«Кино, которого уже нет...»

[GreyBeard]

А я "Знахарь" сейчас смотрю. Хороший, добрый фильм. Давно не показывали.

 

Неужто - этот..? [''Оригинальный''. :vinovat: ] Ежи Гоффмана.

 

 

 

В 1983 году смотрели (через 2 года после выхода). И с тех пор больше нет. :-k Интересная была история, да.

[sonic98]

У меня один из самых любимых советских фильмов, это Аты-баты шли солдаты

 

[GreyBeard]

Попался неплохой материал, небольшой анализ происходящего в современном отечественном ''кино''. Со многим трудно не согласиться.

 

ЗАМКНУТЫЙ КРУГ РОССИЙСКОЙ КИНОИНДУСТРИИ.

 

Когда рядом оказываются такие слова, как «российское» и «кино», нам на ум приходят не слишком радостные ассоциации. Банальные и нестыкующиеся сценарии, плоские шуточки, идейная пустота (иногда прикрытая суррогатом ура-патриотизма) и многое-многое другое. Образы героев и сюжетные линии, чаще всего, мигом стираются в нашей памяти, не оставляя серьёзной почвы для размышлений. Многие, глядя на это, поражаются, насколько серьёзно современный кинематограф деградировал по сравнению с классическим советским. Впрочем, на всё есть причины — и многие из них кроются непосредственно в экономике и политике. Об этом — в материале Евгения Змеева.

 

 

Российское кино. Или же, выражаясь языком обывателя, «русское кинцо». Вероятно, только самый ленивый зритель в России никогда не охарактеризовал дурным словом отечественную киноиндустрию за производимую ей продукцию сомнительного качества. Нагнетают обстановку, конечно же, и постоянные предложения о квотировании отечественных фильмов в кинотеатрах, исходящие от депутатов и жадных режиссёров. Однако большинство экспертов полагает, что ни повышение доли местных картин в прокатной сетке, ни даже введение НДС на продажу билетов не помогут встать с колен российскому кинопроизводству.

На примере отечественного кино мы можем быть свидетелями несостоятельности известного либерального изречения о том, что «рынок всё отрегулирует». Даже при отсутствии крупных студий-монополий (в отличие от США) на отечественном рынке киноиндустрии, лучше картины никак не становятся. Так в чём же причина низкопробности российского кино?

 

Корпорации и киноискусство.

 

 

Прежде всего, стоит уточнить, что проблемы с кинопроизводством существуют во всех капиталистических странах. К примеру, Голливуд страдает от монополий корпораций-киностудий и жёсткого контроля продюсеров за ходом съёмки фильмов. В результате такого жёсткого противостояния монополий пробиться на голливудский рынок крайне сложно, ибо даже, казалось бы, успешные небольшие киностудии вроде NEW LINE CINEMA неизбежно поглощаются гигантами. В результате новичкам часто остаётся снимать либо чисто авторское кино, либо мокбастеры (фильмы-имитации блокбастеров) наподобие тех, что производит ненавистная кинокритиками студия The Asylum.

Однако главной проблемой кинорынков становится всё же жажда прибыли. Именно из-за неё сейчас многие кинокритики говорят об эпохе сиквелов и ремейков. Очевидно, что продюсерам высокобюджетных фильмов гораздо надежнее вкладывать средства в картины, спекулирующие на оригинальных идеях - и тут дело не в трусости, как думают многие. В качестве примера можно привести новые «Звёздные воины» Абрамса, которые на 80% копируют «Новую надежду» Лукаса, выпущенную в 1977 году. При этом, фильм бьёт все рекорды по сборам и получает положительные отзывы. Примером диаметрально противоположной ситуации является «Остров головорезов» Харлина. Это один из самых колоссальных провалов в истории голливудского кино, полностью разоривший студию «Carolco», некогдаподарившую зрителям «Терминатора 2». Хотя сценарий фильма был, в общем-то, оригинальным. Некоторые зрители этот фильм даже называли предком Пиратов Карибского моря.

В отечественном кинопроизводстве ситуация несколько иная. Воспроизводя многие пороки голливудской киноиндустрии, оно имеет ряд собственных проблем.

Отчасти ситуация здесь напоминает экономическую мечту либералов. В частности, тем, что российский кинорынок мало кто регулирует, и таких мощных монополий здесь тоже нет. Казалось бы, о чём ещё мечтать? Но, нет. С каждым годом отечественных зрителей удивляют всё больше, в отрицательном смысле. Особенно это касается полюбившегося местным режиссёрам жанра «комедия», который с каждым годом извращается всё сильнее.

 

Раковая опухоль отечественного кино.

 

 

Безусловно, даже при самых благоприятных обстоятельствах российскому кино не тягаться по масштабу с голливудским - и этому есть вполне рациональные и материальные причины. Во-первых, капиталы, которые крутятся в США многократно превышают российские. Во-вторых, отечественное кино в основном никуда не транслируется. Раньше каким-никаким дополнительным рынком сбыта кинопродукции была Украина, но в свете последних событий, российское кино там практически под запретом. Из второй причины плавно вытекает и главная проблема киноиндустрии при капитализме, связанная с необходимостью окупаемости картин.

Многие недоумевают от того, насколько нынешняя кинопродукция далека по стандартам качества от советской. Удивляться тут нечему, по одной простой причине: в СССР просто не было смысла снимать кино ради личной прибыли. Именно это открывало дорогу поистине новаторским идеям. Хотя, конечно, из этого вытекала проблема цензуры. Но, по сути, нынешний продюсерский контроль развитых стран, можно также воспринимать как цензуру. Вспомним хотя бы нашумевшее интервью упомянутого уже Лукаса, где он говорит о том, что у советских кинорежиссёров было больше свободы, чем у него, зажатого инвестиционными рамками.

Сегодня же, стремление к получению прибыли не только убивает оригинальные авторские идеи, не только не улучшает качество кинопродукта, как постоянно поют сторонники рыночной экономики, а наоборот - ухудшает его. Каким же образом?

