Любимые стихи любимых авторов

[NataZayka]

Поссмотрела все темы Литературного форума все пытаются самовыразиться кто-то более удачно, кто-то менее (как и я :-k ). Предлагаю в этой теме размещать стихи любимых поэтов извесных и не очень, а может и совсем не известных. Зачем? Во-первых, интересно узнать вкусы форумчан, во-вторых хочется найти и узнать что-то новенькое, что ляжет на душу. Ведь всех книг не перечитаешь, а с миру по нитке: и здравствуйте новые открытия!

 

Добавлено спустя 2 минуты 54 секунды:

 

Жак Превер

 

Фиеста

И было вино испито до дна,

Бутылка разбита на тысячи звёзд

Счастливых, хранивших те капли вина,

Что я на губах тебе бережно нёс...

Закрытая дверь и постель... Океан

Увлёк нас с тобой в пыльный шёлк своих волн...

И я утонул, я был счастлив и пьян...

Тобой и желанием полон...

 

Красиво, правда?

 

Морис Поцхишвили

 

Что фиалки часто в травах прячутся,

Ты, наверно, этого не знала...

И, что слезы часто в сердце прячутся,

Ты, наверно, этого не знала...

Что любовь, порой, хранит молчание,

Ты, наверно, этого не знала...

Даже о моем существовании

Ты, наверно, этого не знала...

Что мои глаза с твоими встретятся,

Ты, наверно, этого не знала...

Что мужские руки негой светятся,

Ты, наверно, этого не знала...

Что моя душа твой мир вместила бы,

Ты, наверно, этого не знала...

Что тепла тебе навек хватило бы...

Ты, мой друг, и этого не знала...

 

Добавлено спустя 23 часа 46 минут 18 секунд:

 

Лариса Миллер

 

Не больно тебе, неужели не больно

При мысли о том, что судьба своевольна?

Не мука, скажи, неужели не мука,

Что непредсказуема жизни излука,

Что память бездонна, мгновение кратко?

Не сладко, скажи, неужели не сладко

Стоять над текучей осенней рекою,

К прохладной коре прижимаясь щекою?

 

Лариса Миллер

 

I

Как будто с кем-то разлучиться

Пришлось мне, чтоб на свет явиться;

Как будто верности обет

Нарушила, явясь на свет;

И шарю беспокойным взором

По лицам и земным просторам,

Ища в сумятице мирской

Черты заветные с тоской;

Как будто все цвета и звуки

Обретены ценой разлуки

С неповторимым вечным «Ты»,

Чьи страшно позабыть черты.

II

 

Ещё пролёт, ещё ступени,

Войду - и рухну на колени!

Ещё пролёт - и дверь рывком

Открою. Господи, о ком,

О ком тоскую, с кем в разлуке

Живу, кому слезами руки

Залью. Кому почти без сил

Шепчу: "Зачем ты отпустил,

Зачем пустил меня скитаться,

Вперёд спешить, назад кидаться,

Зачем", - шепчу. И в горле ком.

...Ещё ступенька, и рывком

Открою двери. И ни звука...

Такая долгая разлука.

Открою дверь - и свет рекой.

Войду и рухну. И покой.

[NataZayka]

Максимов С.

 

"Когда-нибудь... когда-нибудь...", -

Мы говорим и расстаемся.

А может быть и не найдемся,

Но в счастье верить не забудь.

 

И если черная печаль

Накроет вдруг своею тенью,

Ты все же верь, что есть под сенью

Дорога, вьющаяся вдаль.

 

Все люди птицы и парить

Призванье каждого, а души

Без перемен не могут жить,

Темницы воздух их разрушит

 

Добавлено спустя 2 минуты 11 секунд:

 

Лариса Миллер

 

Возвращаемся на круги своя,

Наболевшее от других тая.

А захочется поделиться вдруг,

Не поймёт тебя даже близкий друг.

Он и сам в беде, он и сам в тоске,

Он и сам почти что на волоске.

Тянешь руки ты, тянет руки он,

А доносится только слабый стон.

И когда молчим, и когда поём -

Каждый о своём, каждый о своём.

 

Добавлено спустя 49 секунд:

 

Лариса Миллер

 

Несовпадение, несовпадение.

О, как обширны земные владения,

О, как немыслима здесь благодать.

