Румстер

Ну что, на Колчиме уже зима:

Чуть не забыла про Олега Гонцова... как он там у себя в комнате

И когда ты только успеваешь сюда заходить? Он тебя всё норовит затронуть

И откуда это скопировано? из наблюдений только...

«Аптечная история: любовь, таблетки и горькая правда» В уютной аптеке с пастельными стенами и запахом лечебных трав работали Frend (верный раб с саркастичной ухмылкой) и Шапочка (заведующая — строгая, но с тёплым взглядом). Однажды в дверь вошёл Техрук — высокий, немного неуклюжий, с букетом полевых цветов. Он сразу застыл, увидев Шапочку. Акт 1. Первые робкие шаги Техрук, запинаясь: — Э‑э‑э… мне бы… витамины. Для бодрости. Чтобы… ну… глаза сияли. Шапочка, не поднимая глаз от документов: — Комплекс с магнием и D. Помогает и с энергией, и с настроением. Frend, наблюдая за смущённым Техруком, ухмыляется и незаметно сует ему в руку таблетку: — На, это точно бодрит! Как витаминка. Для храбрости. Техрук глотает, не глядя. В тот же вечер, чувствуя странное расслабление, решает: «Вот оно! Теперь я смогу с ней заговорить!» На следующий день он возвращается — с новым букетом и странной бодростью: — Шапочка, вы… вы сегодня особенно… свежи! Шапочка приподнимает бровь: — Спасибо. Но цветы в аптеке нельзя — аллергия у клиентов. Техрук, не слыша: — А вы знаете, что ромашка символизирует… э‑э‑э… чистоту души? Frend, протирая полки, хмыкает: — Символизирует, конечно. Особенно когда её заваривают. Между тем Frend, пользуясь любой возможностью, начинает «флиртовать» с Шапочкой — якобы случайно задевает её бедром, когда она проходит мимо, «нечаянно» касается пальцами её запястья, передавая документы, а однажды, наклоняясь за упавшей ручкой, слишком уж задержался возле её колен… Шапочка каждый раз отстраняется, но молчит — не хочет устраивать скандал на рабочем месте. Акт 2. «Волшебные витаминки» и странные ухаживания С тех пор Техрук приходит каждый день — не к Шапочке, а к «витаминкам» от Frend. Тот «помогает» с энтузиазмом: то сунет таблетку в карман с многозначительным: «Для вдохновения!»; то «случайно» оставит на прилавке с подписью: «Для романтических речей»; то, отвлекая Шапочку разговором, кладёт таблетку прямо в рот Техруку со словами: «Это для красноречия!» Техрук постепенно втягивается. Его ухаживания становятся всё страннее: он цитирует стихи, путая строки; пытается танцевать перед кассой («Это… индийский ритуал привлечения внимания!»); однажды приносит банку мёда: «Это… для вашего иммунитета. И для красоты кожи». Шапочка смотрит на него с тревогой: — Техрук, вы точно в порядке? Вы как‑то… слишком энергичны. — Всё отлично! — слишком бодро отвечает он. — Просто чувствую себя… особенным! А Frend тем временем продолжает свои «игры»: то «случайно» прижмётся к Шапочке, доставая коробку с верхней полки, то «невзначай» проведёт рукой по её спине, помогая снять халат… Шапочка всё чаще хмурится, но сдерживается — ждёт подходящего момента для разговора. Акт 3. Разоблачение: когда «помощь» становится явной Однажды Шапочка задерживается на работе. Заходит Техрук — и она видит, как Frend снова пытается положить ему таблетку в рот: — Ну же, это для твоей смелости! Сейчас подойдёшь к ней и скажешь всё, как мужчина! — Что вы делаете?! — восклицает Шапочка. Техрук, словно очнувшись: — Я… я думал, это витамины. Frend говорил, они помогают… стать лучше. Frend, краснея: — Да я просто хотел помочь! Думал, расслабится — и всё получится. Ты же видишь, он безнадёжен! Шапочка наконец взрывается — не только из‑за таблеток, но и из‑за накопившихся «прикосновений»: — Ты давал ему рецептурный препарат без назначения! Это не