 

Именно критерий окупаемости чаще всего и является камнем преткновенияв отечественном кино, ибо рецепт окупаемого продукта может быть довольно простым:

• Огромное количество продакт-плейсмента в фильмах (рекламы). Это способствует окупаемости на стадии производства. Режиссёр вставил много рекламы и уже получил деньги, смысл ему снимать дальше, а не делать тяп ляп?
  
• Дополнительный куш от Минкульта. Существует даже мнение о том, что министерство намеренно выдаёт средства на всякого рода низкосортную ерунду, дабы попилить их.
  
• Использование известных лиц с телевидения в качестве актёров в фильме, в особенности это касается участников КВН/Comedy club.
  
• Обязательное использование именно комедийного жанра.
  
• Как правило, небольшой бюджет, обычно в пределах 1-2 миллионов долларов.
  
• Выход в прокат в праздничные дни, особенно это касается новогодних каникул.
  

В особенности подобными фильмами часто грешит российская киностудия Enjoy movies. Она же, в свою очередь,

и блокировкой видеороликов с целью ликвидации положительных отзывов на фильмы конкурентов в прокате.

И, конечно, самое обидное - это то, что подобное кино нередко окупается и даёт создателям прибыль и средства на новые подобные проекты. То есть, мы являемся свидетелями простого факта, что даже наличие пресловутой свободной конкуренции и отсутствие ярко выраженных монополистических компаний, не даёт гарантии качества продукта.

 

 

Безусловно, важной составляющей кино-продукции являются и режиссёры, то есть, непосредственные творцы данных произведений. И в России можно сделать своего рода классификацию, дабы понять специфику отечественной режиссуры:

 

Режиссёры-мэтры.

Режиссёры-энтузиасты.

Режиссёры-клепальщики.

 

Покорные мэтры.

 

 

Данный тип является самым малочисленным, ибо его представителей можно буквально пересчитать по пальцам. Входят в него лица, наиболее покорные правящему классу и прославившиеся прежними достижениями или же достижениями своих родственников. Самыми известными представителями этой группы являются, конечно же, Фёдор Бондарчук, Никита Михалков и Станислав Говорухин.

Что характерно, размер бюджета картин для них абсолютно не важен. Потому как они имеют некое «особое» положение среди режиссёров, которое заключается практически в постоянном государственном финансировании их проектов. Отсюда вытекает главная особенность михалковых и бондарчуков как режиссёров - данным господам не приходится беспокоиться об окупаемости вообще. Постоянное государственные подачки от Фонда кино или Министерства культуры помогают воплощать практически все их замыслы.

И если Бондарчук при своей лояльности режиму, снимает по большей части чисто зрелищное кино (при этом, не всегда качественное) без общих идеологем, то вот Михалков всячески старается угодить власти своими творениями. Никита Сергеевич вообще выражает свои взгляды в стиле черносотенства и дикой неприязни к советской эпохе («Утомлённые солнцем-2», «Солнечный удар»). При этом стоит упомянуть, что сам Михалков - отнюдь не лишённый таланта режиссёр. Более ранние его работы были весьма достойно сняты - в особенности, такие картины, как «Свой среди чужих, чужой среди своих» или «Утомлённые солнцем». И, хоть последняя была идеологической, она брала проработанным сценарием и качественной игрой актёров (в результате чего даже получила «Оскар»).

Однако в дальнейшем работы Никиты Сергеевича пошли по наклонной и стали представлять из себя…. Да, в общем-то, ничего не стали представлять, кроме интересов правящего класса. Причём, с каждым фильмом ситуация в этом отношении становилась всё хуже. Если в том же «Сибирском цирюльнике» мы могли наблюдать хотя бы красивую визуальную составляющую, то потом исчезло и это. Ну, а апофеозом убогости сего режиссёра принято считать, «Утомлённые солнцем 2» - картину, которая особенно смешна на фоне заявлений об «исторической достоверности».

Ко всему этому стоит добавить, что и к критикам мэтры российского кино относятся довольно надменно, Бондарчук, к примеру,

даже интернет троллей.

 

Переменчивые энтузиасты.

 

 

Можно с уверенностью сказать, что относительно неплохие фильмы (а порою даже отличные) появляются именно у представителей данного типа. Главная их особенность заключается в новаторстве и просыпающемся порою энтузиазме. Хотя, конечно, отсутствие погони за прибылью порой сказывается на сценарии, актёрском составе и, главное, на бюджете фильма. И рассчитывать на окупаемость данным режиссёрам практически не приходится. К числу представителей отнести можно таких личностей как Олег Погодин, Юрий Быков (он, правда, умудряется участвовать и в создании гадкого ширпотреба вроде «Ёлок») и Андрей Звягинцев. Они сняли такие достойные картины как «Дом», «Дурак» и «Возвращение».

Но всё-таки стоит уточнить, что фильмы, снятые не ради получения прибыли, также в большинстве своём оказываются картинами довольно низкого уровня - и в плане работы сценаристов, и в плане актёрской игры. Показательным примером является экранизация романа Стругацких «Трудно быть богом». Или, например, скандальный фильм вышеупомянутого Звягинцева «Левиафан». Вокруг картины, кстати, около года назад развернулось очередное мнимое противостояние между либералами и черносотенцами. Одни критиковали фильм за якобы «искажение русской действительности», другие же, наоборот, пели ему дифирамбы как новому шедевру. Однако заметить многие дыры сценария, почему-то не потрудились обе стороны.

 

Шаблонные клепальщики.

 

 

Порой кажется, что все эти «творцы» - лишь работники одного конвейерного производства, только вместо предприятия у них кинематограф.

Подобных «мастеров» в России довольно много и, к сожалению, именно их фильмы составляют костяк отечественного кинопродукта. Относятся к этой группе творцы из уже вышеупомянутой студии Enjoy movies, а так же многие режиссёры-одиночки вроде Максима Воронкова и Жоры Крыжовникова. Проекты которых порой могут оказаться как и самыми провальными (ремейк «Кавказской пленницы» Воронкова), так и сверхприбыльными («Горько» Крыжовникова). Снимают подобные фильмы, которые зрители уже успели окрестить как «быдло-комедии», разумеется, исключительно для прибыли, и именно здесь и раскрывается замкнутость круга российской киноиндустрии.