Как ненавязчиво Божье радение,

Сколько причин безутешно рыдать.

Жаждешь общения - время немотное.

Жаждешь полёта - погода нелётная.

Жаждешь ответа - глухая стена,

Воды стоячие, ряска болотная,

Да равнодушная чья-то спина.

Что ж остаётся? Смириться да маяться,

Поздно прозреть, с опозданьем раскаяться...

Вечный зазор меж тогда и теперь...

Кто-то к снесённому дому кидается,

Ищет в отчаяньи старую дверь.

__________________

[vikek]

Лариса Миллер

 

Не больно тебе, неужели не больно

При мысли о том, что судьба своевольна?

Не мука, скажи, неужели не мука,

Что непредсказуема жизни излука,

Что память бездонна, мгновение кратко?

Не сладко, скажи, неужели не сладко

Стоять над текучей осенней рекою,

К прохладной коре прижимаясь щекою?

 

мне понравилось!

[Соседка]

Морис Поцхишвили

 

Что фиалки часто в травах прячутся,

Ты, наверно, этого не знала...

И, что слезы часто в сердце прячутся,

Ты, наверно, этого не знала...

Что любовь, порой, хранит молчание,

Ты, наверно, этого не знала...

Даже о моем существовании

Ты, наверно, этого не знала...

Что мои глаза с твоими встретятся,

Ты, наверно, этого не знала...

Что мужские руки негой светятся,

Ты, наверно, этого не знала...

Что моя душа твой мир вместила бы,

Ты, наверно, этого не знала...

Что тепла тебе навек хватило бы...

Ты, мой друг, и этого не знала...

 

ошень мну понравилось...

[NataZayka]

Кулаева Ф.

 

Горит последняя свеча,

И вместе с воском тихо тает

Моя любовь, моя мечта

И жизнь моя , почти пустая.

А капли в блюдечко летят

И оседают в теплой луже...

Мне так тоскливо жить, хотя

Кому-то, может быть и хуже.

И этот кто-то, как и я,

От огонька лицо скрывает,

Безмолвный страх в душе тая...

Но он меня, увы, не знает.

Фот-я не моя. Взяла как иллюстрацию на яндекс-фото.

 

Добавлено спустя 5 минут 34 секунды:

 

Кузнецова Д.

 

Снег кружиться стаей нежной

И ложиться в тишину.

И в картине этой снежной,

Может снимся мы кому...

Легкий снег, ложась не тает,

Ведь снежинка так легка

На ладонь мою слетает,

Как привет из далека.

 

[Cool'naya]

Кулаева Ф.

 

Горит последняя свеча' date='

И вместе с воском тихо тает

Моя любовь, моя мечта

И жизнь моя , почти пустая.

А капли в блюдечко летят

И оседают в теплой луже...

Мне так тоскливо жить, хотя

Кому-то, может быть и хуже.

И этот кто-то, как и я,

От огонька лицо скрывает,

Безмолвный страх в душе тая...

Но он меня, увы, не знает.

.

 

 

Кузнецова Д.

 

Снег кружиться стаей нежной

И ложиться в тишину.

И в картине этой снежной,

Может снимся мы кому...

Легкий снег, ложась не тает,

Ведь снежинка так легка

На ладонь мою слетает,

Как привет из далека.

 

 

 

 

 

Красивые стихи!

[NataZayka]

Рада, что вам нравятся мои маленькие открытия (в смысле: для меня открытия). Продолжу.

 

В.Минаков

 

ТУПИК

 

Однажды он зашел в тупик,

Наткнулся на глухую стену,

Кричал, стучал – потом привык,

Тупик освоил постепенно.

Облазил вдоль и поперек,

Помыл тупик на совесть с мылом,

Дыру заметил, взял скребок –

Замазал, чтоб красиво было.

Поплыли годы чередой

Он в тупике жил скромно, тихо,

И наблюдать любил порой,

Как бьются люди, ищут выход

 

 

 

Левитанский.

 

Говорили - ладно, потерпи,

Время - оно быстро пролетит.

Пролетело.

Говорили - ничего, пройдет,

Станет понемногу заживать.

Заживало.

Станет понемногу заживать,

Буйною травою зарастать.

Зарастало.

Время лучше всяких лекарей,

Время твою душу исцелит.

Исцелило.