помощь — это преступление. А ещё… — она делает паузу, глядя Frend в глаза, — ты позволил себе недопустимые вещи. Я молчала, но это уже перебор. Frend бледнеет: — Шапочка, я просто… — Просто что? «Просто» трогать меня без разрешения? «Просто» травить Техрука? Ты перепутал аптеку с игровым полем! Техрук опускает глаза: — Я хотел быть достойным вас. Думал, эти «витаминки» сделают меня смелее. Финал. Тень сомнения Техрук сидит на приёме у Давишнего. Голос его тих, взгляд устремлён в пол: — Я думал, таблетки помогут мне стать тем, кого она заметит. А они просто выключили меня. И мою настоящую смелость. Давишний кивает, делает пометку в карте: — Важно, что вы это осознали. Теперь главное — не вернуться к старому. Техрук молчит. В кармане у него — маленькая упаковка, спрятанная ещё вчера. Никто не видел. Никто не знает. Тем временем в аптеке… Шапочка, сцепив пальцы в замок, смотрит на Frend: — Ты понимаешь, что это было незаконно? Что ты подвергал людей опасности? Frend пожимает плечами, улыбается своей привычной саркастичной улыбкой: — Шапочка, ну что ты драматизируешь? Никто серьёзно не пострадал. Техрук просто перенервничал. Она хочет сказать больше — про его навязчивые прикосновения, про манипуляции, про то, как он играл с чужой жизнью. Но видит: он не слышит. Или не хочет слышать. — Руководство в курсе, — говорит она сухо. — Будет проверка. Frend усмехается: — Ну пусть проверяют. У меня всё по правилам. Ты же знаешь — я аккуратный. Шапочка понимает: он прав. Бумажки в порядке. Свидетелей — нет. Его «помощь» была слишком тихой, слишком вкрадчивой. Он не оставил следов. Спустя два месяца Техрук снова заходит в аптеку. Он бледен, но держится прямо. — Как вы? — спрашивает Шапочка сдержанно. — Лучше. Научился быть собой. Без «волшебных таблеток». Она смотрит в его глаза — и не может понять: правда ли это? Или он снова играет роль? — Это главное, — кивает она. — Настоящие чувства не требуют допинга. Техрук улыбается — впервые за долгое время искренне: — Теперь я это точно понимаю. И… простите за всё. За цветы, за мёд, за нелепые танцы. — Главное — вы поняли разницу между подлинным и поддельным, — говорит Шапочка. В тот же день Frend, как обычно, приходит на смену. Он весело перебрасывается шутками с коллегами, помогает клиентам, время от времени бросает взгляд на Шапочку — будто проверяет: «Ну что, видишь? Я на своём месте». Шапочка наблюдает за ним и чувствует холодную пустоту. Она сделала всё, что могла. Но система, как всегда, оказалась не готова к тихим преступлениям — к тем, что прячутся за вежливыми улыбками и чистыми документами. Вечером Техрук стоит у подъезда. В руке — та самая упаковка. Он долго смотрит на неё, потом сжимает пальцы. — Завтра, — шепчет он. — Завтра точно брошу. Но завтра — ещё не сегодня. А за окном аптеки, как волк, ходит Караванщик Али. Он не заходит внутрь — только бродит кругами, бросает взгляды на окна, ждёт. Шапочка иногда смотрит на него через стекло и улыбается. Именно его она любит — молчаливого, верного, не пытающегося пролезть в её жизнь обманными путями. Но сказать об этом вслух пока не решается. Мораль: Не всякая несправедливость получает наказание — иногда зло остаётся безнаказанным просто потому, что умело прячется. Настоящее исцеление начинается с честности перед собой — но даже осознав правду, человек может не найти сил её принять. Границы других — это не вызов, а правило. Игнорирование их — не ошибка, а выбор. Иногда самый страшный обман — тот, что мы устраиваем сами себе. Настоящая любовь — не в навязчивых жестах и фальшивых «помощниках», а в тихом, но верном присутствии рядом.