Для этого необходимо соблюдать рецепт, описанный в начале статьи. В противном случае, картина, скорее всего, провалится в прокате, ведь рисковать деньгами любят немногие. И подчас даже финансовая поддержка от Фонда кино или иных государственных структур положения не меняют.

 

Идеологическая начинка искусства.

 

 

Отдельного слова заслуживает и идеологический аспект российской киноиндустрии. Надобность в “новом” кино возникла ещё с самого распада СССР, и тогда же кинопропаганда отлично себя зарекомендовала. Первоначально государство делало заказ на фильмы, поддерживающие общую ненависть к коммунизму и советской эпохе - особенно это было актуально в первой половине девяностых. Именно тогда появлялись карикатурные картины вроде фильмов «Чекист» 1992 года и «Троцкий» 1993 года, где революционеры и партия большевиков представлялись чуть ли не большими зверьми, чем нацисты.

С началом двухтысячных ситуация поменялась в сторону более консервативных настроений, и фильмы стали более ориентироваться на прославление имперского прошлого России, в чём, конечно же, более всех преуспел вышеупомянутый мэтр Никита Михалков. Начиная с простой идеализации имперских времён в виде фильма «Сибирский цирюльник», Никита Сергеевич в конце концов опустился до банальнейших чёрно-белых контрастов. Особенно отличилась в этом плане его картина «Солнечный удар», которая, к слову, даже дважды выходя в прокат, не смогла окупить и четверти своего бюджета.

Однако в деле идеологической обработки населения Михалков не одинок. «Гибель империи», «Батальонъ», «Адмиралъ» - это лишь наиболее заметные образцы нового пропагандистского кинепатографа в России. И хоть фильм о приключениях Колчака относительно старый, он отличный показатель использования кино в политических целях. Суть даже не в прославлении белогвардейцев, а в том, что в данном фильме попросту отсутствуют персонажи красные. В ТВ версии под конец раскрывается чекист Чудновский, но мы всё-таки о фильме говорим. То есть, порой авторы подобных фильмов настолько ленятся, что даже адекватных антагонистов придумать не в состоянии. Стоит ли напоминать, что даже в легендарном фильме «Чапаев», снятом при Сталине, белые показаны как вполне адекватные и рациональные противники?

 

Мы попадаем в замкнутый круг российской киноиндустрии. Ориентация на получение прибыли диктует шаблоны и схемы, Минкульт поддерживает либо ура-патриотическую ерунду, либо и вовсе интересуется лишь коррупционной составляющей процесса кинопроизводства. Сама система создаёт условия, в которых просто не может существовать нормальный кинематограф. И без каких-то кардинальных изменений в плане экономики ситуация с российским здесь не изменится. В противном случае, остаётся лишь с ностальгией вспоминать советское кино.

 

Авторы: Евгений Змеев

 

Источник.

[GreyBeard]

«И задача при нем…» :-k Несколько другой взгляд на творчество Леонида Иовича Гайдая.

 

30 ЯНВАРЯ, 2008 // БЛОГ

 

И задача при нем…

 

Сергей Добротворский

 

К юбилею Леонида Иовича Гайдая была выложена статья Сергея Добротворского «И задача при нем…», написанная в 1996 году.

 

Лебединое озеро

 

В лице Леонида Гайдая советское кино, безусловно, вытянуло свой самый счастливый билет. К билету, однако, прилагалась задача. Совсем как у нерадивого изобретателя Дуба из «Операции Ы…»: «Билет номер такой-то и задача при нем…»

Дубу, если помните, профессор врубил по ушам радиопомехой и выгнал. С Гайдаем так не получается. Сложность решения в том и состоит, что условий задачи мы толком не знаем. Хотя бы потому, что знаменитые и любимые гайдаевские фильмы смотрим с удовольствием и с любого места, но не видим. Вернее, видим, но не такими, какие они есть, а такими, каких их просто не может не быть, какими мы видали их десятки раз в одиночку, в компании, на экране и по телику, с кем-нибудь в обнимку или просто потому, что нельзя же, елки-палки, не включить ящик, если в нем крутят «Кавказскую пленницу».

Иначе говоря, фокус Леонида Гайдая принадлежит к тому разряду объектов нашего культурного зрения, которые начинаешь всерьез замечать только после того, как они вдруг исчезнут. Представьте себе — вы никогда больше не увидите «Бриллиантовую руку» — волосы дыбом встанут.

 

 

Честертон называл это эффектом почтальона (письмоносец столь императивная деталь ландшафта, что одетый под него убийца остается стопроцентным невидимкой). В разгар президентских выборов наше телевидение почти гениально этот эффект использовало — подсчет голосов на большинстве каналов перемежался новеллами из «Операции Ы…». Ни один из других по-настоящему народных режиссеров здесь был бы неуместен. Ни Рязанов, ни Данелия. Ни «Белое солнце пустыни», ни «Джентельмены удачи». Разве что «Ну, погоди», но такое название звучит слишком уж вызывающе по отношению к запрету на агитацию в день выборов. Гайдай и здесь попал в самую точку — его кино оказалось тем самым коллективным антидепрессантом без побочного эффекта, который советская власть когда-то пыталась выпарить из «Лебединого озера».

Если бы это сравнение не существовало въяве, его стоило бы придумать. Классический балет — «император искусств», знаковая абстракция. Он — либо после всего, когда эстетическая плоть очищена до поставленного аттитюда. Либо — до всего, когда нездешняя гармония еще не разбавлена мутным потоком осознавшей себя души. Власть неспроста пыталась сделать балетную классику формой директивного фольклора. Красиво, пышно, музыка играет, плюс «впереди планеты всей», но по сути совершенно стерильно, безвредно. Никак. Полая для неэкспертов форма.