Ну и ладно, вот и хорошо,

Смотришь - и забылось, наконец.

Не забылось.

В памяти осталось - просто в щель,

Как зверек, забилось.

[NataZayka]

Молитва о возвращении

 

Семимиллионный город не станет меньше,

если один человек из него уехал.

Но вот один человек из него уехал,

и город огромный вымер и опустел.

 

И вот я иду по этой пустой пустыне,

куда я иду, зачем я иду, не знаю,

который уж день вокруг никого не вижу,

и только песок скрипит на моих зубах.

 

Прости, о семимиллионный великий город,

о семь миллионов добрых моих сограждан,

но я не могу без этого человека,

и мне никого не надо, кроме него.

 

Любимая, мой ребенок, моя невеста,

мой праздник, мое мученье, мой грешный ангел,

молю тебя, как о милости, - возвращайся,

я больше ни дня не вынесу без тебя!

 

(О Господи, сделай так, чтоб она вернулась,

о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,

о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,

ну, что тебе стоит, Господи, сделать так!)

 

И вот я стою один посреди пустыни,

стотысячный раз повторяя, как заклинанье,

то имя, которое сам я тебе придумал,

единственное, известное только мне.

 

Дитя мое, моя мука, мое спасенье,

мой вымысел, наважденье, фата-моргана,

синичка в бездонном небе моей пустыни,

молю тебя, как о милости, - возвратись!

 

(О Господи, сделай так, чтоб она вернулась.

О Господи, сделай так, чтоб она вернулась.

О Господи, сделай так, чтоб она вернулась.

Ну, что тебе стоит, Господи, сделать так!)

 

И вот на песке стою, преклонив колена,

стотысячный раз, повторяя свою молитву,

и чувствую -

мой рассудок уже мутится,

и речь моя все невнятнее и темней.

 

Любимая, мой ребенок, моя невеста

(но я не могу без этого человека),

мой праздник, мое мученье,

мой грешный ангел

(но мне никого не надо, кроме него),

 

мой вымысел, наважденье, фата-моргана

(о Господи, сделай так, чтоб она вернулась),

синичка в бездонном небе моей пустыни

(ну что тебе стоит, Господи, сделать так)!

_________________________________________

Юрий Левитанский

 

 

Не изменить цветам, что здесь цветут

И ревновать к попутным поездам,

Но что за мука оставаться тут,

Когда ты должен находиться там.

 

Ну что тебе сияние тех планет?

Зачем тебя опять влечет туда?

Но что за мука... Отвернуться - нет,

Когда ты должен задохнуться - да.

 

Но двух страстей опасна эта смесь,

И эта спесь тебе не по летам,

Но что за мука оставаться здесь,

Когда ты должен - там, и только там...

 

Но те цветы... На них не клином свет,

А поезда полночные идут.

Но разрываться между да и нет,

Но оставаться между там и тут.

 

Но поезда... Уходят поезда,

И ты еще заплатишь по счетам

За все свои не сказанные да,

За все свои непрожитые там.

 

Юрий Левитанский

[АМУРрррка]

А.Решетов

Облетят, словно листья, дожди.

Без цветов почернеет природа.

И останешься ты позади

Моего високосного года.

Я скажу, что спокойней - печаль

И разумней - душевные муки.

И засветится гордая даль

Необъятной, как море, разлуки.

Но когда в ней погаснут огни,

Словно искры божественной дани,

Полетят мои чёрные дни,

Как тяжёлые птицы в тумане.

И, наверное, это судьба -

Вспоминать на чужом карнавале

Только русую прядку у лба

И один поцелуй на вокзале.

 

а под это в школе чуть ли не плакало)))

 

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные, злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,

Как вслед нам шептали: - Господь вас спаси! -

И снова себя называли солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,

Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти проселки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

("А. Суркову", 1941)

[NataZayka]

А еще вот это очень нравиться:

 

Владимир Высоцкий

 

ЕНГИБАРОВУ - ОТ ЗРИТЕЛЕЙ

 

Шут был вор: он воровал минуты -

Грустные минуты, тут и там,-

Грим, парик, другие атрибуты

Этот шут дарил другим шутам.

 

В светлом цирке между номерами

Незаметно, тихо, налегке

Появлялся клоун между нами

Иногда в дурацком колпаке.