Секс на вынос: курьёзные истории, от которых слёзы — то ли от смеха, то ли от стыда Жизнь — не романтический фильм. Здесь нет монтажёра, который вырежет неловкие моменты, и нет сценариста, прописывающего идеальные реплики. Особенно когда речь идёт о сексе вне привычных стен. Давайте без прикрас: порой всё идёт так, что остаётся только смеяться — или плакать. А лучше всё‑таки смеяться. Глава 1. Когда «французская кухня» дала осечку Свечи мерцали, шампанское искрилось в бокалах, лепестки роз создавали атмосферу парижского шика. Они давно планировали этот вечер — вырваться из рутины, почувствовать себя героями любовного романа. Всё шло по плану до того самого момента, когда он решил добавить нотку изысканности. Она, вдохновлённая моментом, ответила с пылом… и вдруг закашлялась. Громко, отчаянно, с хрипом. Он замер, глаза расширились от ужаса. Она хватала ртом воздух, лицо краснело. В считанные секунды романтическая сцена превратилась в эпизод из медицинской драмы. — Вода! — выкрикнул он, роняя бокал. Пока она пила, давясь и кашляя, он метался по номеру, бормоча: «Господи, только не это…» Кашель не прекращался. Её лицо стало багровым, она начала хватать воздух судорожными вдохами. Он, паникуя, набрал 103. Диспетчер спокойным голосом уточнил симптомы, велел усадить её, ослабить одежду и обеспечить приток свежего воздуха. Через 15 минут приехали медики. Пока они осматривали её, он стоял в углу, красный от стыда и страха. Врач, заметив его состояние, усмехнулся: — Первый раз? — Второй… — пробормотал он. — В первый раз просто испугались, а сейчас… К счастью, всё обошлось. После ингаляции и пары успокоительных капель ей стало легче. Когда медики ушли, они сидели на краю кровати, дрожащие и взъерошенные. Она вытерла слёзы — уже от смеха — и выдавила: — Ну что, попробуем ещё раз? Только без дегустации. — Без дегустации, — кивнул он, всё ещё бледный. — И, может, без шампанского? Глава 2. Зимний эксперимент: любовь на подогреваемом сиденье Холодный зимний вечер, пустынная парковка, запотевшие стёкла машины. Они думали: что может быть романтичнее? Он с томным взглядом потянулся к ремню… и вдруг замер. — Что случилось? — спросила она, улыбаясь. Он не ответил. Лицо его выражало смесь паники и недоумения. Медленно, с мучительной осторожностью, он попытался сдвинуться с места. — Оно… оно прилипло! — прошептал он. Она рассмеялась, но, увидев его искренний ужас, поспешила на помощь. Вооружившись фонариком, она изучала ситуацию, комментируя: — Так, операция «Отлипнуть за 60 секунд» начинается. Главное — не порвать стратегически важное. Он попытался осторожно пошевелиться. — Больно? — спросила она. — Нет, просто… странно. Как будто член и сиденье стали единым целым. Они пробовали разные способы: тёплая вода из термоса, осторожные движения, даже попытка использовать крем из её сумки. Ничего не помогало. Он начал паниковать: — Может, придётся резать… — Резать?! — она чуть не заплакала от смеха и ужаса. — Давай вызовем скорую. Вдруг они знают, как это… отклеить? Медики, прибывшие через 20 минут, едва сдерживали улыбки. Один из них, пожилой фельдшер, спокойно пояснил: — Такое бывает при резком перепаде температур. Сейчас аккуратно отклеим, не переживайте. Через пару минут он был свободен. Пока они ехали в больницу на осмотр (медики настояли), он сидел, закутанный в плед, и бормотал: — В следующий раз — только летом. И только на пляже. Глава 3. Анатомическая драма: «Я что, яйцо разбил?!» Гостиная, полумрак, диван — казалось, идеальное место для романтического вечера. Они двигались в ритме страсти, пока не раздался громкий «бум!» — он ударился о ножку стола. На секунду воцарилась тишина. Потом он медленно сполз с дивана, глядя на место удара с выражением глубочайшего ужаса. — Я что, яйцо разбил?! — прошептал он. Она, сначала ошарашенная, вдруг расхохоталась: — Если бы ты мог, мы