В день выборов, перед угрозой массовой истерики, конечно, должно было играть «Лебединое озеро». Но заиграла «Операция Ы…». В день думского марафона, кстати, прошло «Белое солнце пустыни», но там и напряг был поменьше и результат внешне более предсказуем. Потому и сгодилась неформальная сказка для взрослых со всеми ее парафразами и ироничными подтекстами. Гайдай в этот ряд не вписывается. Будучи неотъемлемой частью советского фольклора, он не снимал фольклорное кино. По-английски folclore можно буквально перевести как «народная ученость» — и Рязанов, и Данелия, и Марк Захаров, и даже мультипликатор Котеночкин стали работать, надеясь на то, что народ уже кое-что о себе знает. В лучшие свои годы Гайдай на это никогда не надеялся и выигрывал.

Версии

 

Это, впрочем, еще даже не условия задачи, а всего лишь предисловие к ним. Условия же таковы, что, хотя покойный Леонид Иович Гайдай давным-давно заслуживает большой и подробной монографии, едва ли в ближайшее время кто-нибудь решится подобную книгу написать. По той простой причине, что, будь книга сделана, она состояла бы из разбора двух гениальных коротышек, трех блестящих кинокомедий, двух отличных экранизаций и такого же числа полуудач, неудач и просто никаких фильмов.

 

 

Леонид Гайдай.

 

По первой версии Гайдай слишком переоценил собственные силы. Трюкач и эксцентрик от Бога, он принялся за неприсущие ему повествовательные формы, начал экспериментировать с диалогом, характером, а потом и вовсе замахнулся на традиции «высокого смеха». В 1976 году, за «круглым столом» «Литературной газеты» обычно не склонный к теоретизированию режиссер высказался по поводу литературной классики как о своем «надежном резерве». И добавил почти как незабвенный товарищ Саахов: «Бояться не надо! Зачем бояться?».

Это «зачем бояться» ему потом не раз припоминали. И, в общем, за дело. Гайдаевские экранизации выстроились строго по-убывающей. От искрометных «Двенадцати стульев» и «Ивана Васильевича…» к удручающим «Инкогнито из Петербурга» и советско-финским «За спичками». Угодив в книжный переплет, великий клоун скис, сдал, сбил руку. Так, что даже оригинальные сценарии экранизировал потом без особой фантазии. С началом перестройки он, правда, воспрял. Страна поголовно хохотала над действительно очень смешной сценой, когда брошенный в Большом театре клич «агенты КГБ на выход» вымел из зала всех, вплоть до солиста и капельдинеров. Удержусь от слишком витиеватой параллели с определенной выше балетной природой ранних гайдаевских шедевров. Факт остается фактом — общественная либерализация совпала с творческим возрождением. Что было бы дальше, мы так и не узнаем. Гайдай умер.

 

 

Кавказская пленница.

 

Версия вторая. Гайдая сгубило «самое читающее в мире общество». Он снимал гениальные кинокомедии, а ему втюхивали высокие образцы литературы и драматургии. Гайдай искренне любил зрителей, поэтому к советам прислушивался. Критика ему все охотно объясняла. Почему, например, «Кавказская пленница» это не выражение мысли через трюк, а просто балаган. Почему «Бриллиантовая рука» должна была бы стать пародией на второсортные детективы, а согрешила с бытовой комедией. Почему Гайдаю не даются сатира Ильфа и Петрова, социальный сарказм Булгакова или мещанский говорок Зощенко. Словом, перечитывая сейчас старые рецензии на гайдаевское кино, приходишь к выводу, что для современников идеальным созданием режиссера остался одночастевый «Пес Барбос», по отношению к которому уже «Самогонщики» выглядят кризисом жанра, потому что продолжаются целых 20 минут.

Версии зеркальные, но оттого не менее противоречивые. Если на то пошло, «Пес Барбос» тоже был экранизацией — в его основу лег стихотворный фельетон украинца Степана Олейника. «Иван Васильевич…», например, вроде бы был обречен на провал, потому что совершенно бестактно перетащил коммунальную лексику 30-х в многоквартирно-новостроечные 70-е и, тем не менее, вошел в пятерку лучших созданий режиссера, а тщательное ретро «Не может быть!» — нет. Не вышло, не сработало. Почему, наконец (и это самое главное), работы Гайдая «постлитературного» периода как будто сделаны другим человеком — не более и не менее талантливым, а просто другим.

 

Смех сквозь слово.

 

Слово действительно не являлось преимущественной стихией мастера. В его диалогах встречаются лишние реплики (и это в фильмах, где буквально нет ни одного лишнего кадра). Что-то, вроде пресловутого «волюнтаризма», которым Балбес сгоряча ругнулся в доме уважаемого Джабраила, ушло вместе со временем. Даже зрительные гэги, построенные на вербальных отсылках, обмельчали в первую очередь. Скажем, краткое содержание «Бриллиантовой руки», слепой строкой пробегающее за пять минут до конца фильма, с одной стороны, конечно, отражает истинное отношение автора к «мысли изреченной», а с другой — подставляет его под чуждые законы. И наоборот. Там, где слово развенчано, превращено в гэг, вывернуто наизнанку, все в порядке. Обратите внимание — на культовые поговорки разошлась прежде всего гайдаевская тарабарщина — «хам-дураля», «цигель-цигель, ай лю-лю!» или бессмертное «барбумбия-кергуду» (последнее воспроизвожу на слух, потому что как это записать, непонятно).

 

 

Кавказская пленница.

 

В этом смысле надо признать, что Леонид Гайдай абсолютно самостоятельно и независимо прошел путь, которым до него уже ходили пионеры «ранней комической». В телепередаче Карена Шахназарова, например, Аркадий Инин рассказал, что Гайдай несколько дней мучился погоней для «Частного детектива». Сцену сняли, всем она нравилась, а его что-то не устраивало, что-то раздражало. Успокоился он только тогда, когда разыскал крупный план черной кошки и врезал его в уже готовый материал. Излишне говорить, что кошка как таковая к сюжету никак прикреплена не была, в гонке не участвовала и больше на экране не появлялась. С ней пришел ритмический акцент, удар, синкопа. То, без чего кинопогоня — экстракт экранной пантомимы — просто не существует.

 

Мак Сеннет.