 

Зритель наш шутами избалован -

Жаждет смеха он, тряхнув мошной,

И кричит: "Да разве это клоун!

Если клоун - должен быть смешной!"

 

Вот и мы... Пока мы вслух ворчали:

"Вышел на арену, так смеши!"-

Он у нас тем временем печали

Вынимал тихонько из души.

 

Мы опять в сомненье - век двадцатый:

Цирк у нас, конечно, мировой,-

Клоун, правда, слишком мрачноватый -

Невеселый клоун, не живой.

 

Ну а он, как будто в воду канув,

Вдруг при свете, нагло, в две руки

Крал тоску из внутренних карманов

Наших душ, одетых в пиджаки.

 

Мы потом смеялись обалдело,

Хлопали, ладони раздробя.

Он смешного ничего не делал -

Горе наше брал он на себя.

 

Только - балагуря, тараторя,-

Все грустнее становился мим:

Потому что груз чужого горя

По привычке он считал своим.

 

Тяжелы печали, ощутимы -

Шут сгибался в световом кольце,-

Делались все горше пантомимы,

И морщины глубже на лице.

 

Но тревоги наши и невзгоды

Он горстями выгребал из нас -

Будто обезболивал нам роды,-

А себе - защиты не припас.

 

Мы теперь без боли хохотали,

Весело по нашим временам:

Ах, как нас прекрасно обокрали -

Взяли то, что так мешало нам!

 

Время! И, разбив себе колени,

Уходил он, думая свое.

Рыжий воцарился на арене,

Да и за пределами ее.

 

Злое наше вынес добрый гений

За кулисы - вот нам и смешно.

Вдруг - весь рой украденных мгновений

В нем сосредоточился в одно.

 

В сотнях тысяч ламп погасли свечи.

Барабана дробь - и тишина...

Слишком много он взвалил на плечи

Нашего - и сломана спина.

 

Зрители - и люди между ними -

Думали: вот пьяница упал...

Шут в своей последней пантомиме

Заигрался - и переиграл.

 

Он застыл - не где-то, не за морем -

Возле нас, как бы прилег, устав,-

Первый клоун захлебнулся горем,

Просто сил своих не рассчитав.

 

Я шагал вперед неукротимо,

Но, успев склониться перед ним.

Этот трюк - уже не пантомима:

Смерть была - царица пантомим!

 

Этот вор, с коленей срезав путы,

По ночам не угонял коней.

Умер шут. Он воровал минуты -

Грустные минуты у людей.

 

Многие из нас бахвальства ради

Не давались: проживем и так!

Шут тогда подкрадывался сзади

Тихо и бесшумно - на руках...

 

Сгинул, канул он - как ветер сдунул!

Или это шутка чудака?..

Только я колпак ему - придумал,-

Этот клоун был без колпака.

[УРИЙ]

А когда проснулся

Чётко понял

Что колпак на клоуна одетый

Это я...

[NataZayka]

???

Интернет...

 

Два модема и тонкая связь!

Я хочу,

чтобы было хоть что-то ещё...

Мимоходом бредя через зыбкую вязь,

я наощупь ищу -

не твоё ли плечо?

 

Не твои ли глаза

я искала всегда?

Не твои ли стихи

я шептала во сне?

Не к тебе ли летели мои поезда

На пути от Земли к безразличной Луне?

 

Не твоих ли ладоней

полуночный бред

Вот уже много дней

я ищу на бегу?

Ты же есть????

Не могу я поверить, что нет!...

Впрочем, в то,

что ты есть,

тоже вряд ли смогу...

[Гость букварь]

На форуме был стёб насчёт "внебрачной дочери Марины Цветаевой". А между прочим, 8 октября было 115 лет со дня рождения Марины Ивановны Цветаевой (1892-1941), русской поэтессы. Ещё в юности она предсказала: "Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд" - и не ошиблась. Но черёд её стихам пришел лишь после её смерти (повесилась в Елабуге после визита НКВД-шников). Вся её поэзия - от народной ворожбы, от заклинаний, обрядовых песен, причитаний.

 

Марина Цветаева

 

В огромном городе моем - ночь.

Из дома сонного иду - прочь

И люди думают: жена, дочь,-

А я запомнила одно: ночь.

 

Июльский ветер мне метёт - путь,

И где-то музыка в окне - чуть.