бы уже завтракали. Но смех быстро стих: он побледнел, его дыхание стало прерывистым. Она встревожилась: — Серьёзно, тебе больно? — Очень… — простонал он. — И оно… как-то опухает. Она, дрожащими руками, набрала 103. Медики приехали быстро. Пока они осматривали его, она сидела в углу, закрыв лицо руками. Врач, закончив осмотр, усмехнулся: — Ничего критического, но припухлость сильная. Нужно приложить холод и понаблюдать. Если появятся новые симптомы — сразу в больницу. В итоге они сидели на диване, он с пакетом льда в руке, она с чашкой чая. — Вроде целы. Но ощущения… специфические, — пробормотал он. — Сегодня только обнимашки, — вздохнула она. — И да — стол нужно убрать к чёрту. Глава 4. Природный катаклизм: белка‑воришка Лесная поляна, закат, плед, бутылка вина. Они думали: что может быть лучше? Но природа решила внести свои коррективы. Сначала они услышали шорох в кустах. Потом увидели: белка тащит их бутерброд. Потом — её подруга уносит её бюстгальтер. — Это… это она серьёзно?! — прошептал он, не веря своим глазам. — Она утащила наш ужин! И мой бюстгальтер! — закричала она, вскакивая. Последовала погоня: они бегали по поляне, падали в кусты, кричали на белок, которые ловко прыгали по веткам, демонстрируя полное пренебрежение к человеческим страстям. В конце концов она остановилась, тяжело дыша. — Ой… — простонала она, хватаясь за лодыжку. — Кажется, я подвернула ногу. Он подбежал, осмотрел её стопу: — Сильно болит? — Очень. Не могу наступить. Он достал телефон, набрал 103. Пока ждали медиков, она сидела на пледе, а он осторожно массировал ей ногу. Бригада скорой прибыла через полчаса. Фельдшер, осмотрев её, кивнул: — Вывих, но несложный. Сейчас зафиксируем, потом к травматологу. Когда её усаживали в машину, она вдруг рассмеялась: — Зато теперь у нас есть история для внуков, — сказала она, обнимая его. — «Как мы сражались с белкой‑воришкой». — И как я бегала по лесу в одном носке, потому что второй потерялся в кустах, — добавила она. Глава 5. Технический коллапс: свет, камера, паника! Арендованный лофт, свечи, музыка — всё как в кино. Они были в самом разгаре, когда вдруг — БАХ! Свет погас. Звон разбитой вазы, крики, хаотичные движения в темноте. — Я потерял тебя! — кричал он. — Я здесь! И, кажется, я наступила на что‑то мягкое… — отвечала она. Они на ощупь искали свечи, сталкивались лбами, падали на диван. Когда наконец зажгли свет, выглядели как участники квеста «Выжить в темноте». Она вдруг вскрикнула: — Ой, кровь! На её колене была глубокая царапина от осколка вазы. Он, бледнея, достал телефон: — Сейчас скорую вызовем. Медики приехали быстро, обработали рану, наложили повязку. Пока фельдшер работал, он стоял рядом, нервно сжимая кулаки. — Всё будет хорошо, — успокоил врач. — Но в следующий раз лучше заранее убрать все бьющиеся предметы. Когда медики ушли, они сидели, глядя на разгромленную комнату. — Следующий уровень — с завязанными глазами? — пошутил он, обнимая её. — Только если предварительно уберём все вазы, — ответила она, разглядывая повязку на колене. Глава 6. Звериный спецназ: кот‑терминатор Терраса загородного дома, ночь, свечи. Они были поглощены друг другом, пока сверху не раздался прыжок — и на них приземлился кот. Мяу! Шипение! Паника! — Что это?! — вскрикнула она. — Это… это наш охранник! — попытался объяснить он, безуспешно пытаясь прикрыться. Кот бегал по кровати, царапал одеяло, демонстрировал полное пренебрежение к человеческому либидо. Они пытались его поймать, падали, смеялись сквозь панику. Вдруг она вскрикнула: — Он меня укусил! На руке виднелись следы зубов, начала выступать кровь. Он, не раздумывая, схватил телефон и набрал 103. Диспетчер спокойно уточнила: — Кровотечение сильное? Есть отёк или покраснение вокруг укуса? — Кровь идёт, но не ручьём, — ответил он, стараясь не паниковать. — Но она бледнеет… Говорит, что