть. Вроде бы ясно уже, что хватит: вымерзли нивы, гниет зерно, лыжи достали, санки не катят, дверь завалило, вставать темно. Мы деловито за стол садимся для резолюции «Не пора ль?!» — но не умеем достичь единства, должен ли все же уйти февраль. Вроде бы должен, твердим за водкой. Он отмороженный. Он дрянной. Он промежуточный. Он короткий. Он не справляется со страной. Все подморожено, все зажато, он беспредельщик и аморал. Вы выбирали его, ребята? Я его лично не выбирал. Кто сомневается, тот собака, не диссидент и не джентльмен. Так что он должен уйти. Однако — кто, объясните, придет взамен? Надо сперва шевелить мозгами, вдуматься, сформировать словарь… Это на Западе март в разгаре. К нам же, возможно, придет январь. Словно жена при постылом муже, мы опасаемся все сломать. Ткнешься налево — и будет хуже, ткнешься направо — едрена мать! Социум вытоптан и расколот. Замер испуганно ход планет. Вроде бы лучше тепло, чем холод. Но ведь придется сажать… о нет! Вроде зима и сама не рада, вроде и чувствует, что кранты… «Выйдем на улицы!» — «Нет, не надо. Все-таки холодно и менты».

 

— Выйдем двадцатого! Хватит жаться! Выйдем, ведя стариков и чад, требовать оттепель!

 

— Страшно, братцы. Вдруг отопление отключат?

 

— Что ты здесь делаешь? Вас не звали. Здесь демонстрирует средний класс.

 

— Я бы за оттепель, но не с вами.

 

— Я не за оттепель, но за вас.

 

Время бы вишням уже и дыням — мы же по-прежнему длим расчет: «Ветра бы свежего!» — «Нет, простынем». «Ливня бы теплого!» — «Протечет». Так бы тянулось оно годами. В Штатах качали бы головой. Всюду — в Берлине и Амстердаме — от потепленья стоял бы вой; мир утвердился бы в новом виде, дружно купаясь в волнах тепла, льды бы растаяли в Антарктиде, и Атлантида бы вновь всплыла, стала бы вишня цвести в саванне, белыми ветками шевеля… Мы бы, как прежде, голосовали в замкнутом круге, внутри нуля.

 

— Оттепель лучше зимы?

 

— Да вроде… Но, понимаете, грязь, дерьмо!

 

Как хорошо, что пока в природе многое делается само.

 

(с) Дмитрий Быков 15.03.2010

[dis]

Янка Дягилева

 

***

 

Порой умирают боги - и права нет больше верить

Порой заметает дорога, крестом забивают двери

И сохнут ключи в пустыне, а взрыв потрясает сушу,

Когда умирает богиня, когда оставляет души

Огонь пожирает стены и храмы становятся прахом

И движутся манекены не ведая больше страха

Шагают полки по иконам бессмысленным ровным клином

Теперь больше верят погонам и ампулам с героином

Терновый венец завянет, всяк будет себе хозяин

Фольклором народным станет убивший Авеля Каин

Погаснет огонь в лампадах, умолкнут священные гимны

Не будет ни рая, ни ада, когда наши боги погибнут

Так иди и твори, что надо, не бойся, никто не накажет

Теперь ничего не свято...

 

1985

[Гость букварь]

6 июня Пушкину - 211

 

Булат Окуджава

 

Приезжая семья фотографируется у памятника Пушкину

 

На фоне Пушкина снимается семейство.

Фотограф щелкает, и птичка вылетает.

Фотограф щелкает. Но вот что интересно:

на фоне Пушкина! И птичка вылетает.

 

Все счеты кончены, и кончены все споры.

Тверская улица течет, куда не знает.

Какие женщины на нас кидают взоры

и улыбаются... И птичка вылетает.

 

На фоне Пушкина снимается семейство.

Как обаятельны (для тех, кто понимает)

все наши глупости и мелкие злодейства

на фоне Пушкина! И птичка вылетает.

 

Мы будем счастливы (благодаренье снимку!).

Пусть жизнь короткая проносится и тает.

На веки вечные мы все теперь в обнимку

на фоне Пушкина! И птичка вылетает.

 

1970

[dis]

Скажите...

 

Скажите, Вы когда-нибудь любили?

Скажите, в Вашей спальне плыл рассвет?

А голуби над головой кружили

Свой самый белый в мире менуэт?

 

Скажите, в Вашей спальне пела вьюга?

А Вы читали ей свои стихи?