Ах, нынче ветру до зари - дуть

Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

 

Есть чёрный тополь, и в окне - свет,

И звон на башне, и в руке - цвет,

И шаг вот этот - никому - вслед,

И тень вот эта, а меня - нет.

 

Огни - как нити золотых бус,

Ночного листика во рту - вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

[NataZayka]

А Цветаева Марина одна из самых читаемых и почитаемых мной поэтесс.

 

* * *

 

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.

- Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! -

Сказать еще? - Златого утра краше!

Сказать еще? - Один во всей вселенной!

Самой Любви младой военнопленный,

Рукой Челлини ваянная чаша.

 

Друг, разрешите мне на лад старинный

Сказать любовь, нежнейшую на свете.

Я Вас люблю.- В камине воет ветер.

Облокотясь - уставясь в жар каминный -

Я Вас люблю. Моя любовь невинна.

Я говорю, как маленькие дети.

 

Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты,

Жизнь разожмет! - Младой военнопленный,

Любовь отпустит вас, но - вдохновенный -

Всем пророкочет голос мой крылатый -

О том, что жили на земле когда-то

Вы - столь забывчивый, сколь незабвенный!

 

25 ноября 1918

 

НА ПРОЩАНЬЕ

 

Mein Herz trugt schwere Ketten,

Die Du mir angelegt.

Ich mecht mein Leben wetten,

Dass Keine schwerer tregt.

Франкфуртская песенка

Мы оба любили, как дети,

Дразня, испытуя, играя,

Но кто-то недобрые сети

Расставил, улыбку тая —

И вот мы у пристани оба,

Не ведав желанного рая,

Но знай, что без слов и до гроба

Я сердцем пребуду — твоя.

Ты все мне поведал — так рано!

Я всё разгадала — так поздно!

В сердцах наших вечная рана,

В глазах молчаливый вопрос,

Земная пустыня бескрайна,

Высокое небо беззвездно,

Подслушана нежная тайна,

И властен навеки мороз.

Я буду беседовать с тенью!

Мой милый, забыть нету мочи!

Твой образ недвижен под сенью

Моих опустившихся век...

Темнеет... Захлопнули ставни,

На всем приближение ночи...

Люблю тебя, призрачно-давний,

Тебя одного — и навек!

 

4— 9 января 1910

 

Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке?

Все друг друга зовут трепетанием блещущих крыл!

Кто-то высший развел эти нежно-сплетенные руки,

Но о помнящих душах забыл.

 

Каждый вечер, зажженный по воле волшебницы кроткой,

Каждый вечер, когда над горами и в сердце туман,

К незабывшей душе неуверенно-робкой походкой

Приближается прежний обман.

 

Словно ветер, что беглым порывом минувшее будит,

Ты из блещущих строчек опять улыбаешься мне.

Все позволено, все! Нас дневная тоска не осудит:

Ты из сна, я во сне...

 

Кто-то высший нас предал неназванно-сладостной муке,

(Будет много блужданий-скитаний средь снега и тьмы!)

Кто-то высший развел эти нежно-сплетенные руки...

Не ответственны мы!

 

 

ПРОХОЖИЙ

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала — тоже!

Прохожий, остановись!

 

Прочти — слепоты куриной

И маков набрав букет,

Что звали меня Мариной,

И сколько мне было лет.

 

Не думай, что здесь — могила,

Что я появлюсь, грозя...

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

 

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились...

Я тоже была, прохожий!

Прохожий, остановись!

 

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед,—

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

 

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь,

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

 

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли...

— И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

3 мая 1913, Коктебель

[kotiara]

Поссмотрела все темы Литературного форума все пытаются самовыразиться кто-то более удачно, кто-то менее

я бы это назвал "одинаково ужасно"

 

Читайте лучше Бодлера

 

Предисловие к сборнику "Цветы зла"

 

Безумье, скаредность, и алчность, и разврат

И душу нам гнетут, и тело разъедают;

Нас угрызения, как пытка, услаждают,

Как насекомые, и жалят и язвят.

 

Упорен в нас порок, раскаянье - притворно;

За все сторицею себе воздать спеша,

Опять путем греха, смеясь, скользит душа,

Слезами трусости омыв свой путь позорный.