голова кружится. — Оставайтесь на месте, бригада выезжает. Пока ждите — промойте рану чистой водой, наложите стерильную салфетку. Он бросился искать аптечку, дрожащими руками достал перекись водорода и бинт. Она сидела на полу, прислонившись к стене, и пыталась шутить: — Ну вот, наш романтический вечер превратился в «Скорую помощь: продолжение». Через 15 минут приехали медики. Фельдшер осмотрела рану, покачала головой: — Укус глубокий, нужно в травмпункт — сделаем прививку от бешенства и обработаем как следует. В машине скорой она наконец рассмеялась: — Представляешь, если бы мы заранее знали, что кот решит нас атаковать, взяли бы с собой не свечи, а перцовый баллончик? Он обнял её, всё ещё бледный: — В следующий раз будем спрашивать у кота, согласен ли он на наши планы. В травмпункте врач, зашивая рану, усмехнулся: — Кошачьи укусы — это вам не шутки. Теперь месяц наблюдений и прививок. Но зато история на всю жизнь. Когда они вышли на улицу, она вздохнула: — Похоже, он решил, что это его территория, — сказала она, вытирая слёзы. — Особенно после того, как я случайно задела его миску с водой. — Теперь он мстит, — кивнул он. — Но знаешь что? Мы выжили. И даже не потеряли чувство юмора. Глава 7. Общественный ад: очередь в рай (с экстренным финалом) Туалет торгового центра, закрытая кабинка. Они были на пике страсти, когда вдруг раздался громкий стук в дверь. ДЁРГ! ДЁРГ! — Вы там долго?! Тут очередь! — раздался раздражённый голос. Они замерли. Он прошептал: — Кто это?! Она, паникуя: — Мы заняли единственную кабинку с замком! Лихорадочные попытки одеться, дрожащие руки, нелепые прыжки в попытке натянуть штаны. Когда они наконец открыли дверь, перед ними стояла толпа раздражённых людей. Они выбежали, не оглядываясь. Уже на улице он прошептал: — Больше никогда. Только отель! — Или лес, — добавила она, пытаясь пригладить волосы. — Там хотя бы белки не стучат в дверь. Но не успели они отойти от входа, как она вдруг побледнела и схватилась за живот: — Ой… что‑то нехорошо… Он испугался: — Что случилось?! — Голова кружится, тошнит… — она прислонилась к стене. — Наверное, от стресса… Он тут же достал телефон: — Сейчас скорую вызовем. Медики приехали через 10 минут. Врач осмотрел её, измерил давление: — Перепад давления из‑за резкой смены активности и стресса. Сейчас дадим вам успокоительное, полежите немного. Пока она лежала на заднем сиденье скорой, он сидел рядом, держа её за руку. — Ну что, — слабо улыбнулась она, — теперь у нас есть полный комплект: романтический вечер, паника и скорая помощь. — Зато не скучно, — вздохнул он. — В следующий раз возьмём с собой аптечку и план эвакуации. Врач, услышав это, рассмеялся: — Главное — чтобы следующий раз был без экстренности. А пока — отдыхайте и пейте воду.

Наверное Разместили в группе: Реальный край | Пермь и Пермский край

Ну, типа, ты можешь высказаться, но делать будешь то, что скажут. Демократия с кнопкой „принять как есть“

Прошу принять меня в ряды ВЛКСМ. Готова: • выполнять поручения (по возможности); • участвовать в мероприятиях (если не слишком рано); • проявлять инициативу (если никто не видит)

Хорошо вчера с тобой потренили

Олег?

Это Ваш? Таня, не отбирай у дружочка врача, а то кровать ему не нужна будет Корнет, наконец-то на связь вышел, чтоб пообщаться Олегафрендом и техруком

Попросила сейчас техрука помочь с квартирой, представляю его фейс теперь, когда прочтёт: А его состояние души: Тем временем, друг в других темах показывает фокусы:

Техрук, знаешь, я столько сил в тебя вложила — и кормила, и заботилась, и мыла, и твоя очередь внести вклад в общее дело Твоя квартира — ключ к нашему плану. Знаешь, твоя помощь — это капля в море по сравнению с тем, что Караванщик для нас делает. Его преданность дружбе просто восхищает. Давай не подведём его?

Помощь друга Друг рыбу ловил: заодно и вещи постирал