А в каждом взгляде Вы искали друга

И брата, как лекарство от тоски?

 

А Вы когда-нибудь стояли на вокзале,

Вдыхая сложный запах поездов,

А Вам казалось, что Вы в тронном зале

Почти что задохнулись от духов?

 

Скажите, Вы когда-нибудь рыдали

Навзрыд от счастья горького с утра?

А душу на салфетках отдавали

Редакторам – ревнителям пера?

 

А Вы надеялись на Божью волю?

А в осень с листьями летали в свет?

А Вы благославляли свою долю,

Когда любовь предаст и больше нет надежд?

 

А Вы смиряли строгую гордыню,

Пытаясь одолеть свои пути?

А Вы любили так, что даже имя

Вам больно было вслух произнести?

 

И если Вам хоть чуточку знакома

Ошибок рябь моей шальной руки,

То, значит, это Вам, а не другому

Я написала все свои стихи.

 

19 января 2006

 

автор Люся Моренцова

http://www.lusyamorentsova.ru/favorites/3

[Ирэн]

не мое. нашла в одном блоге.но понравилось.

 

Мы только женщины – и, так сказать, “увы!”…

Новелла Матвеева

 

Мы только женщины – и, так сказать, “увы!”

А почему “увы”? Пора задеть причины.

“Вино и женщины” – так говорите вы,

Но мы не говорим: “Конфеты и мужчины”.

 

Мы отличаем вас от груши, от халвы,

Мы как-то чувствуем, что люди – не ветчины,

Хотя, послушать вас, лишь тем и отличимы,

Что сроду на плечах не носим головы.

 

“Вино и женщины”? – Последуем отсель.

О женщина, возьми поваренную книжку,

Скажи: “Люблю тебя, как ягодный кисель,

Как рыбью голову! Как заячью лодыжку!

 

По сердцу ли тебе привязанность моя?

Ах, да! Ты не еда! Ты – человек! А я?”

 

1965

[Лести]

Скажите, Вы когда-нибудь любили?

 

Очень напомнило любимое мною с 18-ти моих лет "Искупление" Шарля Бодлера в прекрасном переводе Инокентия Анненского:

 

ИСКУПЛЕНИЕ

 

Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?

Тоска, унынье, стыд терзали вашу грудь?

И ночью бледный страх... хоть раз когда-нибудь

Сжимал ли сердце вам в тисках холодной стали?

Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?

 

Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью?

С отравой жгучих слез и яростью без сил?

К вам приводила ночь немая из могил

Месть, эту черную назойливую гостью?

Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью?

 

Вас, ангел свежести, томила лихорадка?

Вам летним вечером, на солнце у больниц,

В глаза бросались ли те пятна желтых лиц,

Где синих губ дрожит мучительная складка?

Вас, ангел свежести, томила лихорадка?

 

Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам?

Угрозы старости уж леденили вас?

Там в нежной глубине влюбленно-синих глаз

Вы не читали снисхождения к сединам

Вы, ангел прелести, теряли счет морщинами?

 

О, ангел счастия, и радости, и света!

Бальзама нежных ласк и пламени ланит

Я не прошу у вас, как зябнущий Давид...

Но, если можете, молитесь за поэта

Вы, ангел счастия, и радости, и света!

[gainutdinow.renat]

Я не помню чей это стих,но мне он нравится,поэтому читайте:

 

"Где есть Христос,там будет и Иуда

А где Иуда,там всегда кресты

Жизнь не изменит никакое чудо

За исключеньем разве доброты

Пока жестокость не забудут люди

Земля не станет колыбелью роз

Из века в век так было и так будет

Добро и Зло,Иуда и Христос."

 

 

 

"Женщина курит на лавочке

На многолюдной улице.

Женщине всё до лампочки

Женщина не волнуется.

 

В жизни бывало всякое,

Не обжигайте взглядами.

Жизнь-не кусочек лакомый,

Это-напиток с ядами.

 

И в синих колечках дыма

Кроется тайный знак-

Не проходите мимо!

Ну хоть не спешите так!

 

Странные вы,прохожие,

Хоть и широкоплечие.

Женщине не поможете

Этим безлунным вечером.

 

Вы бы подсели к женщине-

По сигаретке выкурить.