 

И Демон Трисмегист, баюкая мечту,

На мягком ложе зла наш разум усыпляет;

Он волю, золото души, испепеляет,

И, как столбы паров, бросает в пустоту;

 

Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья

И, смело шествуя среди зловонной тьмы,

Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы

Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;

 

Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызет

В вертепе нищенском иной гуляка праздный,

Мы новых сладостей и новой тайны грязной

Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод;

 

У нас в мозгу кишит рой демонов безумный.

Как бесконечный клуб змеящихся червей;

Вдохнет ли воздух грудь - уж Смерть клокочет в ней

Вливаясь в легкие струей незримо-шумной.

 

До сей поры кинжал, огонь и горький яд

Еще не вывели багрового узора;

Как по канве, по дням бессилья и позора,

Наш дух растлением до сей поры объят!

 

Средь чудищ лающих, рыкающих, свистящих

Средь обезьян, пантер, голодных псов и змей,

Средь хищных коршунов, в зверинце всех страстей

Одно ужасней всех: в нем жестов нет грозящих

 

Нет криков яростных, но странно слиты в нем

Все исступления, безумства, искушенья;

Оно весь мир отдаст, смеясь, на разрушенье.

Оно поглотит мир одним своим зевком!

 

То - Скука! - облаком своей houka* одета

Она, тоскуя, ждет, чтоб эшафот возник.

Скажи, читатель-лжец, мой брат и мой двойник

Ты знал чудовище утонченное это?!

[Сластена]

А мне нравятся стихи В. Леви.

 

Оглушенный собственным эхом,

не узнаешь, поди, сколько силы в груди,

то ли ревом ревешь, то ли смехом,

оглушенный собственным эхом,

не заметишь, поди, что трудов посреди

то ли мохом оброс, то ли мехом,

заглушенный собственным эхом,

заглушенный собственным эхом...

 

***

Любовь измеряется мерой прощения,

привязанность - болью прощания,

а ненависть - силой того отвращения,

с которым ты помнишь свои обещания.

И тою же мерой, с припадками ревности,

тебя обгрызают, как рыбы-пирании,

друзья и заботы, источники нервности,

и все-то ты знаешь заранее...

Кошмар возрастает в пропорции к сумме

развеявшихся иллюзий.

Ты это предвидел. Ты благоразумен,

ты взгляд своевременно сузил.

Но время взрывается. Новый обычай

родится как частное мнение.

Права человека по сущности - птичьи,

а суть естества - отклонение,

свобода - вот ужас. Проклятье всевышнее

Адаму, а Еве напутствие...

Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,

она измеряется мерой отсутствия?

И в липких объятиях сладкой беспечности

напомнит назойливый насморк,

что ценность мгновенья равна Бесконечности,

деленной на жизнь и помноженной на смерть.

Итак - подытожили. Жизнь - возвращение

забытого займа, сиречь - завещание.

Любовь измеряется мерой прощения,

привязанность - болью прощания...

 

***

И каждый вечер так: в холодную постель

с продрогшею душой, в надежде не проснуться,

и снова легион непрошенных гостей

устраивает бал... Чтоб им в аду споткнуться!

 

Нет, лучше уж в петлю. Нет, лучше уж любой,

какой-нибудь кретин, мерзавец, алкоголик,

о лишь бы, лишь бы Тень он заслонил собой

и болью излечил - от той, последней боли...

 

О, как безжалостно поют колокола,

как медленно зовут к последнему исходу,

но будешь жить и жить, и выплачешь дотла

и страсть, и никому не нужную свободу...

 

***

 

...и когда придется начать с начала,

возвращайся опять сюда,

отдохни и снова

ищи свой путь,

он уведет тебя к дорогам другим,

и начало трудно будет припомнить,

снова заблудишься и опять

придется начать с начала, и снова

придешь сюда.

Места эти будут другими,

но ты их узнаешь.

 

***

 

За сумраком - сумрак,

За звездами - звезды,

За жизнью - наверное, смерть.

А сбиться с дороги так просто, так просто,

Как в зеркало посмотреть...

[NataZayka]

Акадзомэ-эмон

 

Один человек,

долго меня не навещавший,

вдруг прислал письмо:

«Почему вы меня не упрекаете?»

 

***

Забыта тобой.

Овладеть бы и мне умением

Легко забывать.

Но, как ты, мое сердце жестоко —

Подчиняться, увы, не желает.