 

Схожим образом по преданию работал МакСеннет. Современники вспоминают, как он проклеил показавшуюся ему недостаточно энергичной сцену семейной разборки роликом, в котором кошка гонялась за выпорхнувшей из клетки птичкой. Сцены снимались разными постановщиками, в разных интерьерах и для разных фильмов, но МакСеннету на это было в высшей степени наплевать. Он делал комедию, которая должна была сразить наповал аудиторию, состоявшую из проходимцев, перемещенных лиц и безродных космополитов, приехавших попытать счастья в обетованной земле. Ни о какой культуре и даже фольклоре («народной учености») речь не шла. Америка 10-х годов была «дофольклорной» территорией и раннеиндустриальным Вавилоном. Может быть поэтому (так гласит еще одно предание) МакСеннет очень гневался, завидев кого-то из сотрудников «Кистоуна» с книгой. Говорят, он даже повесил над входом в студию плакат, где коротко и ясно предупреждал: «В книгах нет гэгов».

 

 

Кавказская пленница.

 

На рубеже веков Бергсон написал свой трактат о смехе. Индивидуальному, трагическому и художественному противопоставлялось массовое, анонимное и механистичное («смех не есть результат размышления, но это почти рефлекторный механизм — удар на удар…»). Стоит ли удивляться, что ранний «слэпстик» оказался почти универсальной категорией мироустройства, сослужившей немалую службу по придаче гетерогенному обществу единой ценностной шкалы. От примитивных социальных моторчиков (кто такие кистоуновские «копы», «купальщицы» и «дети», как не прикидочная шифровка будущих опор протестантского истеблишмента — репрессий, эроса и семьи), через выделение общественно идентичных масок к кризису и концу.

Конечно, можно утверждать, что Линдера, Ллойда и Китона вывели в тираж звук, полный метр и литературность повествовании. Но еще правильнее предположить, что эти рафинированные клоуны просто ушли из времени. Остался только Чаплин, чей избыточный физиологизм с самого начала предполагал в варварской монополии движения и ритма дуализм, а стало быть, развитую буржуазность личности.

 

Книга гэгов.

 

Гайдай, как будто, не открыл ничего нового. От короткого — к длинному, от маски — к характеру, от трюка — к истории. «Пес Барбос и необычный кросс» почти буквально повторяет метафорический слой максеннетовских эскапад — собачка оснащена динамитными шашками, стало быть исход беготни вполне смертоносен, но оттого не менее смешон. Сюда же попадает и персонажный расклад знаменитой троицы, и серийность, и даже тот полузабытый факт, что прямо с экрана Трус, Балбес и Бывалый перекочевали в кадры фотокомиксов. «Кавказская пленница» несет в себе все черты коротышки, ставшей полнометражным фильмом, «Бриллиантовая рука»попадает под определение абсолютного шедевра, потому что уже на уровне сценария планирует диалог как набор вербальных гэгов.

 

 

Бриллиантовая рука.

 

О дальнейшем читайте в истории кино и имейте в виду, что Гайдай еще легко отделался. В схожей ситуации Линдер наложил на себя руки, Китон попал в дурдом и даже уступающий им калибром Роско «Фэтти» Арбокль в пьяной истерике грохнул несовершеннолетнюю старлетку.

Задача, однако, не в том, почему Гайдай кончил именно так, а почему он именно так начал? В 60-е годы попытки реанимации старой комедии вошли в моду по всему миру. Беспрецедентная овация, которую публика Венецианского фестиваля устроила вынырнувшему из небытия Китону, многочисленные антологии «Золотого века комедии», попытки деловитых американцев поставить возрожденный жанр на конвейерную основу (до нас в свое время дошел Этот безумный, безумный, безумный мир Стенли Крамера, кого по темпераменту комедиографом никак не назовешь). За считанными исключениями опыты закончились ничем. Мировая культура 60-х, искренне пытающаяся примерить варварские одежды прошлого, отторгла «слэпстик» как инородное тело, лишь частично абсорбировав его в поп-комедия a’la Ричард Лестер.

Случилось это, вероятно, потому, что 60-е всего лишь имитировали культурную tabula rasa, будучи по существу исписанными вдоль и поперек наследием предыдущих периодов. У Гайдая же получилось нечто, что не объясняется только индивидуальным даром, но требует более широкой опоры, фона, бэкграунда.

Понятно, что глупо достраивать целый исторический фрагмент дедуктивным методом, но иначе не получается. Анализируя от противного — не от времени к фильмам, а от фильмов ко времени, приходишь к выводу, что гайдаевская эксцентриада взошла на нераспаханной грядке коллективной души, там, где еще не упали семена иных знаний и соблазнов, где народная душа еще девственна, обнажена и проницаема той самой балетной абстракции представлений о себе и о мире.

 

 

Бриллиантовая рука.

 

Легче всего связать это с пресловутым шестидесятническим оптимизмом, однако он оставил по себе немало мифологических величин и, судя по всему, был мифологически же изрядно подготовлен. Гайдай работал не поверх времени, он оставался внутри, но запускал при этом машинерию смеховой архаики «до времени» и до главных этапов общественного творения.

 

Гарольд Ллойд и другие приключения Шурика.

 

Когда-то ходила байка о том, что «Пса Барбоса» и «Самогонщиков» рассылали по нашим консульствам и заграничным торгпредствам с инструкцией показывать фирмачам перед заключением ответственных сделок. Говорят, что, поглядев гайдаевские коротышки, буржуи мягчели и легче шли на уступки. Это, наверное, анекдот, но анекдот с немалым смыслом. Гайдай ухитрился создать редкий феномен по-настоящему смешной кинокомедии в стране, где смех традиционно устремлялся по нисходящей.

«В особенности страшен смех как социальное орудие, — написал когда-то Луначарский, — если он получает движение не сверху вниз, а снизу вверх». Сказано совершенно верно, и между строками еще вернее замечено, что самому счастливому в мире народу оружие лучше не доверять. Потому талантливый Григорий Александров всегда подчеркивал, что делает не «смешное» кино, а «веселое» — так спокойнее. Гайдай же делал кино, которое еще толком не очень ориентировалось в субординации верха и низа, поскольку крайности иерархии в свою очередь еще не утвердились.