Может бы стало легче ей

Память из сердца выкинуть"

Л.Рубальская

[uzer5050]

Люблю Баратынского "переселение душ" всем советую

[Гость Лидия]

Это - ВЛАДИМИР СОКОЛОВ, если уж вспоминать не самых знаменитых поэтов 50-80-х годов прошлого века... Один из самых чистых лириков. Не могла найти нигде его стихотворение, которое когда-то знала наизусть, а теперь помню только последние две строфы:

 

...Послушай же: если надежд не унять

И тянет, убив, повидаться,

Придумай, как лучше тебя мне узнать,

во множестве не обознаться.

 

Скажи: - Мой единственный, под фонарем,

В слезах, задохнувшись от бега,

стоять буду, в шляпе, с вуалью, с пером,

в слезах прошлогоднего снега!

Тоже очень люблю этот стих и храню его уже лет 20-ть. Вот его полная версия...для Вас Лести.=D>

Прошу тебя, если не можешь забыть

И если увидеться хочешь,

Придумай, о чём нам с тобой говорить

(ты женщина, ты и хлопочешь)

О прошлом не скажешь моим языком.

Как дождик, оно перестало,

Увяло под беглым твоим каблуком,

Крапивою позарастало.

Прошу тебя, если надежд не унять

И тянет, убив, повидаться,

Придумай, как лучше тебя мне узнать,

Во множестве не обознаться.

Скажи: мой единственный, под фонарем,

В толпе, задохнувшись от бега,

Стоять буду в шляпке с вуалью, с пером,

В слезах прошлогоднего снега.

 

ВЛАДИМИР СОКОЛОВ

[Лести]

Спасибо!

[Эксперт по недвижимости]

Спасибо

[Лести]

Умерла Белла Ахмадулина, "женщина-птица", единственная поэтесса из поколения 60-х. Даже те, кто стихов её не знает, поют "А напоследок я скажу..." на её слова из "Жестокого романса", там многие романсы на её стихи.

3 декабря её будут хоронить на Новодевичьем кладбище.

Отрывок из её стихов:

 

"... Но как же так? По всем приметам,

Другой там победил, другой,

Не тот, кто на снегу примятом

Лежал кудрявой головой.

Что делать, если в схватке дикой

Всегда дурак был на виду.

Меж тем, как человек великий,

Как мальчик, попадал в беду?

Чем я утешу пораженных

Ничтожным превосходством зла,

Прославленных и побежденных

Поэтов, погибавших зря?"

[Гость букварь]

Кибиров вдруг на глаза попался. Ух, как он пишет! Вот отрывочек из поэмы:

 

Мрак да враг. Да щи, да каша.

Грозно смотрит таракан.

Я люблю Россию нашу.

Я пропал, и ты - не пан!

 

Я люблю Россию, Лева,

край белеющих берез,

край погибели пуховой,

рваных ран да пьяных слез.

 

Тараканы в барабаны.

Вошки-блошки по углам.

И мерещатся в тумане

пролетарии всех стран.

 

И в сыром ночном бурьяне,

заплутав, орет гармонь.

Со свинчаткою в кармане

ходит-бродит Угомон.

 

Бью баклуши. Бьют кого-то.

Нас пока еще не бьют.

Бьют в господские ворота,

только им не отопрут.

 

Мрак да злак, да фу-ты ну-ты,

флаг, бардак, верстак, кабак,

елки-палки, нетто-брутто,

марш-бросок, пиздык-хуяк,

 

сикось-накось, выкрась-выбрось,

Сивцев Вражек, Иван-чай,

Львов-Хабаровск, Кушка-Выборг,

жди-пожди да не серчай!

 

Тройка мчится, тройка скачет

в рыжей жиже по весне,

злого ямщика хуячит

злой фельдъегерь по спине.

 

По долинам и по взгорьям,

рюмка колом, комом блин.

Страшно, страшно поневоле

средь неведомых равнин!..

[dis]

ни любви.. ни тоски.. ни жалости...

 

 

Константин Симонов

 

 

Если бог нас своим могуществом

После смерти отправит в рай,

Что мне делать с земным имуществом,

Если скажет он: выбирай?

 

Мне не надо в раю тоскующей,

Чтоб покорно за мною шла,

Я бы взял с собой в рай такую же,

Что на грешной земле жила,-

 

Злую, ветреную, колючую,

Хоть ненадолго, да мою!

Ту, что нас на земле помучила

И не даст нам скучать в раю.

 

В рай, наверно, таких отчаянных

Мало кто приведёт с собой,

Будут праведники нечаянно

Там подглядывать за тобой.

 

Взял бы в рай с собой расстояния,

Чтобы мучиться от разлук,

Чтобы помнить при расставании

Боль сведённых на шее рук.