 

***

Твоего возвращенья

Я все жду, неспокойно на сердце —

Не забудешь ли ты

Обо мне, вдруг решив сосчитать

Все песчинки на побережье?

 

***

Как же мне лечь,

Чтобы ты в сновиденье явился?

На миг задремав,

Просыпаюсь… Еще безысходней Тоска,

безотраднее думы

 

***

Решила сама —

Перестану хотя бы на время

Встречаться с тобой.

Но утром так горько слушать,

Как птицы крыльями бьют...

 

***

Ах, не заснуть

Одной на холодном ложе.

А тут этот дождь —

Так стучит, что даже на миг

Невозможно сомкнуть глаза.

 

***

Тому, кто не пришел, нарушив обещание...

 

О если б заснуть,

Не мучаясь напрасной надеждой!

Сгущается ночь,

А я все гляжу и гляжу:

Луна склонилась к закату.

[dis]

в последнем посте не указан автор...

ее зовут Акадзомэ Эмон..

соблюдайте копирайты, а то какие же это "любимые авторы"? (:

[NataZayka]

Дит aka DIS в последнем посте не указан автор...

 

=D> Извините, но автор указан. Смотрите внимательнее.

[dis]

в заголовке сообщения не видно... (;

[Morientas]

Сергей Есенин. Стихотворения и поэмы.

Москва, "Детская литература", 1969.

* * *

 

Пой же, пой. На проклятой гитаре

Пальцы пляшут твои вполукруг.

Захлебнуться бы в этом угаре,

Мой последний, единственный друг.

 

Не гляди на ее запястья

И с плечей ее льющийся шелк.

Я искал в этой женщине счастья,

А нечаянно гибель нашел.

 

Я не знал, что любовь - зараза,

Я не знал, что любовь - чума.

Подошла и прищуренным глазом

Хулигана свела с ума.

 

Пой, мой друг. Навевай мне снова

Нашу прежнюю буйную рань.

Пусть целует она другова,

Молодая, красивая дрянь.

 

Ах, постой. Я ее не ругаю.

Ах, постой. Я ее не кляну.

Дай тебе про себя я сыграю

Под басовую эту струну.

 

Льется дней моих розовый купол.

В сердце снов золотых сума.

Много девушек я перещупал,

Много женщин в углу прижимал.

 

Да! есть горькая правда земли,

Подсмотрел я ребяческим оком:

Лижут в очередь кобели

Истекающую суку соком.

 

Так чего ж мне ее ревновать.

Так чего ж мне болеть такому.

Наша жизнь - простыня да кровать.

Наша жизнь - поцелуй да в омут.

 

Пой же, пой! В роковом размахе

Этих рук роковая беда.

Только знаешь, пошли их на хер...

Не умру я, мой друг, никогда.

<1923>

 

Добавлено спустя 3 минуты 9 секунд:

 

только ночь, палатка, секс (автор неизвестен)

 

Там за городом в тиши,

Где вокруг один лишь лес.

Ничего нет, ни души.

Лишь любовь имеет вес.

 

Только слышно поезда.

Только с неба льётся дождь.

И сияет нам звезда,

Сам себе теперь я вождь.

 

Она рядышком лежит,

Между нами лишь любовь,

А по венам всё бежит

И бурлит, пылая, кровь.

 

Это самый лучший день,

Что прожил на свете белом.

И страдать по ней не лень -

Обгорает сердце пеплом.

 

Мы вдвоём в палатке ночью -

Человеческий рефлекс.

Нам не нужно ничего.

Только ночь, палатка, секс…

 

Добавлено спустя 2 минуты 15 секунд:

 

блажь

 

Ты однажды сказала мне,

В темный вечер при яркой луне,

Что хочешь в подарок букет из шипов.

И, хотела б увидеть места,

Где на солнце не сохнет роса,

И составить коллекцию призрачных снов.

 

Пред тобой расступалась бы мгла,

Чтоб ты звездами править могла.

И давала б приказы капризной судьбе.

Ты сама бы решала, как жить,

С кем ругаться, а с кем подружить,

Была б неприступной и нравилась мне.

 

И служил бы тебе Посейдон,

Твоей волей помечен был он.

И свободный бог ветра боялся тебя.