 

 

Бриллиантовая рука.

 

Проверить это очень просто. Например, легендарные Вицин-Моргунов-Никулин при рождении еще не несут в себе внятных социальных амплуа. Жлобом, пьющим интеллигентом и уркой они становятся только в «Операции Ы», а в «Псе Барбосе» и «Самогонщиках» являют всего лишь эксцентрический контраст человеческих типов — толстого и тонкого, флегмы и неврастеника. Это сугубо максеннетовский подход к исполнителям — кистоуновский персонал подбирался по принципу едва ли не патологической гипертрофии внешних черт. Косоглазый Бен Тюрпин, тощий, как жердь, Форд Стерлинг, олигофрен «Фэтти». Даже Чаплина позвали сниматься, потому что МакСеннет поначалу увидел в нем потешного старика.

Из бурлящей массовки выделился индивидуальный герой. У Гайдая им стал Шурик, которого мы со временем начали воспринимать как образцово-смехового шестидесятника. Ковбоечка, «техасы», кеды, сопромат, приработки на стройке, рюкзак, фольклорная экспедиция, платонические влюбленности -очкастый блондин, как губка впитал внешность эпохи (семидесятнический Шурик-изобретатель в «Иване Васильевиче…» это уже функция, служебный персонаж). При этом самая узнаваемая поколенческая черта Шурика — стихи Ярослава Смелякова — его же самая диссонансная черта. Охотно верится, что угоревший от сессии студент не проваливается в канализационный люк. Он же, произносящий культовые строки о «хорошей девочке Лиде», доверия не вызывает, как не вызывает доверия занятый мелодекламацией балетный солист.

В галерее далеких предков Шурик больше всех перекликается с Гарольдом Ллойдом. Не только потому, что оба в очках. И первый из триумвирата американских киноклоунов и советский смеховой медиум сконструированы из вторичных общественных атрибутов. Обоим не надо разговаривать. Обоим надо только быть. Там канотье, тут ковбойка. Там костюмчик, который мама-провинциалка построила сыну на выпускной бал и в котором он отправился покорять столицу, тут — джинсы из чертовой кожи, с обилием карманов и заклепок, стремительно входящий в моду бытовой дизайн ранних 60-х. Там — вечный клерк, тут — вечный студент.

Адресат комического противостояния у обоих похож. Ллойд и Шурик сражаются с обстоятельствами (позднее Китон откроет агрессивную природу вещей, а Чаплин схватится с самим собой). Ощутимая разница только в том, что у Ллойда внешняя сила носит стихийный, анонимный характер, а для Шурика она персонифицируется то в отправленного на «сутки» дебошира, то в антиобщественные действия мелких городских жуликов или крупных восточных управленцев. Тут, кстати, объясняется и природа отрицательных персонажей Гайдая. И тут же видна обаятельная нестыковка первой новеллы «Операции Ы…» — у беспредельщика-Феди вдруг обнаруживается семья, дочки, а самому ему сорок один год, значит воевал и под обстрелом отбойного молотка лежал вполне осмысленно…

Понятно, что дальше Ллойда эволюция героя пойти не могла. Общество сделало очередной виток против резьбы. Смех перестал циркулировать по вертикали и устремился куда-то набок, к грустным или злым комедиям. Только в самом лирическом создании Гайдая — эпизоде «Наваждение» из «Операции Ы» — Арлекин-Ллойд успел ненадолго уступить место Пьеро-Китону. Совершенно по-китоновски задуманный сюжет движется предметом, вещью, неодушевленной материей. Шурик обречен, едва завидев конспект в руках Лиды. Вещь ведет его по истории, предмет провоцирует чувства. Люди обречены жить в каком-то ином мире, отличном от стихии намерений и обстоятельств. Солнечный герой-идиот на секунду поворачивается печальным лунным ликом. Кстати, «Наваждение» оказалось едва ли не единственной работой мастера, получившей международную награду — приз короткометражного фестиваля в Кракове.

Больше такого не случается. Чаплиным Шурик не стал и стать не мог, потому что Чаплин сделал из эксцентрической комедии буржуазную, а Леонид Гайдай искренне снимал советское кино. И, начав делать его всерьез, в полном объеме общественных знаков и величин, просчитался. «Спортлото-82», «Частный детектив» и «Опасно для жизни» это настоящие советские комедии. То есть никакие.

 

Режиссер, который слишком много знал.

 

При таком варианте решения «литературный» период режиссера кажется уже не навязанным извне и не ложно понятым изнутри. Может быть, Гайдай сознательно отсиживался в тени Булгакова, Гоголя или Зощенко, пережидая время и втихаря оттачивая стиль? Эта версия напрочь разбивает гипотезу о Гайдае — стихийном гении и ставит не менее трудный вопрос о Гайдае-стилисте. Тем более, что экранизация как таковая появилась в его фильмографии не после, а до эксцентрического периода. «Деловые люди», сделанные по трем рассказам О’Генри, последовательно показывают виртуозные упражнения режиссера в канонических американских стилях — вестерне, криминальной драме и бурлеске.

Насколько у него это вышло, сужу по себе. Однажды я наобум включил телевизор и минут пять пребывал в полной уверенности, что смотрю какой-то старый голливудский боевик с ковбоями и индейцами, а не «Дороги, которые мы выбираем». И куда деть сцену застолья из «Ивана Васильевича…», всенародно любимую за исполненную Куравлевым песенку о счастье, но мало кем идентифицированную как гомерическую пародию на пир опричников из «Ивана Грозного». Или совершенно психоделическую отсылку в «Не может быть», когда тема «вы слышите, грохочут сапоги» моментально выстраивает вокруг кокетливого нэпмана Олега Даля сообразный ореол «звездного мальчика». Или совсем уж ни в какие ворота не лезущий гэг из «Кавказской пленницы»: в поисках Нины Шурик шарит по спальным мешкам и в одном из них видит самого себя — в 1967 году такой сюр мог быть спровоцирован только прологом «Земляничной поляны», прочно засевшей в сознании отечественных кинематографистов как образец авторского кинописьма.