 

Взял бы в рай с собой все опасности,

Чтоб вернее меня ждала,

Чтобы глаз своих синей ясности

Дома трусу не отдала.

 

Взял бы в рай с собой друга верного,

Чтобы было с кем пировать,

И врага, чтоб в минуту скверную

По-земному с ним враждовать.

 

Ни любви, ни тоски, ни жалости,

Даже курского соловья,

Никакой, самой малой малости

На земле бы не бросил я.

 

Даже смерть, если б было мыслимо,

Я б на землю не отпустил,

Всё, что к нам на земле причислено,

В рай с собою бы захватил.

 

И за эти земные корысти,

Удивлённо меня кляня,

Я уверен, что бог бы вскорости

Вновь на землю столкнул меня.

[Копанька]

Андрей Вознесенский

 

Свет.

Можно и не быть поэтом,

Но нельзя терпеть,пойми.

Как кричит полоска света.

Прищемленного дверьми!

[dis]

О душе

 

Пока душа, как воробей,

В стекло стучит и неба просит,

Не прививай ей вкуса к прозе

И по щекам ее не бей.

 

Пока она берет верхи,

Пока в ней спит щенячья нежность, -

Не говори ей про небрежность,

Не тычь лицом в свои грехи.

 

И пусть она поет не в тон,

И пусть она въезжает в ноты –

Избавь ее от злой икоты, -

Икота будет. Но потом.

 

Пока не начата глава

И глотка не забита пылью, -

Не подрезай ей, грешной, крылья!..

Она и так едва жива.

 

Пока в ней трепет не зачах,

Пусть хоть на миг она поверит,

Что перед ней открыты двери

И мир поет в ее лучах!

 

А после все придет само:

Парнас, Сибирь, Грааль и Мекка,

Ночь, улица, фонарь, аптека,

И жизнь, и слезы, и дерьмо.

 

И вечность – чирей на губе,

И счастье – лаз через ограду.

Душа увидит эту правду –

И не простит ее себе.

 

 

Любите человека

 

Нам все, конечно, по фигу,

На все есть право вета,

И пусть нам глянца блеклого

Не вытравить со щек –

 

Не мозгом, так гипофизом

Любите человека,

Поскольку – больше некого,

Поскольку – как еще?

 

Пороги не надраите,

Пока за дверь не выйдете;

Ладони не согреете,

Пока в руках бревно.

 

Пусть даже презираете,

Пусть даже ненавидите,

Пусть просто не умеете, -

Любите все равно.

 

Чтоб мы, со всеми счетами

От векселя до чека,

С позицией ли, с кредо ли,

Очнулись от вещей, -

 

Не сердцем, так печенками

Любите человека –

Хотя бы не конкретного,

Хотя бы вообще.

 

Пусть монстра, пусть калеку,

Пусть волка или агнца –

Чтоб все обмылки века

Слепить одну свечу, -

 

Любите человека –

Пусть вопреки диагнозу,

Любите человека,

Чтоб стать им хоть чуть-чуть.

 

 

 

Дмитрий Курилов

[Гость букварь]

Сегодня родился Пастернак

 

Сомкнутые веки.

Выси. Облака.

Воды. Броды. Реки.

Годы и века.

[dis]

На самом деле, мне нравилась только ты,

Мой идеал и моё мерило.

Во всех моих женщинах были твои черты,

И это с ними меня мирило.

Пока ты там, покорна своим страстям,

Порхаешь между Орсе и Прадо,

Я, можно сказать, собрал тебя по частям -

Звучит ужасно, но это правда.

Одна курноса, другая с родинкой на спине,

Третья умеет всё принимать как данность.

Одна не чает души в себе, другая во мне -

Вместе больше не попадалось.

Одна как ты, с лица отдувает прядь,

Другая вечно ключи теряет.

А что, я ни разу не мог в одно это всё собрать?

Так Бог ошибок не повторяет.

И даже твоя душа, до которой ты

Допустила меня раза три через все препоны,

Осталась тут, воплотясь во все живые цветы

И все неисправные телефоны.

А ты боялась, что я тут буду скучать,

Подмены сам себе предлагая.

А ливни, а цены, а эти шахиды, а Роспечать?

Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

 

 

Дмитрий Быков

[Копанька]

Тот путник,солнце чье сошло с небес к покою,

поставит пред собою на столе свечу...

Омар Хаям?(Склероз!!!!!) :vinovat:

Изменено 19 апреля, 2011 пользователем Копанька