Ты мечтала о Зевсе большом,

В твою честь сделал жертвенник он,

А ты балуешь Зевса, подарки беря.

 

Афродита упала бы ниц,

За тобою приехал бы принц

На коне ослепительно снежного цвета.

Взмахом рук посадила бы сад

На пути, по которому в Ад.

И была б полноправной хозяйкою лета.

 

Я опешил слегка и ответил: Постой!

Что за наглая блажь у девчонки простой!

Ты смирись, что ты будешь моею женой,

А сейчас замолчи и посуду помой.

[Гость букварь]

Нашел в Инете. Автор не указан.

 

Читаем вслух и с выражением.

 

Пушкин:

17 30 48

140 10 01

126 138

140 3 501

 

Маяковский:

2 46 38 1

116 14 20!

15 14 21

14 0 17

 

Есенин:

14 126 14

132 17 43...

16 42 511

704 83

 

170! 16 39

514 700 142

612 349

17 114 02

 

Веселые:

2 15 42

42 15

37 08 5

20 20 20!

7 14 100

02 00 13

37 08 5

20 20 20!

 

Грустные:

511 16

5 20 337

712 19

2000047........

[Лести]

Проснулась обнаженная, к полудню

Оделась и хожу в ночной рубашке,

Не ем, не пью, смотрю себе в окно,

То чиркну спичкой, то чирикну птичкой.

И мнится мнe: я – Дедушка Мороз,

И среди лета в загородный дом

Ко мне приходят дети – сто детей,

И сто мешков им взвалены на плечи.

Мы, дети, – говорит один из них,

Не верим в Дед Мороза и пришли

Затем, чтоб возвратить тебе подарки.

И я, как Дед Мороз, бегу в киоск

Пока светло, за сладостями к чаю.

Спасибо, навестили старика,

А то хожу один в ночной рубашке.

 

Автор - Аня Логвинова. Живёт в Москве, но её брат по отцу ходит в один из березниковских садиков, так что эта девчонка тоже не чужой для нашего города человек.

[Гаухар]

Хочу познакомить березниковцев со стихами Александра Еременко. Сейчас читаю - просто живу ими. А соратников, чтоб разделить - как-то не наблюдается. Вот:

 

Погружай нас в огонь или воду,

Деформируя плоскость листа, -

Мы своей не изменим природы

И такого строения рта.

 

Разбери и свинти наугад,

Вынимая деталь из детали, -

Мы останемся как и стояли,

Отклонившись немного назад.

 

И покуда еще не ясны

Все параметры Господа Бога,

Не составится наша дорога

Из конкретных отрезков длины.

 

Даже если на десять кусков

Это тело разрезать сумеют,

Я уверен, что тоже сумею

Длинно выплюнуть черную кровь

И срастись, как срастаются змеи,

 

Изогнувшись в дугу.

И тогда

Снова выгнуться телом холодным:

Мы свободны,

Свободны,

Свободны.

 

И свободными будем всегда.

 

 

* * *

 

Ночь эта — теплая, как радиатор.

В ночи такие, такого масштаба,

я забываю, что я гениален, —

лирика душит, как пьяная баба.

 

Звезды стоят неподвижно и слабо.

Свет их резиновый спилен и свален.

То недоступен — то в доску лоялен,

как на погонах начальника штаба.

 

Распространяя себя, как кроссворд,

к темному пирсу идет пароход.

[dis]

к сожалению.. имя автора так и не нашел...

 

* * *

 

Куда ты плетешься, мой ежик, в тумане?

Ведь мишка давно уже здесь не живет...

Ты все еще веришь, что острые грани

Стирает улыбка и липовый мед...

Тебе еще жаль, что та белая пони

Осталась одна, не увидевши звезд,

И пусть обо мне не получится помнить,

Ведь в сказке все ложь, да она не всерьез...

Прости меня, может, не стоило даже

Пытаться с тобой это небо делить.

И то, что сейчас мне покажется важным,

На утро лишь строчки вчерашних молитв.

И даже двух кружек горячего чая

Не хватит сегодня, чтоб душу согреть,

Она без тебя ведь совсем одичала,

Сорвется вот-вот, и не выдержит цепь.

Иди, милый ежик, колючая шубка,

Быть может, тебя все же кто-нибудь ждет,

И плачет на бревнышке серый мишутка...

Варенье и звезды, да липовый мед...