Все это наводит на предположение, что Гайдай, никогда не объяснявший собственное творчество, относился к кино совершенно по-хичкоковски. То есть, если вспомнить известную сентенцию Хичкока — не как к куску жизни, а как к куску торта. Только такое, вполне циничное, отношение способно породить неизбывную «приятность» кинофактуры, повышенный игровой тонус и техническую сделанность изображения, как безусловную и достоверную.

Франсуа Трюффо заметил, что в авторимейке «Человека, который знал слишком много» Хичкок победил действительность вымыслом — тень дирижера неумолимо приближается к роковым нотам по разлинованному полю партитуры. В реальных пропорциях такое снять невозможно, тогда режиссер изготовил гигантский макет нотного листа, подсветил его сильными направленными лампами и получил эффект более реальный, чем сама реальность.

В «Операции Ы…» на оживленной улице Шурик теряет из виду страницу конспекта. Бросаясь то туда то сюда, он видит журнальный разворот, газету и, в том числе, том из шеститомника Шекспира, раскрытый на гравированной Гончаровым заставке к «Гамлету». Понятно, что никто, тем паче на улице, таким образом не читает. Но как по-другому показать, что это именно Шекспир и именно «Гамлет»? Только так и никак иначе.

 

 

Бриллиантовая рука.

 

В «Бриллиантовой руке» Геша Козодоев, убедившись, что «клиент готов», встает из-за ресторанного столика и отправляется «позвонить мамочке». Настаиваю, что это прямая цитата из «Севера через северо-запад»: шпионские страсти начались с того, что герой Кэри Гранта точно так же отправился «звонить мамочке» в тот момент, когда посланцы нескольких разведок с нетерпением ждали, кто из посетителей ресторана откликнется на кодовое имя таинственного спецагента. Кстати, следующий затем у Гайдая культовый микросюжет о «Володьке, который сбрил усы», в целом повторяет схему хичкоковского триллера, классическую формулу «не тот человек».

Хич возвел в стилевой абсолют ауру ложной безопасности, сквозь которую мерцала черная дыра, обманка, перевертыш. Через разрезы торта проступала то странная ухмылка Нормана Бейтса, то ведущие в никуда лестницы «Головокружения». Гайдай отработал почти журнальный стиль эпохи 60-х — пластиковые покрытия, легкие несущие конструкции, яркую синтетику костюмов, твист и текучие контуры автомашин. Авторский сдвиг наступал глубже, в эксцентрической сцепке внешне логичных вещей. Брюки не превращались в элегантные шорты, тост, записанный в трех экземплярах, оказывался подносом с винными бутылками. Нейлоново-бадлоновый Геша спасался от восточной путаны, а грозная управдомша вдруг выламывалась в ориентальном танце и совершенно по-проститучьи мигала подмалеванным глазом.

 

Джентльмены предпочитают подглядывать.

 

И Гайдай, и Хичкок снимали не просто красивых, но и очень стильных женщин. Визионерская природа хичкоковской эротики неоднократно откомментирована. «Каждому охота повстречать настоящую леди, — откровенничал мэтр, — которая в спальне превращается в шлюху». О гайдаевском эротизме мы знаем куда меньше, хотя он, в сущности, той же природы. Комсомолки-спортсменки у него несут не меньше соблазна, чем пресловутые хичкоковские «блонди». Бурлескная природа жанра позволяет раздевать их без преднамеренного ущерба для нравственности. Танец (обратите внимание, гайдаевские «леди» как будто невзначай повторяют пластику восточных одалисок) объясняет созерцание глазами героя, а не автора. Лиловые колготки, в которых отплясывает кавказская пленница Наталья Варлей, халатик с перламутровыми пуговицами, спадающий с роскошной Светланы Светличной, парный стриптиз, устроенный Шуриком и Натальей Селезневой над страницами драгоценной тетрадки… Немыслимо, но Гайдай вовлек в эротическую игру саму Нонну Мордюкову. Правда, опосредованно, через бред, галлюцинацию, ступор. «Наши люди на такси в булочную не ездят»… «Хорошо бы… Пива!» — «Только вино!».

 

 

Кавказская пленница.

 

Одну из самых рискованных квази-эротических сцен Хичкок снял в «39 ступенях». Скованные наручником Роберт Донат и Мадлен Кэролл ночуют в придорожной гостинице. Кровать в комнате одна, коротенькая цепочка не дает даже отвернуться. Перекидываясь с партнершей ироничными репликами, Донат извлекает пилку и принимается полировать ногти. Хичкок устанавливает камеру на такой точке, что движения героя отчетливо намекают на акт мастурбации. В «Наваждении» есть точно такая же сцена и точно такой же ракурс. Разница лишь в том, что между героями посредничает все тот же конспект. Воистину, Гайдай работал для самого читающего в мире общества.

 

Черная кошка, которая гуляла сама по себе.

 

Видел Гайдай Хичкока или не видел? Сознательно цитировал или просто мыслил в том же направлении? Стихийно воплощал смеховую культуру времени или просто избрал эксцентриаду как одну из форм стиля? Кто он, МакСеннет, отразивший кусок эпохи и не востребованный следующим куском? Или Хичкок, аппетитно резавший эпоху на куски и отложивший нож в сторону, когда эпоха перестала быть кремовой, податливой и вкусной?

МакСеннет, вероятно, очень удивился, поняв, что изменившаяся вокруг жизнь требует чтения столь ненавистных ему книг. Хичкок досадовал, разобравшись, что с жизнью больше нельзя играть в изощренные стилевые прятки и что за огрубевшим фасадом реальности больше не видны его прихотливые авторские мании. Где тут решение нашей задачи, совершенно непонятно, потому что 70-е годы в одинаковой степени отменили и эксцентрику и стиль. Все, что смог рассмотреть Гайдай в новой социальной реальности это мотоциклисты в огромных шлемах и обилие поясняющих, запрещающих или направляющих надписей. Одну из них — «Опасно для жизни!» — он вынес в заглавие своего фильма.

 

 

Бриллиантовая рука.

 

Хич сдался, когда длина женских юбок сначала немыслимо взлетела вверх, а потом опустилась до катастрофического «макси». Гениальный вуайер мыслил на уровне классической середины, фантазируя все остальное. Гайдай капитулировал, когда общественное слово превратилось в инструктивную строку.

На этом их сходство точно кончается. Хотя Хичкок всю жизнь снимал комедии, гримируя их под ужастики, детективы и психодрамы, а Гайдай честно самовыражался в соответствующем жанре, пузатый британец постановил за правило появляться в своих картинах сам. Гайдай с не меньшим упорством показывал в каждом фильме черную кошку.

Из диалогов еще одного знаменитого и любимого фильма мы знаем, что очень трудно искать черную кошку в темной комнате. Тем более, если ее там нет.

 

«Искусство кино». 1996. № 9.

 

Источник.

[kovboinov]

Старые актеры и фильмы по сей день незабываемые, тоже уважаю старое доброе кино. Поэтому могу посоветовать вам огромную сборку где можно смотреть старые фильмы в хорошем качестве. Сам пользуюсь этим сервисом, много старых фильмов с этими и другими актерами, вообщем советую.

[den777]

Да, умели раньше снимать кино. Особенно люблю советский фильм "В бой идут одни старики", какая актерская игра! Какие эмоции! Как они там поют шикарно!

[MaksZF]

недавно наткнулся на сказку "Старик Хоттабыч", помню смотрел его ещё в детстве он мне тогда понравился, сейчас его пересмотрел с превеликим удовольствием. Хоть это как и детский фильм, но и взрослым есть над чем задуматься. Кто хочет окунуться в мир магии советую посмотреть http://xn--b1agaljvudi.xn--p1ai/film/starik-hottabych.html

[GreyBeard]

...могу посоветовать вам огромную сборку где можно смотреть старые фильмы в хорошем качестве.

 

Ну что же, действительно кое-что есть (на первый взгляд). [ :smile: Если даже реклама, то не бесполезная.]

[kovboinov]

kovboinov (25.07.2016, 18:39) писал:

...могу посоветовать вам огромную сборку где можно смотреть старые фильмы в хорошем качестве.

 

Ну что же, действительно кое-что есть (на первый взгляд). [ Если даже реклама, то не бесполезная.]

Там самые старые фильмы в конце страницы, как не странно, многие их них даже еще не видел, хотя думал все фильмы тех годов пересмотрел.

[dengger]

В 28.10.2015 в 17:35, GreyBeard сказал(а) :

Тест: сможете ли вы вспомнить имена героев известных советских фильмов?

 

30 сентября 2015 г. 19:15.

 

Не так давно мы уже делали подобный тест, но в нём были только зарубежные фильмы и многие читатели справедливо замечали, что хорошо бы вспомнить героев и наших фильмов. Что мы с удовольствием и делаем. Посмотрим, сможете ли вы вспомнить всех.

 

 

 

 

Нина Гордеева

 

Зина Тимофеева

 

Инна Аникеева

1. Как звали героиню Натальи Селезнёвой в фильме "Иван Васильевич меняет профессию"?

 

Иван Михайлович

 

Геннадий Константинович

 

Михаил Иванович

 

3. Как зhttps://kinokong.org/4538-dzhentlmeny-udachi-1971.htmlвали героя Савелия Крамарова в фильме "Джентльмены удачи"?

Смотреть фильм Джентльмены удачи https://kinokong.org/4538-dzhentlmeny-udachi-1971.html можно на КиноКонг

 

Дядя Стёпа

 

Дядя Толя

 

5. Как звали героя Фрунзика Мкртчяна в фильме "Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика"?

Ахмед

 

Анна Ивановна

 

Ольга Петровна

 

7. Как звали героя Александра Фатюшина в фильме "Москва слезам не верит"?

Сергей Гурин

 

Сергей Прокопенко

 

Алексей Титаренко

 

9. Как звали героя Александра Ширвиндта в фильме "Ирония судьбы, или С легким паром!"?

Миша

 

Женя

 

Илья

 

11. Как звали героя Георгия Буркова в фильме "Они сражались за Родину"?

Александр Копытовский

 

Иван Пухов

 

Алексей Духов

 

13. Как звали героя Спартака Мишулина в фильме "Белое солнце пустыни"?

Абдулла

 

Налейкин

 

Горейкин

 

15. Как звали героя Олега Ефремова в фильме "Берегись автомобиля"?

Сергей Подосиновиков

 

Максим Подберёзовиков

 

Анатолий Грибов

Это конечно классика на все времена. Я думаю, детям, которые уже достигли 16+, нужно обязательно привить эти фильмы.. 

Очень поучительные ну и интересные! 

[broko]

В 29.01.2021 в 13:00, tashaniko сказал(а) :

Согласна! Фильм "В бой идут одни старики" (1973) очень музыкальный, веселый и добрый. Авторам удалось о простых и проникновенных вещах сказать на высокой профессиональной ноте.Сложно снимать фильмы о войне в таком стиле, как удалось Леониду Быкову, который выступил не только в главной роли, но и в роли режиссера. Быков - талантливый актер и превосходный режиссер, потому что, сколько бы раз я не смотрела этот фильм, мне он не надоедает.

Рекомендую фильм к просмотру всем, без исключения, это лучший фильм о войне:

В БОЙ ИДУТ ОДНИ «СТАРИКИ»

 

Не как не мог найти фильм  Вооруженное  Сопротивление 

Но смог найти его  по вашей ссылке В бой идут одни старике, нашел еще парочку фильмов, которых хотелось бы пересмотреть, спасибо.

 

 

 

[berezamoya]

О войне почти все советские фильмы хорошие. Это то, что мы смотрим с благоговением и удовольствием. А сколько хороших фильмов снять за период 60-х - 70-х годов! Мой любимый - Бабуся. Очень трогательный и приятный фильм о бабушке, которая вырастила всех детей и внуков и стала не нужна. Найдите его, не пожалеете. Цветной, смотреть интересно.

[Gummy]

Я просто обожаю старые фильмы. Такие как 12 стульев и за двумя зайцами, Джентельмены удачи это великие фильмы, которые всегда смотриш с большим интересном